Вера Камша - Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал

– Этот человек из Олларии, – четко произнес на талиг спутник. – Рэй Сэта подтверждает важность его донесений.

– Хоакин. – Ехавший рядом с Эчеверрией офицер без лишних слов сдал вбок, позволяя коню Валме пойти голова в голову с лошадью командующего. – Я слушаю. – Ни улыбки, ни любопытства, ни хотя бы раздражения. Что ж, поглядим, куда сейчас отправится сия невозмутимость.

– Мои новости предназначены в равной степени вам и графу Валмону. – Талигойцы тоже могут быть бесстрастными. – Возможно, удобней сообщить их в присутствии графа?

– Граф Валмон после обеда отправился в сторону границы. Передвигается он небыстро. На хороших лошадях вы его скоро догоните.

– В таком случае я передам письмо вам. Оно запечатано.

– Огня сюда! Я верну письмо со своей печатью, и вы поедете дальше. – Генерал, если кэналлиец был генералом, равнодушно протянул руку. Сухощавый, еще не старый, он как нельзя лучше подходил для этой армии и для этого заката. – Разумеется, я дам вам охрану.

– Благодарю.

Посол внутри Марселя требовал заверений и расшаркиваний, но крупная рысь, догорающее небо и пробивающаяся в топоте копыт мелодия не способствовали дипломатическим изыскам. Валме без лишних слов отдал пакет. Спешно покинувший Олларию Алва за неимением собственной печати пользовался печатью Фомы. Эчеверрия равнодушно сломал печать. Валме напрягся. Кэналлиец замер. Именно замер, хотя лошади продолжали идти сквозь багровое зарево. Марсель чувствовал на себе чей-то взгляд, хотя на него никто не смотрел. Никто из тех, кто был рядом.

«Брат мой сводный, – все настойчивей билось в висках, – брат мой с перевала…»

Рэй Эчеверрия читал и перечитывал. Долго, а может, это вечер слишком стремительно становился ночью. Кэналлийцы привыкли путешествовать ночами, это Валме усвоил еще по дороге в Фельп. Какой безумной она тогда казалась и какой счастливой видится сейчас.

– Есть слова для многого, – внезапно сказал рэй. – Для большой благодарности их нет, как и для большой любви. Вы можете потребовать все, что захотите. Требуйте.

– Знал бы я, чего хочу, – честно признался Марсель. – Вот чего не хочу, до недавнего времени знал.

– Соберано пишет, что вы имеете все, кроме того, что возьмете сами.

Марсель не отказался бы прочесть, что про него написал Алва, он бы и прочел, но сперва пришлось бы доучить кэналлийский…

– Так вы поедете в Савиньяк?

– Да. – Вот теперь он удивился. Не при виде знакомого почерка и не узнав, что Алва жив и свободен, а когда какой-то дурак, пусть и с заслугами, усомнился в исполнении воли соберано.

– Передайте герцогу, что я еду к отцу. Мы не виделись с тех пор, как он меня проклял.

– Это не то проклятье, которое слышат. Я дам вам людей и лошадей, вы догоните графа еще ночью.

– Ночью я предпочитаю спать, – признался Марсель, – а граф Валмон – тем более. Если я его разбужу, он меня снова проклянет. От души. И на этот раз его, как вы выражаетесь, услышат.

Эчеверрия усмехнулся – как оказалось, он умел и это – и что-то быстро сказал державшему факел парню. Тот ответил еще быстрее. Из сумрака вынырнул еще какой-то рэй. Седой. Чужая речь, факелы и звезды настраивали на возвышенный лад. Он может просить все… Найдется ли в Кэналлоа то, что понравится Франческе? И Елене… Принцесса должна получить от соберано что-нибудь на память, какие-нибудь сапфиры и кружева. И хорошо бы пару книг на кэналлийском, чтобы было что переводить. Кто-кто, а урготская ласточка заслужила.

Если Рокэ будет не до галантности, придется озаботиться самому, но Франческе сапфиры не пойдут. Вот алая ройя… Только это уже наглость. Ему не нужно ничего, кроме того, что он возьмет сам… Отменная аттестация, не забыть передать папеньке.

– Виконт, рэй Лагартас и его люди в вашем полном распоряжении. Они знают, чем вам обязаны.

– Ничем особенным.

– Мы могли бы долго спорить, но наши пути расходятся. Если граф Валмон спросит, кто теперь ведет армию, ее ведет рэй Гальега. Эномбрэдастрапэ!

Слово было знакомое, но ответить как положено Валме не успел, Эчеверрия рванул повод и исчез в темноте.

Струнным звоном расколется ночь,

Ай-яй-яй, струнным звоном…

– Мы сделаем все возможное, но война начинается не только здесь, – подвел итог фок Варзов. – Тяжело придется всем.

Очень тяжело. У талигойских армий за спиной больше нет Талига. Отбиваться от кесарии и гаунау всю весну и не меньше половины лета придется собственными силами. Раньше Дорак вряд ли разберется с безобразием в столице и двинется на помощь сражающемуся Северу. А что успеет за это время Бруно?

Жермон в политике ничего не смыслил и не пытался смыслить, но знающие люди сходились на том, что в Эйнрехте от фельдмаршала ждут не просто решительных действий, но весомых результатов, причем быстро, пока смута в Олларии еще играет кесарии на руку. Если Бруно ничего не добьется, это ослабит его позиции при дворе, значит, старый вояка нацелится на ту добычу, которую сможет заполучить в ближайшие месяцы. Захватить всю Придду и Южную Марагону у него вряд ли выйдет, но несколько ключевых крепостей, которые дадут Дриксен преимущество хоть на мирных переговорах, хоть при продолжении войны в следующем году…

– Мы тоже делаем все возможное. – Резкий голос Креденьи возвращал в расписанный турами и дубовыми гирляндами кабинет. Слишком роскошный для привыкших к палаткам и крестьянским домам вояк. – Как только Бруно подойдет к Хербсте, армия станет получать повышенное жалование. Средства на это изысканы.

– Это очень своевременная и обнадеживающая новость, господин тессорий. – Вескости Райнштайнера хватило бы на четверых маршалов. – Тем не менее защищать Талиг – долг большинства из нас. Армия, за исключением наемников из Улаппа и Ардоры, может и должна сражаться за обычное жалование, но армия не может сражаться, не будучи должным образом обеспечена.

– Я знаю, – глаза Креденьи почти смеялись, – я ведь подвизался в главных интендантах и не какой-нибудь армии, а Северной. Тогда ее еще не разделили на две. Поверьте, на вашем снабжении увеличение жалования не скажется. Дополнительные расходы герцог Ноймаринен возложил на тех, по вине кого началась война, а именно на Гайифу, Дриксен, Гаунау, Агарис и их союзников, а также на некоторые талигойские семейства. Привезенные мною деньги получены из последнего источника, так как средства, изымаемые нашими доблестными моряками у враждебных Талигу стран, пока еще не доставлены.

– Не думайте, что мы не ценим ваши усилия, – проявил вежливость фок Варзов, – просто мы ждем от флота другого. Если Альмейда не вынудит кесаря отозвать значительные силы из Придды для защиты побережья, нам придется очень тяжело, какое бы жалование нам ни платили.