"Да разве в этом дело?!" — молча взвыл Темный, тихо радуясь тому, что вот уже триста лет, как научился сохранять каменную физиономию при любых ситуациях. Хотя сейчас, кажется, спокойная выдержка могла ему изменить. Впервые за долгое время. И причина для этого была только одна: Белка!
— Со всей ответственностью заявляю, что мы — дураки, — пробормотал под нос Весельчак, когда ее гибкая фигурка исчезла внизу. — Настоящие идиоты! Особенно я, потому что пропустить такую девчонку…
— Забудь о девчонке, — холодно улыбнулся Шранк, на мгновение оказавшись рядом, и неожиданно ТАК посмотрел, что рыжему враз расхотелось шутить.
— Да я что? Я ничего…
— Я сказал "забудь" не потому, что она занята, или у тебя, наоборот, есть какой-то шанс, — соизволила пояснить Гончая. — А потому, что если ты еще раз брякнешь хоть одно слово на эту тему, Белик отрежет тебе язык. Лично. Понял? Мы предупреждаем только один раз: Белки нет, запомни это хорошенько. Есть только Белик и все. ОН, а не ОНА, ясно? Это — закон. Никаких шуток, никаких намеков и никаких рук, иначе я вырву тебе обе. Живи, как жил, и постарайся забыть о том, что видел. А еще лучше, выкинь этот день из головы и веди себя с ним, как раньше. Все. Я сказал.
Шранк неприятно оскалился и, подав знак своим, бесшумно испарился.
— Он это серьезно? — нервно поежился рыжий. — Насчет рук и… всего остального?
Урантар сухо кивнул.
— Вполне: прецеденты уже случались. Поэтому держи язык за зубами и постарайся поменьше вспоминать о том, что увидел. Мне бы не хотелось однажды поутру выволакивать из дома Белика твой хладный труп с признаками насильственной смерти.
Весельчак понуро кивнул, а Воевода, разом посуровев, обвел чужаков внимательным взглядом.
— У нас туго с противоположным полом. Сами знаете, почему. Это — одна из причин, по которым все так устроено, почему Белик живет отдельно и почему мы так его бережем. Поэтому будьте добры не нарушать наших правил и не приближаться к домам. Никогда, ни под каким предлогом, если только вас не позовут. Малыш сам выбирает тех, с кем считает нужным разговаривать, и сам разбирается с теми, кого видеть не желает. Пока первых немного, а среди последних, чтоб вы знали, осталось немало увечных. Особенно среди тех, кто рискнул неудачно пошутить или без спроса заглянуть внутрь… гм, ночью. Мне не нужны здесь ни свары, ни ссоры, ни разборки за обладание кем бы то ни было. Гончие хорошо знают свое дело. Белик — их Вожак. А остальное никого не должно волновать. Особенно вас. Ты меня понял, рыжий?
— Да понял, понял. Не дурак.
— Литур, тебя тоже касается!
— Да, — тихо вздохнул юноша. — Меня уже предупредили, чтобы держался подальше.
— Вот и славно. Тогда отдыхайте и постарайтесь привыкнуть: Белик и Траш поведут вас дальше, плюс возьмем еще пару человек для надежности. Кого именно — он сам решит. А сейчас вам здесь делать нечего: с саламандрой работать вы не умеете, лишней защиты у меня тоже нет, а шататься до утра из праздного любопытства — глупо. Так что сбрасывайте перед кузней доспехи и топайте вниз, отсыпаться. Мы сами справимся и… гм, спасибо за помощь.
Рыжий переглянулся с напарником, молча спросил мнение Совы, но тот отрицательно качнул головой: у Стражей свои порядки, и вмешиваться в них не стоит. Сказали проваливать отсюда, значит, придется уйти. Другое дело, что обсудить все в спокойной обстановке им никто не помешает.
Люди понятливо кивнули, подобрали оружие и быстро покинули стену. Светлые без лишних слов последовали за ними, оставив Темного собрата, наконец-то, открывшего свои истинные возможности, и сурового Воеводу в одиночестве.
Таррэн хотел задать очень много вопросов: о Белке, о Белике, о Гончих и о Стражах, которые не возражали против такого положения дел. Но вопросов было так много, что он сам не всегда сознавал, какой из них важнее. Наверное, все-таки один: Белка… маленькая Белка, которая вдруг решилась принять такой странный облик. Которая заставила себя забыть о том, кто она на самом деле. Вынудила остальных принять этот выбор и вот уже много лет живет в такой ненормальной для девушки ипостаси. Сколько ей? Двадцать девять? Тридцать скоро? А выглядит, как шестнадцатилетний подранок. Если, конечно, забыть о вполне сформированной фигуре и той изумительной пластике, которой далеко не каждая женщина может похвастаться. Почему она соглашается на это? Почему позволяет себе быть не тем, кем должна? Почему с такой яростью защищается от малейших намеков на обратное? Она — красивая, молодая, совсем еще не видевшая жизни, кроме той войны, что ведется в Пределах ежедневно? Почему не уедет? Не забудет? Почему не найдет хорошего парня и не растит детей в тихом спокойном домике у лесного озера? Не радуется внукам? Не занимается тем, чем положено в ее возрасте и с ее данными? Для смертных это так естественно!
— Почему? — только и спросил Таррэн, едва попутчики исчезли в темных коридорах Заставы. Спросил тихо, глухо, непривычно растеряно, но мудрый Страж понял его правильно и остро взглянул.
— А ты не знаешь?
Эльф опустил голову и закусил губу: да, уже знаю. Видел когда-то в ее памяти. Именно теперь все было кристально ясно и, наконец-то, встало на свои места. Особенно то, почему Белка совершенно не терпит чужого прикосновения. Тем более, мужского. Почему предпочитает со всем справляться сама, не доверяя никому, кроме своих кошек. Недаром ни один из Стражей даже не заикнулся о том, чтобы ей помочь. Может, и хотели бы, да не рискнули навязываться, потому что ОНА слишком ценит свою независимость. Может, уже на себе испробовали, что бывает за попытку навязаться там, где не просят. А может, Траш помешала. Или Карраш, что опять воинственно задрал хмеров хвост и только ждет повода для выяснения отношений. Кстати, он опять похож на суровую подругу до последней черточки. Ну, кроме уха и желтых глаз. А Белка, она… красивая. Правда, красивая, особенно для человека. Раньше это не сильно бросалось в глаза, просто не до того было, чтобы разглядывать симпатичных "мальчиков", но сегодня, в этом странном доспехе, от которого начинало пересыхать горло даже у стойких и ко всему привыкших Стражей, она была действительно хороша.
Таррэн горько усмехнулся: если бы она не была такой, тот Темный… тот мерзавец ни за что не тронул бы ее даже пальцем. Ведь ему всегда нужны были только лучшие, а они с Литой были очень привлекательны даже в детстве. Обе. Особенно, эти удивительные голубые глаза, в которые хотелось бесконечно смотреть даже тогда, когда все были уверены, что Белик — мальчишка. А с годами они стали только ярче, пронзительнее, они завораживали, манили, притягивали и, одновременно, сулили немало опасностей.
