Жалобно попискивающая королева возникла над головой Торика и попыталась сесть ему на плечо. Тот со злостью отмахнулся от файра.
— И огненные ящерицы тебе не помогут — они слушаются Рут'а, — Джексом снова улыбнулся и почесал приятелю надбровье: — Ну-ка, Рут', прикажи, чтобы все файры убрались отсюда!
Небеса над широкой равниной опустели; только после кивка Джексома ящерки вернулись. На этот раз Торик не препятствовал маленькой королеве устроиться на его плече; не отрывая глаз от Джексома, он спросил:
— Откуда ты знаешь Южный? Мне говорили, что ты никогда не бывал у нас!
— Твой осведомитель ошибся, — решительно произнес Джексом. — Сегодня не первый случай, когда я вернул из Южного то, что принадлежит Северу. — Он обнял тонкие плечи Шарры.
Хладнокровие изменило Торику.
— Ты! — Его рука протянулась к Джексому; гнев, разочарование и невольное уважение промелькнули в глазах. — Это ты вернул яйцо! Ты и этот твой… Но файры показывали темное пятно! Почему?
— Разве так трудно скрыть белую шкуру под грязью, чтобы не светить в ночи? — презрительно прищурился Джексом.
— Я чувствовал, что всадники Т'рона здесь ни при чем! — вскричал Торик, его кулаки судорожно сжались. — Но подозревать тебя… Ладно! — Он вдруг преобразился — сначала натянуто заулыбался, потом захохотал, и постепенно гнев, разочарование и обида растворились в смехе. — Да, наследник, ты разрушил такие планы… Если б ты догадывался… — Торик посмотрел на Робинтона и бенденцев. — Кто знал, что он вернул яйцо?
— Думаю, немногие, — произнес арфист, стараясь сообразить, что известно Ф'лару и Лессе.
— Я знала, — Шарра тряхнула головой, — и Брекка тоже. В бреду он все время говорил о яйце.
— Сейчас это неважно, — сказал Джексом. — Главное — вот что: получил ли я согласие уважаемого хозяина Южного на брак с его сестрой?
Торик поскреб мощную шею.
— Не вижу, как я мог бы воспрепятствовать этому…
— И не советую препятствовать, — заметил Ф'лар. Внезапно он усмехнулся и, словно предостерегая, добавил: — Никогда не стоит недооценивать всадников, Торик… Особенно — всадников с Севера.
— Я запомню.
По лицу Торика расплылась дружелюбная улыбка, хотя голос еще выдавал досаду. Он повернулся спиной к Шарре и Джексому, вежливым поклоном пригласил Ф'лара проследовать вперед и сказал:
— Итак, вернемся к насущным проблемам. Кажется, перед тем, как эти дерзкие молодые люди прервали нас, мы обсуждали размеры моего холда?
В Северный Перн снова пришла весна. Когда схлынули мутные воды и просохла земля, когда были засеяны поля, исправлены изгороди и амбары, пришел черед самого холда. Уравнения Вансора говорили, что очередной смертоносный ливень Нитей обрушится в западные моря, и древний Руат, пользуясь безопасными днями, оживился и начал прихорашиваться в лучах весеннего солнца.
Стены холда были вымыты, швы и трещины в стенах и окружавшей их каменной обкладке заделаны; в каждом окне полоскались флаги, дворы и главный зал украшали цветы — покрытые белыми и розовыми бутонами лозы были доставлены вчера с юга. Широкие лощины у подножия руатанских скал пестрели палатками для гостей, их скакуны паслись в окрестных лугах. Уже слышался трубный зов слетавшихся драконов, которых приветствовал старый коричневый; ему, стражу Руата, предстояло охрипнуть задолго до начала официальной церемонии. Вокруг сновали стайки файров, и драконам частенько приходилось призывать шалунов к порядку. Но свежий ветер, яркое солнце и воцарившаяся сегодня атмосфера праздника заставляли снисходительно относиться и к проделкам животных, и к людскому несовершенству.
Чтобы накормить и обслужить гостей, съезжавшихся со всех сторон — пол-Перна к северу и пол-Перна к югу, — Форт-холд, Форт-Вейр и Бенден-Вейр прислали своих поваров и прислугу в Руат. От Торика, с плодородных долин, из щедрых лесов и заливов Южного, привезли свежие фрукты, рыбу и дичь, чей нежный вкус и тонкий аромат были непривычны на севере. Огромные жаровни и пекарни работали со вчерашнего вечера, и исходившие от кухонь запахи наполняли слюной рты и дразнили воображение.
Праздник тоже начался накануне; танцы и пение продолжались до утра. Торговцы прибыли еще раньше, а вместе с ними — жонглеры, акробаты, арфисты и просто любопытные странники. Но никого не тревожила многолюдность и многоликость сборища; люди стекались по дорогам, шли по горным тропам и спускались с небес — и с каждым часом их становилось все больше и больше, по мере того, как приближался торжественный миг утверждения молодого лорда Руата в законных правах.
«Прибыл арфист», — сообщил Рут' Джексому и Шарре; затем белый распахнул носом двери своего вейра и вышел во двор. Молодые хозяева Руата услышали его восторженный приветственный клич. Трудно было поверить, что дракон расстался с мастером-арфистом совсем недавно — пожелав ему на рассвете приятного отдыха.
«Лиот' просит обождать, — эти слова остановили уже шагнувшего к двери Джексома. — Арфист и Н'тон хотят поговорить наедине».
Джексом удивленно обернулся к своей леди.
— Думаю, ничего серьезного, — с улыбкой предположила она, — иначе Робинтон сказал бы нам вчера. Послушай, Джексом, — пальцы Шарры коснулись его груди, — этот камзол слишком обтягивает тебя. Неужели ты еще растешь?
— Это мускулы, милая, которые наросли за время раскопок на Плато, — ответствовал лорд Руатанский и набрал полную грудь воздуха; швы его парадного одеяния подозрительно затрещали.
— Осторожней! — воскликнула Шарра. — Если порвешь, придется тебе щеголять с заплатками! — Она улыбнулась, смягчив упрек, и поцеловала своего лорда.
Перед поцелуем Шарры Джексом был бессилен; он выдохнул воздух и привлек ее к себе.
— Джексом! Ты изомнешь мне платье и испортишь прическу — а до церемонии остались считаные часы!
«Прибыли Рамот'а и Мнемент'!» — Рут' поднялся на задние лапы, почтительно приветствуя бенденских драконов.
— Какой Рут' сегодня важный! Можно подумать, что это его утверждают владетелем Руата, — в мелодичном голосе Шарры звучал смех.
— Чтобы добиться этого, мы предприняли совместные усилия, — уточнил Джексом, широко улыбаясь. Он снова осторожно обнял Шарру. Он был счастлив; неопределенность зимы сменилась весенними надеждами.
Никогда еще он не был так занят: управление холдом, молодая жена, Рут' и, если удавалось урвать несколько свободных часов, раскопки на Плато и в Корабельной лощине. Лайтол, оправдав надежды своего питомца, всерьез увлекся изучением тайн предков и проводил все больше и больше времени в Прибрежном холде у Робинтона. Когда вопрос с утверждением Джексома в правах стал делом решенным, юношу начали приглашать на заседания Конклава. Джексом твердо убедился в одном: его родственник с юга вряд ли потерпит традиционный консерватизм старых лордов. Торик, как и сам Джексом, скорее поддержал бы молодое поколение — Ларада Телгарского, Асгенара из Лемоса, Бегамона из Нерата и Сайгомала из Битры, — а не патриархов вроде Грожа или Сангела. Старикам было трудно осмыслить происходящие с каждым Оборотом перемены; они не понимали вызова, брошенного молодым бескрайними просторами юга.
