«Во-о-от! Негоже отцу перечить через каждое слово», — молвил Финигас. Он уже не выглядел, как прежде, дерзким и воинственным. Немолодой муж, исполненный печали и смертельной тоски… А ведь был он когда-то недосягаемым идеалом, почти небожителем.
«Именно… а я всегда был только живым человеком», — вздохнул устало призрак. — «Пускай, славным и доблестным воином, но не божеством же. Я ошибался и грешил, обманывался и заблуждался… Знаешь, ведь это со всеми бывает. Даже с такими, как я».
Мэйтианн задохнулся от неожиданности.
— Значит, ты признаешь, что был не прав… Вот не ожидал…
«Я хотел тебе самого лучшего, сын мой. Только самого лучшего. Веришь?»
— Мне не нужна эта отравленная предательством и ложью корона…
«Имеешь полное право. Но давай, ты станешь противиться из собственных побуждений, а не для того чтобы доказать что-то человеку, умершему полвека назад, от которого не осталось даже горстки пепла. Меня нет больше, помни об этом. Есть только твоя жизнь — настоящая и будущая».
Видят боги, случилось подлинное чудо — Финигас просил о чем-то.
— Так что же мне делать? — окончательно растерялся Мэй.
«Не знаю. Сам решай. Изберешь ли ты трон Верховного короля, или служение в Приграничье, ты везде сможешь быть счастливым. Для этого много не требуется — желанная женщина, дети, зачатые в обоюдной страсти, верные друзья, соратники и единомышленники. Ты достоин всего этого, сын…»
Мэй поднял глаза на окно второго этажа, на темный женский силуэт в нем, и благодарно улыбнулся, чувствуя кровь на прокушенных губах.
«Мне нравится твоя женщина. Она отважная и честная. Только береги её! Крепко береги и не отпускай от себя далеко», — строго сказал Финигас. — «Особенно, если рядом замерзшая река».
Сказал и растаял в снежном вихре, оставив Мэя вжиматься лбом в шершавую кору старухи-яблони.
Сколько он там простоял? Час? Два?
— Холодно… не ровен час замерзните. Миледи послала…
Это мадд Хефейд набросил на его плечи меховой плащ. Только теперь Рыжий почувствовал, как продрог.
— Миледи тревожилась…
— Скажи ей, что мне нужно подумать.
— Разумеется, князь.
Подбить тех немногих, кто уцелел из шайки Арана Сойки, на грабеж не составило ни малейшего труда. Наемнику самому, не умеющему спокойно пройти мимо серебряной монетки, еще не доводилось встречать таких жадных сородичей-нэсс. Не даром о людях Сойки ходили нехорошие разговоры, будто они сироту могли убить за плесневелый сухарь, зажатый в ладони. Бородатый и Тыква годились Чужому в деды, Башмак и Папоротник тоже выглядели весьма солидно, а остальных насобирали буквально за одну ночь. Просидевшие почти всю зиму на голодном пайке, дрожащие от страха перед армейскими патрулями, наводнившими округу перед эльясской битвой, разбойники неимоверно обрадовались редкой возможности предаться любимому делу. Естественно, Чужой и словечком не обмолвился о том, на кого планируется нападение. На Рыжего хвост задирать никто не решился бы. А что оставалось делать, если алаттская владетельница и носа не казала за стены дворца, а срок исполнения заказа близился к концу? Нэсс в охрану не брали, потому попасть внутрь было сложнее, чем в неприступный Эр-Иррин. Впрочем, ангай тоже не привечали, но задача Чужого от этого легче не становилась. Он уже начал беспокоиться, все же срок, отпущенный вигилом на исходе.
И вдруг такая удача! Подслушанный случайно разговор двух воинов-униэн о скором отъезде Мэйтианна и леди Хелит в Мор-Киассу, натолкнул наемника на простой, но действенный план. Он давно присматривался к завсегдатаям окрестных трактиров, а сотоварищи Сойки идеально подходили на роль «мяса». Никаких сомнений — Рыжий порубит нападающих, даже не слишком сильно вспотев, но пока он будет занят, Чужой сможет вплотную заняться леди Хелит. Одного меткого выстрела из хорошего арбалета со стальной дугой должно хватить, хотя наемник не считал себя первоклассным стрелком.
Внезапный отъезд владетельницы огласке не предавался — это сыграло Чужому на руку. Наемные лиходеи до последнего момента не должны были догадываться, кто будет жертвой. Иначе бы сто раз подумали, невзирая на полное отсутствие мозгов, прежде чем соглашаться на авантюру.
Место для нападения наемник выбрал почти идеально. Дорога шла вдоль реки, совершая те же изгибы что и русло. Поворотов имелось более чем достаточно. С одной стороны довольно крутой склон, с другой — лес. Сверху тракт просматривался великолепно.
Однако же охрана у Рыжего не зря ела свой хлеб, тщательно прикрывая собой подопечную и не давая ни приблизиться, ни как следует прицелиться. Вот когда Чужой порадовался собственной предусмотрительности.
Он издали наблюдал, как из засады показались Тыква с Башмаком и нагло обратились к Рыжему.
— Куда путь-дорожку держим, господин хороший? — оскалился Тыква.
Сразу видно, лиходей не имел опыта общения с князьями. Иначе не стоял бы столбом поперек дороги, ожидая, когда Мэй снизойдет до ответа. Тот и не стал заводить беседу, а сразу зарубил наглеца, даже не успевшего узнать в знатном рыцаре знаменитого Рыжего.
Из лесу гурьбой повалили остальные разбойники, но рассматривать подробности побоища наемный убийца не стал. Все его внимание сосредоточилось на единственной всаднице в отряде.
Чужой тщательно прицелился и, нажимая на спуск, понял одно — промазал. Молоденький униянин некстати поднял на дыбы свою кобылу и один болт угодил прямо ей в грудь. А второй болт, посланный следом в ногу парня, не выбил всадника из седла. Лошадь тут же упала на бок, подминая под себя хозяина, но этой досадной заминки хватило, чтобы девушка проследила направление выстрела и увидела убийцу. Она ударила шпорами свою лошадь, рванув в сторону речки. Мысленно Чужой ругнулся и заторопился следом. Другого случая выполнить задание ему не представится. Река близко, он еще успеет догнать беглянку. В лесу с густым подлеском особенно быстро не поскачешь, а на льду она будет отличной мишенью, справедливо рассуждал Чужой. Так оно и вышло.
С трудом продравшись через кусты, Хелит обнаружила перед собой берег К'ерв. Песок вперемешку со снегом переходил в толстый лед, который простирался так далеко вперед, насколько хватало взгляда. Где-то там, на другом берегу, за темной полосой деревьев в небо поднимались несколько тонких струек дыма.
Хелит не повезло: лед затрещал и провалился под копытами гнедой прямо возле берега. Перепуганная лошадь громко заржала, просела на зад и забилась в образовавшейся промоине, разбивая передними копытами лед еще сильнее. Леди Гвварин успела выпрыгнуть из седла и отскочить подальше в сторону. В этом месте было достаточно мелко, чтобы гнедая смогла выбраться на берег сама.
