Его собственный внешний вид был официальным. Его управляющий был непреклонен. Этот человек проявлял качества настоящего тирана. На Тае был голубой шелк ляо, два слоя двух оттенков, широкий черный пояс, черные туфли и мягкая фетровая шляпа, тоже черная. Держащие ее шпильки, осторожно вставленные самим управляющим, были золотые, украшенные слонами из слоновой кости. Тай понятия не имел, откуда у него взялись собственные золотые шпильки со слонами.
И он носил на пальце кольцо императора.
Изумруд заметили, как он видел, все присутствующие в той палате, куда его наконец провели. Он проехал с охраной через пять огромных внутренних дворов, а потом, спешившись и оставив Динлала со своими телохранителями (которых дальше не пустили), поднялся по необычайно широкой лестнице из пятидесяти ступеней и прошел через две больших палаты в эту, потолок которой поддерживали массивные колонны из розово-желтого мрамора.
Двенадцать человек сидели, скрестив ноги, на мягких возвышениях. Позади них стояли советники, а слуги замерли в дальних углах зала.
Возглавлял это собрание Вэнь Чжоу.
Тай намеренно старался встретиться с ним взглядом и поэтому следил за взглядом первого министра, приближаясь к нему. Это приближение заняло много времени, потому что палата была смехотворно огромных размеров. Ему пришлось даже пройти по изогнутой арке мраморного мостика над прудом. В перила мостика были вделаны жемчужины.
Так как он наблюдал, отказываясь отвести глаза, Тай заметил момент, когда выражение лица первого министра изменилось с холодного на смущенное. Это произошло в тот миг, когда взгляд Вэнь Чжоу остановился на кольце, с изумрудом.
Сыма Цянь предсказывал, что это произойдет.
Это очень просто, сказал он вчера ночью, попивая первую в этом сезоне водку с ароматом личи. Тай еще не был принят официально. Недавно прибывшие ко двору не встречаются с императором без точного соблюдения протокола и приоритетов. Никто не знал о поездке императора за стены города в Ма-вай две недели назад. Однако это кольцо было отличительным знаком — все знали, что оно принадлежит Тайцзу. А назавтра только что приехавший человек, который даже не то что не сдал, а даже не пытался сдать экзамены, который не имел значительного военного звания и не мог претендовать на благосклонность по праву рождения, уже ходил по Да-Мину с кольцом императора на пальце.
Поэт выразил сожаление, что не может быть там и видеть это.
Тай перевел взгляд с первого министра на стоящего за ним брата. Впервые в жизни он увидел тревогу на лице Лю, который смотрел на него, и это выбило его из колеи.
Тай остановился вместе с сопровождающими его дворцовыми слугами рядом с сиденьем на возвышении напротив первого министра, очевидно оставленным для него. Несколько раз поклонился, каждый раз слегка поворачиваясь, чтобы охватить всех присутствующих.
Он увидел наследника Шиньцзу, сидящего сбоку в середине ряда. Принц держал в руке чашку с вином — единственный в этой палате. Наследник улыбнулся Таю. Если он и заметил кольцо, если и удивился, то не подал виду.
У Тая промелькнула мысль, будет ли здесь Цзянь, но это была нелепая мысль. Женщины делали то, что делали, за кулисами таких собраний, а не в составе совета, задачей которого было управлять империей во время вооруженного восстания.
Он знал, не являясь совсем уж несведущим, что император не будет присутствовать. Раньше мог бы. Но теперь — нет. Славный император Катая в свое время получит доклад — или не один доклад. Хотя…
Тай огляделся, стараясь сделать это небрежно. За спиной Чжоу, между ним и дверью в глубине палаты, стояли высокие ширмы. Если бы кто-нибудь захотел слушать и наблюдать, оставаясь незамеченным, это было бы нетрудно. Слуги могли видеть его или ее, но слуги не имели значения…
— Садитесь, второй сын Шэнь Гао, — голос Чжоу звучал почти небрежно. — Мы обсуждали передвижения Шестой армии. Это вас не касается. Наследник императора попросил разрешить вам присутствовать здесь по какому-то мелкому делу.
Тай кивнул и снова поклонился принцу. Подобрал полы одежды и сел напротив первого министра. В этом было нечто почти слишком понятное. Шиньцзу сидел между ними, справа от Тая.
— Мы не видели причины — и как всегда — не удовлетворить желание светлейшего принца вас вызвать, — продолжал Вэнь Чжоу.
«Мы», отметил Тай. Он не совсем понимал, что это значит. И снова склонил голову:
— Я готов оказать любую посильную помощь такому благородному собранию.
— Ну, — беспечно произнес Чжоу, — думаю, я имею представление, о чем думал его превосходительство. По правде говоря, этим делом уже занялись.
— Правда? И как же это, первый министр?
Это спросил Шиньцзу. И хотя он по-прежнему держал свою чашку, лениво и равнодушно отведя руку в сторону, его голос звучал отнюдь не лениво. Инстинктивно Тай снова бросил взгляд на брата: у Лю было явно несчастное лицо.
Тай вдруг тоже ощутил тревогу и опять перевел взгляд на первого министра. Чжоу сказал, небрежно махнув рукой:
— Разумеется, это те кони с запада, господин принц. Что еще могло придать значение этому человеку? Поэтому вчера я отправил двадцать человек, приказав забрать их у тагуров. Думаю, ваша милость, вы довольны? — он улыбнулся.
Тай встал.
Почти наверняка это варварский поступок в таком собрании, подумал он. Возможно, даже оскорбление. Существовали точные правила насчет того, как человек должен разговаривать с властью в Да-Мине, особенно если у него нет должного положения. Но ему было все равно.
Поразительно то, каким спокойным он вдруг стал. Именно когда тебе не все равно, подумал он, ты чувствуешь себя в опасности. И он произнес, не кланяясь:
— Вы спросили своего советника, моего брата, перед тем как это сделать? Неужели Лю действительно позволил вам поступить так глупо?
Собрание молчало, шокированное. Вэнь Чжоу окаменел.
— Берегитесь, господин Шэнь! Вы находитесь здесь только…
Принц поставил чашку с вином на столик.
— Он здесь по моему приглашению, первый министр. Как вы сами отметили. Что вы собирались сказать, господин Шэнь, нося на пальце кольцо моего глубокоуважаемого отца, знак оказанного вам великого почета?
Значит, он заметил…
Тай не смог сдержаться и снова взглянул на ширмы за спиной Чжоу. Невозможно определить, есть ли кто-то за ними или нет.
Перед тем как ответить, он опять поклонился.
— Я лишь задал вопрос, светлейший принц. Может быть, моему брату будет позволено ответить, если первый министр снова будет возражать?
— Мои советники не говорят за меня! — резко бросил Вэнь Чжоу.
