– Еще бы проделали такой долгий путь, чтобы постучать в ворота и отправиться назад. Кому же такое понравиться. Но ничего, где пещеры мы знаем, значит, однажды сокровища, хранящиеся там, будут нашими.
Самаэль осторожно коснулся моей руки и как-то по-доброму сказал:
– Мне нравится, когда ты не унываешь, – такой короткой фразой он сумел меня смутить, снова, но суда по хитрой улыбке и блестящим глазам ему нравилось это делать.
– Я жива это самое главное, – ответила я и наконец-то поняла, что так оно и есть. И пусть все мои враги подавятся, буду жить всем на зло. В конце концов, там ничего нет, и я не для того столько сил положила на то, чтобы так хорошо разобраться в артефакторике. Самаэль склонил голову, набок пристально разглядывая меня, как будто силился понять, что со мной не так. Если бы мы были меньше знакомы, я приняла бы это как оскорбление, но сейчас было похоже на внимание.
– Камилла ты позволишь изредка дарить тебе подарки? – вопрос прозвучал неожиданно в первую очередь для меня. Я насторожилась, первое, что пришло в голову: «Ему что-то от меня надо!». Но здесь имелись свои упущения, например Самаэль не знал о моих артефактах. Единственное, что было ему известно мое родовое имя, но он не выглядит бедным. Тогда где подвох? Парень, похоже, заметил мою реакцию и немного сильнее сжал ладонь теплыми пальцами, чтобы я обратила на него внимание. – Камилла не хочу, чтобы ты поняла меня превратно, точно так же как не хочу разрушить, наши хрупкие дружеские отношения, своими поспешными порывами. Своими подарками я просто хочу привлечь твое внимание к своей скромной персоне. Ничего более, никаких требований, просьб или чего-либо подобного. Соглашайся, – последнее слово прозвучало ласково, но настойчиво, хотя и не выходило за рамки этикета.
– Самаэль, зачем ты добиваешься моего внимания? – лучше спросить прямо, ведь фактов, чтобы строить предположения нет, а на пустом месте истину не раскопаешь. Он вздохнул, мне показалось или этот разговор давался ему тяжело.
– Хорошо, если ты хочешь откровенности, то так тому и быть. Я открыто заявляю, что хочу добиться твоей благосклонности, – сказав это, Самаэль открыто посмотрел мне в глаза. А я оторопела на миг, это конечно не признание в любви, но очень близко к нему, парень как обычно сдержался в рамках этикета. Порой его воспитание даже меня ставит в тупик, настолько безукоризненные манеры, отменная выдержка, умение правильно поставить себя и в тоже время изворотливость в беседе и при этом некая дипломатичность, очень уж загадочное сочетание. Тот же Кристофер, предпочитал действовать хитростью, порой был не сдержан, и слишком напорист, вот он облик самоуверенного аристократа. Самаэль был полной противоположностью, спокоен, но не менее хитер. Тверд в своих решения и не менее опасен. Прыткий легко направляет разговор в нужную сторону, но при этом умеет быть откровенным. С такими талантами он мог бы блистать при дворе в высшем обществе, а не прозябать среди недружелюбно настроенных магов. Спрашивается, зачем ему я? Вот только этот вопрос я задать уже не могу, он будет слишком бестактным. – Камилла, я испугал тебя своей прямотой?
– Нет, – поспешно ответила я, – просто я несколько растерялась.
Он смотрит на меня молча, и я понимаю, он ждет какого-то вопроса. Седьмая стихия, неужели я настолько предсказуема. Голова соображает туго, но надо все выяснять сейчас, потом будет неуместно. Поднимаю голову, устало потирая виски.
– Самаэль ты, возможно, слышал о моих непростых отношениях с Кристофером Ри Фэром, – он улыбается, едва заметно и кивает.
– Разумеется.
– Тебя ничего не смущает? – вопрос был задан неспроста, дело в том, что я прекрасно осведомлена о всех тех гадостях, что говорят за моей спиной, Коварный им судья, переубеждать не пытаюсь. Но ведь дело не только в этом, Крис старательно подкидывает дров в костер ненависти прочих адептов ко мне. И может статься так, что Самаэля коснётся это пламя, а во что оно выльется, только богам известно.
– Камилла, – он неожиданно подсаживается ближе и осторожно касается щеки, жест доверия, интереса, – не бойся, слухи для меня пусты слова, а соперничества с Ри Фэйром, я не боюсь, – он говорит так искренне, хочется ему верить, но что-то в душе противиться этому, не позволяет довериться и я даже не понимаю почему.
– Хорошо, я не буду отказываться от твоих подарков, разумеется, если они не перейдут границ разумного, – парень вздыхает с облегчением.
– Постараюсь тебя не разочаровать, – улыбается он, – ты, наверное, устала, – заботливо интересуется он, ласково целуя ладонь. Я только киваю, непонятно отчего у меня разболелась голова, потому изображать приветливый вид становиться все сложнее. В ответ я только кивнула, Самаэль еще раз поцеловал мне руку и удалился. Я забралась под теплое одеяло и попыталась посмотреть на ситуацию с разных сторон, удавалось плохо, головная боль очень мешала толковым идеям забраться ко мне в голову, а потом я не заметила, как уснула, разбудил меня встревоженный шепот.
– Когда же она проснется, уже третий день не приходит в себя.
– Скоро, успокойся. Сама понимаешь, она перенервничала, да еще и это демон…
– Ага, до сих пор не понимаю, как вы с ним справились.
– Это чепуха, он, наверное, один из нижних, – голос Эльдара как обычно полон жизнерадостности, но что скрывается за ними не ведомо. – А общими усилиями и не такую гадость одолеть можно. Кстати, знаешь, твой хранитель очень даже ничего, знает с какой стороны за оружие браться…
– Он не мой, – раздельно говорит Яра. А я слышу в голосе друга улыбку, но отвечает он серьезным голосом.
– Ошибаешься, разговаривать он умеет, сам слышал, а почему вы опять погрызлись, я до сих пор не пойму.
– Слушай, не лезь не в свое дело, – неприветливо буркнула Яра, но злости в голосе не было. – Кстати, как твоя рука, Рэн говорил, рана была серьезная.
– Была, да вся вышла… – и тут неожиданно: – Ками, хватит притворяться, я знаю, что ты проснулась, – пришлось открывать глаза, голова болеть перестала и чувствовала я себя намного лучше. – Рад, что ты наконец-то проснулась…
– Я тоже, – улыбаюсь я, приятно, когда за тебя искренне беспокоятся, перевожу взгляд на Яру, она стоит радом молчит, а глаза на мокром месте вот-вот заплачет. – Яра, что случилось?
А дальше подруга бросилась ко мне и порывисто обняла, а я только и могла, что удивленно хлопать глазами, чего это она?
– Я так за тебя переживала… – слышу я. – Прости меня, я не знала, что с тобой случилась и не могла понять, почему ты в последнее время была такая хмурая. Рэн признался только после того, как ты очутилась в госпитале, – ее слова ударили как обухом по голове, и я с трудом понимаю, о том, что я лишилась сил, теперь знают все, становится невыносимо горько, но правду не утаить…
