Девушка погрузилась в себя, чувствуя желанное тело рядом, сильное и крепкое, с гладкой, удивительно нежной кожей.
— Кажется, мы испробовали почти все виды горок, — задумчиво произнес эльф, когда они в очередной раз стояли на плитках пола, прикидывая, куда пойти. — Как насчет того, чтобы переместиться ко мне? Или к тебе. Если хочешь, — зачастил он, смущаясь, не зная, куда деть руки.
— Хорошо, — просто ответила она. — Пошли.
ГЛАВА 12.
— Давай возьмем лодку? А то идти к моему отелю довольно далеко, — предложил он слегка дрожащим голосом.
— Лодку? — Элина недоверчиво глянула на него, прикусив нижнюю губу в волнении. И отчего-то подумала, что кусать нижнюю губу не так больно, как верхнюю.
Тело подрагивало, переполненное энергией, будто во время очередной заварушки, где требовались ее магические таланты. Ей нравилось создавать шарики концентрированной магии, наполнять их энергией своей души, и затем швырять в гущу битвы или в одиночных врагов. Ей никогда не нравилось убивать, хотя она вполне могла это сделать, если гнев возрастал, наполнял ее целиком, переполнял и струился магией, будто вода или пена из брандспойта.
Когда она сталкивалась с неимоверной жестокостью, особенно с насилием, направленным на беззащитных, ее буквально разрывало на куски.
И сейчас Элина ощущала себя почти так же. Только это было почти незнакомое ощущение. Потому что она никогда так ярко не пылала, будто звезда на небосклоне.
— Да, летающую лодку, — пояснил эльф и, взяв ее за руку, подвел к одной из таких лодок, расположенных возле здания Аквапарка.
Покоряясь его сильным рукам, девушка взошла на узкую и длинную, напоминающую венецианскую гондолу, лодку. Она ощущала себя как в трансе или глубоко ушедшей в мечты. В эротические фантазии.
Только на этот раз погружение было куда полнее, а ощущения — куда ярче.
— Летающие лодки — надо же, — улыбнулась она, прижимаясь к нему. Он приобнял ее сзади. Ей внезапно показалось, что они со стороны смотрятся как идеальное носовое украшение корабля. — А красиво, и движутся плавно.
— Да, — кратко ответил он, переполненный чувствами. Она ощущала его смятение, его желание, и что-то, что не позволяло ему раскрыться перед ней до конца. Словно смирительная рубашка, надежно блокирующая движения и эмоции.
Ощутив эту ледяную и прочную стену, возведенную между ними, Элина ощутила всплеск эмоций, эгоистического почти по-детски желания немедленно разрушить ее. Будто ребенок, который внезапно захотел сначала построить замок из песка, а затем разрушить его, поддаваясь внезапному капризу.
Но девушка сдержала себя, понимая, что не имеет на это права. Не может требовать от него, чтобы он раскрылся перед ней до конца, обнажил перед ней свою суть. Открыл ее самые сокровенные мысли и желания.
Паря над прекрасной природой, любуясь наколдованными спутниками, которые висели в небесах словно разноцветные, идеально круглые лампочки громадных размеров, сияющие приглушенным сиянием, Элина все больше ощущала умиротворение. Страсть никуда не исчезла, только ее затопил покой, предчувствие безграничного счастья… Которое обязательно необходимо смягчить релаксацией, чтобы затопляющая душу радость не разорвала на части, не затопила огненной лавой, сжигающей ее-прежнюю.
Одинокий призрак девушки, которая никогда раньше не любила. Наверное, даже себя.
Ей внезапно подумалось, что невозможно по-настоящему полюбить себя, если не любишь другого человека… Или, в ее случае, совсем даже не человека. Иначе любовь станет холодным, отстраненным эгоизмом, напоминающим безграничные чувства Нарцисса к собственному отражению. И такая "любовь", граничащая с нездоровым обожанием, могла лишь уничтожить изнутри. Разорвать множеством ледяных осколков. Будто бы острых частей волшебного зеркала Снежной королевы, которые впивались в сердца и глаза людей, уничтожая в них способность любить кого-то еще, кроме себя.
— Интересно, как они меняют облик небес, — задумчиво произнес Эрдан, нежно поглаживая ее по волосам широкой ладонью. — И добавляют новые луны.
— Иллюзия, — махнула рукой Элина. — Как говорю я, когда чего-то не понимаю: "Магия!". И все сразу перестают расспрашивать, понимая, что им это все равно недоступно для понимания, как устройство вселенной.
Лодочка доставила их прямо к окну номера его гостиницы. Когда он галантно открыл окно и первым ступил на подоконник, подавая ей руку, лодочка медленно продрейфовала обратно.
Элина слегка нервозно оглядела гостиничный номер, который почти не отличался от ее собственного: стиль минимализм, никакого богатства и шика или изощренного, тщательно продуманного дизайна.
— Я не сделаю ничего, чтобы тебе не понравилось. Только попрошу заранее предупреждать об этом. Если мои руки и губы пересекут запретную черту, — усмехнувшийся, с легкой иронией во взгляде, произнес он, когда она развернулась к нему, и они встретились взглядами.
— Я тебе доверяю, — прикрыв глаза ресницами, ответила она. — И вообще, мне кажется, что в постели нужно не говорить, а что-то делать. Иначе получится не секс, а какой-то дешевый спектакль-импровизация с неумелыми актерами.
— Хорошо. Я тоже доверюсь твоим нежным рукам, — он взял ее руки в свои. — И губам, — а затем, склонившись и повернув голову, нежно поцеловал ее в губы. А затем сразу же отстранился и выпустил нежные ладони из своих рук.
— Я… Не знаю, понравится ли тебе, — зачастила Элина, неумолимо краснея и чувствуя себя неловко. Еще более неловко, чем очутившись перед незнакомым эльфом в нижнем белье. И увидев его в таком же, как и у нее, нижнем белье!
Эрдан непонимающе взглянул на нее, заломив брови.
— Я — девственница, — угрюмо отозвалась она, ощущая, как кровь приливает к щекам. Ей очень сильно захотелось отвернуться и посмотреть куда угодно, только не на него.
— Я тебя смущаю? — справившись с изумлением, наконец уточнил он, делая шаг назад.
— Да. Нет. Просто эта фраза звучит так по-дурацки, — слабо улыбнулась она, опуская голову.
— А как еще это можно сказать? — несколько нервно рассмеялся он. — Изобразить пантомимой, что ли, или написать записку и торжественно вручить перед соитием?
— Ну, ты как скажешь! — она подобралась к нему поближе и пихнула кулачком в бок, правда, игриво, а не чтобы причинить боль.
— Я не девственник, если тебе интересно, — игриво ответил он. — Так что вполне можешь на меня положиться… В прямом смысле этого слова. Думаю, поза наездницы нам отлично подойдет! Во-первых, ты у нас девушка-воительница, тебе явно нравится контролировать происходящее в битве… Пусть и в постельной. А, во-вторых, ты такая тоненькая и нежная… Я могу тебя раздавить.
— Ха, не дождешься! — самоуверенно ответила она, беря себя в руки и ощущая накатывающую бесшабашную веселость. С примесью истерического визга, замершего где-то в груди, напоминающего те звуки, которые обычно издают фанатки при виде кумиров в опасной для их психики близости. — Я крепкая и сильная! И не смотри, что тощая!
— Ты не тощая, ты хрупкая, — покачал он головой и очень нежно провел ладонями по ее талии выше, а затем ниже, обрисовав очертания фигуры. — И очень красивая.
— И у меня маленькая грудь, — мрачно произнесла она, покачав головой. — Знала бы, что встречусь на этом курорте с тобой, что-нибудь бы придумала!
— Да вроде нет, — он аккуратно и нежно провел ладонями по ее телу вверх, а затем нежно положил ладони на обе ее груди. Слегка сжал, обрисовывая. Провел большими пальцами по уже возбужденным соскам.
Элина застонала и поддалась навстречу его рукам, его горячему и сильному, такому крепкому телу. Словно само олицетворение надежности.
— Я не могу больше терпеть! — воскликнул он, заглядывая ей в лицо сверху-вниз.
Элина задрала подборок, чтобы лучше его видеть. В этот момент она действительно ощущала себя маленькой и хрупкой, почти как ненавистные феечки. Все же он был настолько громадным и массивным, хотя и не без изящества, что возвышался над ней, как гора над деревцем.
