Тубальк без труда нашел себе место в императорском полку. Советник Императора, согласие которого было необходимо, вначале принял его довольно холодно. Но отношение полностью изменилось, когда он понял, что найан хочет вступить в полк. Учитель фехтования попросил Тубалька сделать несколько выпадов и признал его годным к бою. Ему выдали снаряжение: кожаные налокотники и наколенники, металлические доспехи, метательное копье и широкий меч.
— Ты будешь во вспомогательном отряде, — объяснил ему Тириус.
— Что это значит?
— Это значит, что ты не будешь слишком рисковать.
Позже Тириус в последний раз обсудил тактические вопросы с капитаном Пеладоном. Были рассмотрены разные возможности. Сентаи могли напасть на ряды азенатов спереди или же с фланга. Все будет зависеть от скорости атаки.
Нужно было дать указания лучникам. Следовало атаковать как можно быстрее и как можно сильнее.
— Воины в первых рядах будут довольно сильно рисковать, — заметил Тириус.
— Это война, — ответил тот. — Не волнуйтесь за них. Они знают, что их ждет. Они сражались на севере с гуонами.
Ишвен задумчиво глянул в окно, потом обернулся к азенату и посмотрел тому прямо в глаза.
— Вам случалось сражаться с сентаями, капитан?
Тот хрустнул костяшками пальцев и облизнул губы.
— Один раз, — ответил он. — Один-единственный раз.
— Где это было?
— В Петране. Я командовал полком, который должен был… должен был прийти на помощь бежавшим отрядам нашей армии. Так сказать, помощь при отступлении.
— И что же?
По лицу Пеладона пробежала тень.
— Ну что ж, — соврал он со всей наглостью, на которую был способен. — Это такие же бойцы, как и другие.
В тот момент, когда он произносил эти слова, в коридорах императорского дворца появилась чья-то фигура. Какой-то босой человек на цыпочках шел по пустынным галереям, а полы его плаща слегка волочились по земле. Обернувшись, чтобы удостовериться в том, что за ним никто не следит, человек остановился перед дверью личных апартаментов императрицы и несколько раз коротко постучал в дверь. Дверь открылась, и тень исчезла внутри.
— Ну что? — спросил женский голос.
— Он уезжает завтра, ваше величество.
— А его жена?
Молчание.
— Ты сделал то, что я тебя просила?
— Да, ваше величество. Сегодня ночью в «Пурпурных занавесях». Но не задерживайтесь слишком.
— Я сделаю так, как считаю нужным, Алкиад. А теперь ступай.
— Хорошо, ваше величество. Ваше величество!
— Да?
— Что касается нашего уговора… Я ведь невероятно рискую.
— Ты получишь свои сто тысяч золотых, Алкиад, как мы и договаривались. А теперь оставь меня. Я должна подготовиться.
Дверь снова отворилась. Алкиад вышел в коридор, осторожно закрыл ее за собой и вновь пустился в путь. Его взгляд светился жестокой радостью.
* * *
Колокол монастыря пробил полночь.
Тириус поднял голову. С момента возвращения в казарму он и минуты не был один. Теперь пришло время идти искать Ланию. Что делала она в этот момент? О чем думала? Ишвен надеялся, что она цела и невредима. Быть может, она сейчас спит. Найанка такая красивая, когда спит. Ему ужасно хотелось сжать ее в объятиях, поговорить с ней, утешить, несмотря на собственную тревогу.
— Отлично, — потягиваясь, заключил капитан Пеладон. — Кажется, мы все обсудили. Не пора ли теперь немного поспать?
Ишвен кивнул и направился к двери. Во дворе казармы никого не было, шел сильный дождь. Тубальк отправился спать вместе со своим полком. Некоторое время назад Тириус попросил его сходить к Андронию, чтобы поговорить с ним о Лании. Но найан обнаружил лишь закрытую дверь. Теперь Пеладон пожелал ему спокойной ночи, и он вновь остался один, наедине со своими сомнениями и кошмарами, наедине с дождем в сердце самого большого города Империи.
— Тириус!
Какой-то человек в капюшоне бежал под дождем. Ругаясь, он поднялся по лестнице и снял капюшон. Это был Алкиад. С него ручьями стекала вода, но он широко улыбался.
— Вы закончили?
— Кажется, да. В любом случае, до ущелья не менее двух недель ходьбы. У нас еще будет время поговорить. Как мне передали, разведчики уже в пути.
Советник радостно кивнул, растирая кулаками глаза.
— Великолепно, — сказал он. — Ну а теперь не пойти ли нам на пару часов встряхнуться?
— Что-что?
— Я знаю одно местечко, — продолжал старик. — Пойдем, ты же завтра уезжаешь. Можешь ты напоследок развлечься?
— Я не знаю…
Алкиад вытащил из-под плаща кошелек, набитый деньгами и потряс им перед носом у ишвена. Теперь он обращался к нему на «ты». Возможно, он был слегка пьян.
— Император дал мне это для тебя. Это не твое жалованье. Это чтобы ты хорошенько развлекся. Сегодня ночью на всех стенах города развешивают плакаты, на которых написано не только о твоей невиновности, но и о полном оправдании и о твоей будущей славе. Идем, генерал.
Он стал быстрыми шагами удаляться, и Тириус поспешил за ним.
— Это несерьезно, — стал протестовать ишвен. — Мы же завтра выступаем в поход.
— Брось волноваться, — на ходу бросил советник. — Ты прямо как старуха.
Они пересекали квартал, состоявший из широких улиц, благоухавших экзотическими ароматами и погруженных в приятную полутьму. Какие-то знатные люди в сопровождении слуг со смоляными факелами, как и они, куда-то спешили под дождем.
— Куда мы идем? — спросил ишвен.
— Это сюрприз, — ответил Алкиад.
— Я не уверен, что люблю сюрпризы.
— Вот и посмотрим.
Ишвен подумал о Лании. Когда же у него будет время отправиться в монастырь? Они пошли по небольшой поперечной улочке и остановились у двери, над которой не было никакой вывески. Несмотря на поздний час, перед ней была очередь. Люди в очереди были богато одеты, но лица их были скрыты под масками. Алкиад раздвинул толпу, подошел к двери и несколько раз постучал. В двери открылось маленькое окошечко. Советник что-то тихо сказал в него, и дверь отворилась. За его спиной раздались возгласы возмущения. Алкиад знаком пригласил Тириуса войти; дверь за ними закрылась.
* * *
Внутри было темно. Потрескивали редкие факелы. На стенах, обтянутых пурпурным атласом, шевелились тени. Тириус с Алкиадом шли следом за каким-то человеком. У него был лысый череп и подведенные глаза. «Какое странное место», — подумал ишвен, глядя вокруг. Ему было не по себе.
Они прошли через первый зал, где на расшитых золотом диванах возлежали мужчины, на которых не было ничего, кроме набедренных повязок. Перед ними на тяжелых серебряных блюдах стояли металлические чаши. При приближении Алкиада все взоры устремились на него; советник с присутствующими обменялись взглядами заговорщиков. Потом они вошли в другую комнату, еще темнее предыдущей. С внутренних балконов была видна галерея третьего этажа. С потолка свисали тяжелые бронзовые кадильницы, распространявшие над обнимающимися парами облака благовоний. На полу были грудами навалены пурпурные и золотисто-красные подушки. По углам журчала вода в изящных мраморных фонтанах. Полуобнаженные женщины с золотыми браслетами на щиколотках разгуливали среди посетителей.
