Потом я поднес лезвие серпа к своим рукам и провел две тонкие линии. Кровь закапала. Алые, крупные, густые капли шлепались о землю, а я проходил мимо. У меня еще были силы идти, не оглядываясь назад. Духи сказали, что оборачиваться нельзя, иначе твари порожденные моей кровью, меня же самого и сожрут.
От потери крови у меня мутилось сознание, но я шел по полю, шепча заговоры, которым меня научили духи из Серпа Крови. Тварей появлялось все больше. Они уже не прятались за спелыми колосьями, а подпрыгивали, шипели и бежали за мной. Они хотели еще крови. Только заклинание удерживало их от того, чтобы сразу на меня накинуться.
Какие стаи! Это же целые войска! Они такие гомонящие, жуткие и сильные. А я ощущал себя слабым. Кровь капала, вернее уже хлестала ручьем. Я бы давно потерял сознание, если бы не магия.
Продолжая шептать заклинания, я вдруг понял, что могу управлять гадами, которые сбежались ко мне. Если бы мне не было так дурно, я бы прямо сейчас повел их на Рошен. Главное, не упасть в обморок от потери крови. Я призвал на помощь все свои чары. Это ой последний шанс победить. А потом умереть? Уже не важно.
В облаках блеснуло солнца, и вся моя нечистая армия чуть не разбежалась. Но блеск золотых лучей быстро померк за набежавшими тучами. Пляшущих от неистовства и жажды крови тварей вокруг меня было уже так много, что хватило бы на целую страну, но я шел все дальше по полю, роняя на него кровь из своих вен. А потом мне почудилось, что прямо впереди посреди незасеянных земель в гуще сорняков я вижу величавую статую ангела. У постамента гнездилась нечисть. Мраморный Сетий улыбался мне так коварно и лукаво, что я не выдержал и отвернулся.
Пора было идти на Рошен. И я пошел, ведя за собой армии нечисти.
ВОЙНА КУКОЛ
Мой сон! Растерзанный труп на куче игрушек. Вот что он означал. Куклы лазали по трупам, пили еще не остывшую кровь, присасываясь к ранам, как пиявки, вытаскивали ценные вещи из карманов убитых. Это были кровожадные марионетки без ниточек, которыми вроде бы никто не управлял. И в то же самое время я знал, что кукловод у них есть. Вернее, хозяйка. Госпожа марионеток. Настолько обезображенная от природы, что ее саму можно было принять за куклу из плоти и крови.
Я знал, что и у нее самой уже появился кукловод. Магнус. Они как до этого Серена и Жиль объединились, чтобы отомстить мне? Не преувеличивал я значимость собственной персоны? Здесь ведь вполне могло обойтись и без меня. Новоиспеченному королю Магнусу нужно было как-то усмирять восставшие толпы, и он счел кровожадных кукол Аманды весьма полезными. Таково было мое мнению. Хотя, кто знал. Я вполне мог упустить что-то из своих расчетов.
Твари, приведенные мною из Серпа Крови, оказались еще яростнее проклятых игрушек Аманды. Они рвали их, ломали деревянные тела, калечили их. Куклы пытались обороняться вначале. Они были достаточно озлобленными, коварными и сильными для того, чтобы не только оказать монстрам сопротивления, но даже на них напасть. Однако вскоре стало ясно, на чьей стороне перевес. Спустя несколько часов ожесточенной битвы, кукольное войско стало проигрывать. Им больше не помогали такие уловки, как вылитая из окон горячая смола, веревки, используемые, как удавки и иголки, раскаленные в печах, которыми они кололи противников. Сами они не чувствовали ни горячего, ни холодного, ни острого, а потому легко обезоруживали других. Но мои низкорослые чудовища проявили еще больше алчности и изобретательности. Они шли по следам крови, сочащейся из моих запястий, слизывали ее с тротуара, жадно сверкали глазами на все, что движется, и кидались это ловить. Бегающие туда сюда куклы сами по себе стали для них желанной добычей. Вскоре от марионеток полетели окровавленные щепки, клочки ваты, папье-маше и буклей-волос. Кругом стоял такой адский виз, будто сжигали целый приют обезумевших адских детей, а заодно стервятник. Но это умирало лишь кукольное царство.
Истребив все марионеток, мои твари накинулись уже на людей. Их голод, лишь разожженный моей кровью, было теперь ничем не утолить. Разодрав строптивые игрушки, они рвали теперь плоть и кровь. К счастью, я в это время уже добрался до дворца и слегка прикрыл за собой створчатые двери, оставив лишь узкую щель на тот случай, если мне потребуется привести сюда подмогу.
Ожившие каменные грифоны и живая нечисть, притаившаяся между ними, благоразумно предпочла не препятствовать мне. И я поднялся по витой парадной лестнице. Ее ступени показались мне бесконечными. Лишь вспомнив одно заклинание, кладущее конец исчислениям, я добрался до верха. Запыхался я так, как будто обежал за час целый город. Уставший, я прислонился к колонне и вдруг понял, что передо мной уже не лестничный пролет и коридор, а сама тронная зала. Она развернулась впереди так внезапно, как сказочный ковер под ногами, и стала куда более просторной и причудливой, чем я запомнил прежде. Здесь на полу тоже было полно трупов. Куклы перебили всю стражу. Те, до кого еще не успели добраться приведенные мною твари, пировали на мертвой плоти и костях.
- Ты решил истребить все наше государство, - холодный детский голосок произвел на меня эффект гонга. Я понял, кто сидит на королевском месте, и внутри все перевернулось от отвращения.
Несмотря на свое убогое крохотное телосложение Аманда развалилась на троне так грациозно. Тоненькие ручки вцепились в подлокотники из слоновой кости. Изящная диадема криво сидела на лбу, слишком большая для такой маленькой головы. Зато темно-рыжие локоны под ней извивались, как языки адского пламени. Кукольные глаза взирали на меня спокойно и надменно, но где-то в их глубине мне чудилось существо, исходящее в сатанинском хохоте. Я пришел сюда, как победитель, но они все будто отплясывали уже на моей могиле.
Мне предложили кровавое вино, но я чувствовал себя, как на собственной тризне. Они улыбались мне и будто бы отдавали должное, но я знал, что уже ими приговорен.
Почему?
Я взглянул на Аманду. Что я ей сделал? Крохотное тельце в слишком тяжелом для нее наряде извивалось на троне, как змея, и в то же время выглядело непередаваемо величественным.
Вот нечисть, перед которой невозможно не преклониться, но в то же время нельзя ее не презирать. Смешанные чувства восторга и отвращения заставляли меня почти цепенеть. Аманда велела снять платье с убитой королевы и теперь щеголяла в нем, будто в содранной заживо коже.
Змея! Кукла! Пародия на королеву! Красивая и жестокая. И навечно изуродованная своими крошечными размерами.
- Ты не нужен ему, - слова прозвучали холодно, как удар колокола, как приговор. Этой фразой меня действительно можно было приговорить. Петля мне была уже не страшна. Но безразличие Эдвина...
