— Если искать ассоциации в местном фольклоре, она была похожа на всадника апокалипсиса, только сама об этом не догадывается. — Пояснил Грэгор тихо подходя сзади.
Зарон достал из чемоданчика противошоковые препараты, сразу в шприцах и физиологический раствор.
— Сколько жидкости он потерял? Что будете делать с девчонкой?
— С ней будем держаться как обычно, так, словно ничего особенного не произошло. Она учится работать. Хорошо, если бы она, при своем потенциале, была как все, но чудес не бывает.
— Не страшно? Что она такое?
— Не знаю, кажется, человек, но…
— Это но, меня пугает еще больше.
— Ваше дело маленькое, доктор. Как Вар Лерон?
— Жить будет. Работать в ближайшие сутки, нет. Запрещаю категорически.
— В ближайшие сутки, никто и не настаивает.
— Ему бы неделю отдохнуть?
— Ничего такого обещать не могу, Зарон, сосредоточьтесь на вашей работе.
— Делаю все от меня зависящее, господин декан.
Лика проснулась около десяти часов. Зверски хотелось есть. Она огляделась, оделась, никого не нашла и рванула в столовую. Открыто. Вдоль столиков важно шествует отец Барто, проверяя салфетки, солонки, столовые приборы. Выглядит торжественным и степенным, словно уважаемый юбиляр. Окна задраены намертво. Закрыты и жалюзи, и тяжелые темно- бордовые шторы.
— У вас сегодня юбилей? — Поинтересовалась с очень доброжелательным видом Мышка.
— Нет, но у нас сегодня очень важные гости, а у вас интересная встреча и лекция. — Отец Барто надулся как индюк.
Лика глотала завтрак с усилием мощного пылесоса. Салат из сладкого перца и капусты, овощное рагу с бараниной, сырная запеканка с овощами исчезли с устрашающей скоростью. Компот с кексом пошел чуть медленнее.
— А кто будет читать лекцию, и на какую тему, господин Барто? — На ликином лице читался живейший интерес. Еще бы! В конце концов, именно Барто выдает ей стипендию и заботится о питании. Пусть и ему будет приятно с ней общаться.
— Назначен новый префект этой планеты. — Важно проговорил святой отец, а когда Лика выразила недоумение, он продолжил. — Новый префект Святой инквизиции прибыл сегодня с сопровождающими лицами. Сначала он проинспектирует наш институт, потом уедет к себе, в свое представительство, в Италии.
— О! В Италии очень красиво. — Поддакнула Лика, словно сама только что оттуда. А про себя подумала, чем дальше от этого префекта, тем лучше. А он то же не дурак, торчать в нашем городе, это вам не Италия, что иногда приятно. — А когда лекция, я успею?
— В двенадцать. — Отец Барто рассматривал Кер в обычном для институтских преподавателей режиме, как представителя местной фауны под лупой. — Хейлин, отчего вы не на занятиях? Почему завтракаете так не вовремя?
— Я работала на чаше, устала и только что проснулась.
— Наелись?
— Да, Спасибо. Можно мне еще кексу?
— Кер, как в вас столько влезает?
— Не знаю, но если бы были голубцы, влезло бы еще очень много. Голубцы сегодня не готовили, нет. Очень жаль. А знаете, у меня скоро день рождения, в конце недели.
Брови святого отца поползли к переносице, это я зря, подумала Лика.
— Хейлин, не испытывайте моего терпения, берите кекс и ступайте на занятия.
Лика шмыгнула из столовой, не торопясь, дошла до своей аудитории, села на подоконник, доедая кекс. Размышляла, болтая ногами. Зачем кому-то пришла в голову идея назначить нового префекта инквизиции на Земле? Почему, именно святой инквизиции, что есть и другая? Ну, кому пришла идея понятно, дедушке Ги Зесу. А вот почему, совсем другой вопрос. Неужели Аш Рер согласилсяотдать нашу планету этому стервятнику. Тепло, я однако, о собственных родственниках.
Съев кекс, она слезла с подоконника и, постучавшись, вошла. Рудольф поспешно кивнул. Парни занимались структурной лингвистикой классических теургических текстов. Некоторое время ей пришлось вникать в работу. Почему преобладают синие и фиолетовые тона звуков, почему много существительных, каковы качественные и количественные соотношения частей речи. Писать и считать, вот что главное в нашем обучении, пришло Лике в голову. От нечего делать она решила придумать что-либо свое.
Получилось:
Восток алел зарею светлой,
Был утра свет туманом блекл.
И завтрак из меня потек…
Про струю писать от чего то не захотелось, ни про какую, ни пенную, ни другую. Аллан Бэкк посмотрел на Мышкину писанину и скривился, словно съел килограмм лимонов.
— Нас сегодня в двенадцать тянут на лекцию. — Сообщила ему Лика. — Идешь?
— Какая лекция?
— К нам приехал с инспекцией новый префект Святой инквизиции на Земле, представляешь?
— Кто сказал? — Удивился Аллан.
— Отец Барто, пока я завтракала.
Аллан задумался. Интересно, какой частью тела он думает, слишком много времени у него отнимает мыслительный процесс. По-моему головой так долго думать нельзя, размышляла Лика.
— Он у нас в колонии жить будет? — Наконец испугался Бэкк, видимо и до него дошло.
— Нет, в Италии, что он, дурак, жить в промышленном городе на Урале, в средней полосе России. У нас холодно и медведи по ночам бегают.
— Какие медведи? Ты что, рехнулась?
— Какие! Двуногие и косые как зайцы, им все равно, префект или не префект, захотят с пьяну морду намылить и намылят, спрашивать: "ты кто мужик" не будут. В лучшем случае разродятся местным, "ты меня уважаешь?". Слушай, а что гнезда никогда в пьяных драках не участвуют?
Аллан решил, что Лика так шутит, надо же догадаться, гнезда с магами и драться кулаками, и спросил:- Он один?
— Нет, с сопровождающими, а что?
— Кто сопровождает, не знаешь? — Мышка отметила, что интерес Бэкка стал осязаемым, его можно было потрогать на ощупь. С чего бы это?
— Чего ты ко мне прицепился, я вообще ничего не знаю.
Разбирать учебные тексты было мучительно скучно, зубы сводило от них. Как от ледяной воды. Создание словесных метафор в конец ее утомило. Лика смогла оценить титанический труд бывшего Владетеля Пар-э-Мора, оставившего книгу заклинаний, точнее лингвистических аналогов математических формул трансгрессий и чего-то там еще. Но потом подумала, а что ему было делать, одному, в богом забытом замке много тысяч лет. Вот он и писал свои формулы. Неожиданно Мышку ужаснула перспектива стать владетелем целого мира. Лика тяжело вздохнула, и от нечего делать начала вертеть головой. Бэкку лингвистика то же давалась со скрежетом. Задания всем раздали разные. Мышка покрутилась, покрутилась и опять уткнулась носом в записи Аллана. Посмотрела на свои часы и спросила:
