Айриэ в последний момент вспомнила и вернула на место личину Айнуры. Потом открыла портал во двор замка, примерно рядом с предыдущим, и предупредила:
— На вас хороший щит, Кайнир, но я на всякий случай пойду первой. Пройдёте — развею портал, чтобы никто не надумал заскочить к вам в гости непрошеным, пока вас нет дома.
Кайнир усмехнулся и без споров отступил, пропуская даму вперёд.
В замке действительно успели навести порядок. Пока герцогские гвардейцы были погружены в магический сон, люди капитана Тианжера разнесли их по казармам, где заперли, предварительно разоружив. Прочих закрыли в помещениях для слуг, выставив охрану. Динмор Тианжер доложил, что затронутых проклятием уже доставили в королевскую тюрьму. Хотя Айриэ знала, что на самом деле нужды в подобной мере не было, разве что для устрашения прочих. Проклятые уже не могли передвигаться самостоятельно. Они обессилели и медленно умирали, испытывая сильную боль, потому что драконье проклятие было привязано к «узлу», созданному их действиями. И было только справедливо, что виновные расплатятся за причинённое зло.
Жизнь под «узлом» грозит людям постепенными, но неизбежными изменениями к худшему. В их душах будут уютно себя чувствовать злоба, зависть, равнодушие, отсутствие истинной доброты. Каждое новое поколение шагнёт ещё дальше по дороге душевной чёрствости, покроется пылью безразличия и хлебнёт ядовитого зелья алчности.
«Узел» необходимо уничтожить, и самым справедливым — с драконьей точки зрения — в этом случае было заставить распутывать его тех, кто это зло породил. Ценой их жизни, да. Но ведь и они не жалели возможных жертв, когда затевали свои жестокие игры с короной и троном.
— Капитан Тианжер, доложите, кто ещё затронут проклятием, кроме герцога и его наследника. — Король говорил отрывисто и сухо, лицо его в предрассветных сумерках и бликах магических фонарей выглядело застывшим и оледеневшим, будто тронутым первым осенним заморозком.
— Ваше величество, от проклятия пострадали все Файханасы, кроме супруг мэора Синтиона и виконта Нэрбиса Ниараса. Мэора Альдарра умерла примерно через час после появления фантомного дракона, созданного магией Ордена, и произнесённого проклятия.
Знали бы вы, что это за фантом, любезный капитан, усмехнулась про себя Айриэ, хотя лицо её не отразило иных чувств, кроме вежливого любопытства.
Выходит, мать Юминны знала об Орминде. Но знала немного, раз проклятие обошлось с ней так милосердно. Быстрая смерть… Главному виновнику подобной милости не дождаться.
— Ещё умерли младшие сыновья виконта Ниараса, Тордис и Йоран, — с запинкой сообщил Тианжер и метнул быстрый взгляд на магессу. — Почти сразу же после того, как Файханасов прокляли.
То, о чём было не по чину спрашивать капитану королевской гвардии, самому королю, разумеется, было дозволено.
— Мэора Айнура, разве ваше проклятие должно быть настолько… безжалостным? Мне казалось, вы говорили, что оно затронет лишь виновных.
Кайнир смотрел очень серьёзно, напряжённо ожидая ответа. Мысль о возможном убийстве детей ему сильно не понравилась, что лишний раз говорило о его порядочности. Иные правители в такой ситуации пожелали бы извести весь род заговорщиков, включая женщин и детей — чтобы потом мстить было некому. Очень разумно с политической точки зрения, кто бы спорил… только Кайниру, к счастью, на эту точку зрения плевать.
— Правильно казалось, ваше величество. Проклятие не тронуло бы этих детей, даже если бы они видели чёрного мага в момент совершения им убийств, — Айриэ произнесла это спокойно, ровным голосом, хотя внутри у неё всё кипело от злости. Злилась она не на собеседников, разумеется, а на герцогского сыночка. Она чуяла, что без него здесь не обошлось. — Я почти уверена, что моя магия здесь ни при чём, но надо смотреть на месте. Где тела мальчиков, капитан?
— В одной из гостиных внизу. С ними их мать, и она…э-э-э, не в себе, — осторожно предупредил Тианжер. — Если желаете, я провожу вас, мэора магесса.
— Вы хотите понять причину смерти мальчиков прямо сейчас, мэора? — не слишком довольно поинтересовался Кайнир. Он уже явно настроился на разговор с герцогом, а тут возникла непредвиденная задержка. Король ещё во дворце благоразумно пообещал, что станет говорить с Файханасами только в присутствии Айриэ — мало ли, вдруг у Орминда найдутся силы ужалить напоследок. Лучше перестраховаться.
— Да, ваше величество, потому что хочу точно знать, какие вопросы задавать молодому Орминду. У меня к нему их много накопилось, — сузив глаза, почти прорычала драконна.
— Хорошо, тогда я иду с вами, — решил король. — Капитан, проводите нас!
Тианжер, прихватив двоих гвардейцев для сопровождения, привёл короля и магессу в одну из малых гостиных, обставленную очень роскошно. Нежно-голубое и солнечно-золотое плоховато сочеталось со смертью, и мёртвые дети смотрелись на редкость неуместно среди парчи и шелков. Мальчиков положили на изящную софу; их лица были искажены от боли, глаза распахнуты. Виконтесса Ниарас, сгорбившись, сидела на стуле и неотрывно смотрела на своих сыновей. Она не плакала, и глаза были сухи, но застывшее в них отчаянное выражение говорило о её горе куда больше потоков слёз.
Мэора Эльдия подняла взгляд на вошедших, и её обезумевшие от боли глаза мгновенно выделили из всех присутствующих магессу.
— Вы!.. Убийца! Вы и ваш Орден — сборище подлых убийц!.. — с силой выкрикнула несчастная мать и, вскочив, бросилась к Айриэ с намерением покарать виновницу, как Эльдия уже уверила себя, гибели её сыновей.
Айриэ и сама бы прекрасно справилась, но двое гвардейцев успели раньше, крепко ухватив виконтессу за руки и силой усадив её обратно на стул. Багиор ненавязчиво выдвинулся вперёд, заслонив собой короля.
— Тихо, тихо, мэора, успокойтесь! — решительно вмешался король. — Вы поспешили с выводами.
Женщина безразлично глянула на него, как на нечто, не заслуживающее внимания, и вновь с ненавистью уставилась на магессу:
— Если вы и ваш хвалёный Орден позволяете себе позволяете себе карать невинных детей за то, что совершили их отец и старший брат, то будьте и вы все прокляты! Материнское проклятие тоже не смывается!.. И вам придётся заплатить!
— Не придётся, — спокойно ответила драконна. В самом деле, какой смысл злиться на неразумную человечку? К тому же Эльдия просто не могла предположить иного. Проклятие произнесено — и её дети сразу же умирают, что тут ещё подумаешь? — Моё проклятие не трогало ваших детей. Они слишком малы, чтобы магия могла счесть их виновными во взрослых преступлениях.
