Особое имперское подразделение действовало в рамках своих излюбленных и проверенных десятилетиями традиций. Разрезая клубы дыма тихим, но от этого не шибко приятным, свистом, из завесы тумана выскакивали отравленные дротики — символизируя своего рода приветствие имперских вояк.
Хорошо знакомые с обычаями «особняков» повстанцы, вовремя укрывшись за грудами расколотых сталактитов, избежали залпа ядовитых снарядов, посланных имперцами.
Ни в коем случае не желая сойти за нерадушного хозяина, Альхазир не преминул поприветствовать непрошенного гостя по-свойски. Пущенный бывалым охотником на чудовищ из-за укрытия арбалетный болт, чей полет был слегка замедлен весом подвязанного к нему флакона, впорхнул в распростершееся в пещере облако тумана, которое, к великому сожалению уверенных в своей «невидимости» имперцев, не спасло их от разрушительной реакции, заключенной в колбе алхимической смеси.
Оглушительный взрыв, сопровождающийся чередой болезненных вскриков пораженных пламенем «особняков», сотряс своды пещеры, заставив несколько сталактитов обрушиться вниз, едва не задев укрывшихся за каменными преградами повстанцев.
Чудом избежавший смерти, оглушенный взрывной волной Рахсан, поминал своего веселого товарища всеми возможными выражениями, которые вряд ли можно было отыскать в сборниках его любимой поэзии.
Еще толком не придя в себя, вор ринулся в атаку, дабы не дать врагу оправиться от последствий взрыва. Эмиль и Альхазир, недолго думая, последовали примеру своего соратника, перейдя в наступление. Впрочем, блуждая в гуще дымовой завесы, противника было отыскать не так-то просто.
Заприметив в тумане промелькнувшие силуэты, Рахсан, изогнувшись подобно готовящемуся схватить канарейку коту, одним ловким прыжком очутился за спиной у противника, готовый вонзить кинжал промеж лопаток неосторожного имперца.
— Эй, полегче! — крякнул Альхазир, вовремя заприметив подобравшегося к нему товарища.
— Тьфу! Еще бы чуть-чуть! — выругался Рахсан.
— Мы в ловушке, — процедил Эмиль, стукнув ятаганом по незримой стене, проходящей через туманное облако.
— Ну, уж нет! — завыл вор, метаясь из стороны в сторону, тщетно пытаясь отыскать выход из дымовой завесы, находящейся в окружении магической преграды.
Ловушка захлопнулась.
— А они поумнели, — уныло протянул Альхазир.
— Или мы поглупели, — вздохнул Эмиль.
Постепенно алхимический туман начал рассеиваться, являя заточенным в магическую темницу повстанцам пренеприятнейшую картину. Вокруг незримой стены плотным кольцом сгруппировались вооруженные члены особого имперского отряда. Среди облаченных в черные одеяния имперцев особенно выделялся воитель, закованный в латный доспех из файрума.
— Здравствуй, Эмиль, — произнес командующий операцией по захвату повстанцев.
— Тебя повысили, Саир? — не сильно удивленный встречей со старым знакомым, поинтересовался Эмиль.
— Скорее на время откомандировали для вашей поимки, — без тени усмешки ответил имперец.
— Тогда ты не скоро вернешься к своим повседневным обязанностям, — с заметной неприязнью произнес Эмиль, — ты видишь перед собой лишь крупицы всех зерен.
— Ты, как всегда, ошибаешься, Эмиль, — с загробным спокойствием промолвил Саир, — и скоро тебе придется в этом убедиться.
Речь командующего прозвучала настолько убедительно, что даже двое остряков, как правило, не брезгующих сказануть прямо в лицо противнику что-нибудь эдакое, мрачно переглянулись между собой в предвкушении неприятностей.
* * *
Преисполненный множеством событий день наконец-то утих, но его отголоски, собранные в единый неумолкаемый поток, никак не хотели затихать в голове Раэля, который был непрочь погрузиться в долгожданный сон. И даже тихое убаюкивающее посапывание уснувших неподалеку в шатре Кервила и Кэлли никак не могли помочь охотнику в его неразрешимой проблеме.
«Нет, пир был определенно ни к чему», — крутилились в голове у Раэля второстепенные мысли, которые, по большей части, не сильно волновали охотника, однако же, воспаленное длительным бодрствованием сознание, без устали подкидывало их в печку разума.
«Не успели еще разгрести тела, а уже пировать».
«Неужели их не затошнило?».
«Ну, разве что от выпитого…».
«А какое мне, собственно, дело?», — наконец задал уместный вопрос рассудок.
«Я здесь вообще пролетом», — эгоистично зазвучало в голове охотника.
«Тем не менее, я ввязался в помощники. Я постоянно это делаю. Я, как ребенок, которому больше всех надо. Сначала делаю, а потом жалею… Сильно жалею…».
«Если бы я не ввязался в эту авантюру с оборотнем, Элли была бы жива».
В груди снова закололо.
«Я убил ее. Своими собственными руками», — бичевал себя Раэль.
Новый кнут, рукоятью которого являлась все та же вина, только в иной оправе, бил больнее предыдущего, а удары, к тому же, можно всегда было снабдить дополнительными размышлениями.
«Убил ее. Оставил детей. Что теперь с ними?».
Руки задрожали. Дыхание участилось. А зародившийся в глубине души мучительный крик был готов вырваться на волю.
Кое-как уняв страдальческий порыв, Раэль смахнул со лба проступившие капельки пота и поднялся со своего ложа. Какое-то время простояв на одном месте, дабы унять возникшее головокружение, охотник, сам того не понимая, направился к зарывшимся в теплые медвежьи шкуры спящим детям и присел рядом, всматриваясь в их уставшие лица. Подложив вместо подушки под бледные щеки свои маленькие руки, дети, на чью долю выпал круговорот нечеловеческих испытаний, теперь мерно посапывали под высоким пологом лагерного шатра, зарывшись в медвежий мех.
Запечатлев на детских лобиках поцелуи, тем самым еще больше подпитав свою изнуряющую тоску, Раэль, не в силах более оставаться в замкнутом помещении, выскочил на свежий воздух.
— Не спится, — то ли констатировала, то ли спросила сидящая возле входа в шатер на пеньке, Мьяла.
— Ага, — одновременно и ответив, и согласившись с высказыванием, произнес Раэль.
— Я бы хотела извиниться перед тобой за свое поведение, — после некоторой паузы шепотом промолвила девушка, — все, что ты сделал для всех нас, для детей и… для меня, неоценимо…
— Сохрани меня Мерлиния! — встрепенулся Раэль, заприметив на руке у Мьялы злополучный браслет.
— Я и не знала, что ты так отреагируешь на это, — запнулась девушка, удивленно захлопав глазами.
Не вдаваясь в подробности, Раэль мигом схватил руку Мьялы и, нащупав на браслете защелку, рывком снял проклятый артефакт.
