Уничтожая нас, Некто дает о себе знать. А мы, через свою смерть, которая, возможно, значит не больше, чем предостережение путнику, сидящему рядом с убийцей, можем в последний раз увидеть, словно через распахнувшуюся дверь, новые пространства и иные границы. Эта высшая степень страха перед смертью, — когда уже нет возможности что-либо запомнить, — является тем, что вовлекает в действие и связывает всех безымянных участников такой охоты. Череда смертей — это, на самом деле, единственное, что делает возможной систему контактов между различными уровнями реальности внутри больше ничем не ограниченного пространства, в котором смерти без конца повторяются, как повторяется эхо, отражающее само себя.
— Ты это знаешь наверняка? — спросил Млый. — Ты в этом уверен?
— Я догадываюсь, — скупо ответил дасу.
— Если то, что ты сказал, действительно так, то значит Марена ни при чем? За мной охотится не она?
— Верно. Марена лишь инструмент. Вечная жница жизней, приходящая туда, куда ей укажут. Пойдем!
Они обошли низину по большому кругу. В лицо Млыю дул несильный ветер, принося знакомые с детства запахи. Млый жадно шевелил ноздрями, боясь признаться самому себе, что так может пахнуть только Явь.
— Видишь? — вновь указал Сторожич на горизонт. — Опять они.
— Где? — уже не в силах сдерживать себя закричал Млый. — Где?
Но он уже и сам видел кружащих далеко над степью птиц, словно боявшихся пересечь невидимую черту. А чуть позже показалась речушка с перекинутым через нее Калиновым мостом.
— И я могу теперь просто так уйти? — все еще не веря, спросил Млый. Просто так?
— Ты уходишь из мира, куда теперь сможешь всегда вернуться, — дасу неожиданно остановился, пропуская Млыя вперед. — Всегда, когда захочешь. Но посмотри внимательно вперед — тебя встречают.
Млый приложил ладонь ко лбу, потому что теперь прямо перед ним светило солнце Яви, и вдруг увидел на другом берегу реки неспешно едущих к нему на конях Рода, Велеса и Свентовита, а рядом с ними Ольгу на гнедом иноходце, подаренном ей Млыем незадолго до того, как он покинул дом.
Разом забыв обо всем, Млый побежал им навстречу, чуть прихрамывая на раненую ногу, но почему-то остановился. Он оглянулся и увидел тех, кто его провожал.
Впереди всех, улыбаясь, стоял Сторожич, его длинные волосы чуть шевелились, раздуваемые ветерком, и он их отбрасывал со лба знакомым движением руки. Дальше виднелась нелепая фигура Жердяя, словно составленная из косых геометрических линий. Еще чуть дальше на Индрике гарцевала Летавица в светлой тунике, а неподалеку угрюмо застыл Скимен-зверь, словно раздумывая, не следует ли пуститься за Млыем в погоню. Громоздкий силуэт Ния окутывала сеть коротких молний, и даже отсюда Млый слышал невнятное ворчание громовых раскатов — единственная речь, которую Ний знал.
И над всем этим неровным строем возвышалась неподдающаяся описанию циклопическая фигура Марены. Она стояла в темном свободном платье, и ее глаза смотрели прямо на Млыя, притягивая и отталкивая одновременно, словно она знала нечто, что говорить пока не собиралась.
Млый раскачивался на месте, как будто его тянули в противоположные стороны два привязанных к нему каната, но потом решительно махнул рукой и направился к мосту. Он уходил в Явь широким свободным шагом, пытаясь различить лица друзей и жены, ждущих его на другом берегу, но перед самым Калиновым мостом остановился опять. Плоский камень-указатель, точно такой же, как и тот, на котором он прочитал древние руны перед тем, как войти в Навь, торчал из земли прямо на его пути. Нельзя было пройти мимо и не прочитать предостережения.
Млый подошел к камню вплотную и, медленно шевеля губами, повторил вслух прочитанное:
ТЬМА НЕПОБЕДИМА.
НЕСИТЕ СВЕТ.
КТО ЕСТЬ КТО И ЧТО ЕСТЬ ЧТО
В этой книге действуют славянские мифологические герои. Пантеон богов представлен далеко не полно, и автор не ставил перед собой задачи точно следовать толкованиям исследователей славянской мифологии, зачастую предлагая свое собственное прочтение того или иного образа.
Во многом это произошло из-за того, что в различных научных и популярных трудах, посвященных этой теме, также довольно противоречиво воспринимается роль одних и тех же богов и героев. Поэтому предлагаемый читателям словарь не претендует на окончательную истину. К тому же автор ввел в повествование и собственных, выдуманных им персонажей, которые действуют вместе с героями, описанными исследователями мифологии славян.
Алатырь-камень. Священный камень, «всем камням отец», «бел-горюч камень». Разные источники по-разному определяют его местонахождение, как по-разному указываются и высеченные на нем знаки. Но определенно можно сказать одно — камень обладает свойствами воздействовать на судьбу нашедшего его человека.
Алконост. Светлая птица, сестра других светлых птиц: Рарога, Стратима.
Болотный лев. Загадочный зверь, обитающий на болотах и пожирающий все живое. Увидеть его не удавалось никому, так как встреча с ним означала верную смерть.
Василиск. То ли гигантская ящерица, то ли какое-то земноводное животное, способное убивать взглядом. По одним преданиям, от взгляда василиска жертва каменеет, по другим- просто падает замертво.
Ведьмин круг. Так и сейчас называют странные круги, которые образуют различные грибы. По народным поверьям, поставить ноги в «ведьмин круг» отдаться нечистой силе.
Велес. Бог богатства и скота. Он был хранителем накопленного опыта, покровительствовал обучению грамоте и книгописанию.
Волоты. Былинные великаны. В греческой мифологии им соответствуют титаны.
Гамаюн. Вещая птица, посланник богов, способная предсказывать будущее.
Грифон. Полузверь-полуптица. Грифон известен во многих мифологиях, где его облик трактуется по-разному. Здесь он выступает как посланник темных сил.
Дасу. Слово происходит от «Дасунь» — темное царство. Дасу можно считать демонами высшего порядка, населяющими этот мир.
Дивы (Дэвы). Злые духи, вошедшие в славянскую мифологию через Иран.
Дны. Демоны, способные поразить человека болезнью.
Домовой. О домовых сказано столько, что повторяться не имеет смысла. Как правило, добрый дух, помогающий управляться с хозяйством.
Желя (Жля). Божество похоронного обряда, сестра Кары.
Жердяй. Совершенно бесполезное существо, не имеющее определенного места жительства. Осужден век слоняться по свету без толку.
