Пробившись к нему поближе, негромко спросил:
– Какие будут прогнозы?
Мужчина тяжело вздохнул, не сбавляя шагу. Оглянулся, но мы сильно ушли вперед и в зоне слышимости была только Милена. Но ей я доверял. Академик ответил:
– Ничего утешительного. Я чувствую опасность. Смертельную. Для всех нас. И я не уверен, что это исходит откуда-то снизу. Просто теряюсь в догадках. И что касается сказки… Одно могу сказать точно: концовочка попахивает гелидами.
Здесь отчасти был согласен. Что за озеро и почему Дух должен был там непременно сгинуть? Словно кто-то подрихтовал итог. Но сложно разобраться не то что в историях былых времен, а в тех, что сейчас происходят с нами в эту же секунду.
– Магистр Бекойн, а что вы встретили в лабиринте? Действительно ли речь идет о хрустальном драконе, Душе, я так понимаю?
Кивнул. Что ему ответить? Что если бы не Мими, я бы меньше всего на свете горел желанием спускаться в лабиринт. Он окутан тайнами и мраком, в нем тяжело находиться и всегда есть вероятность, что все, что находится перед тобой, всего лишь иллюзия.
– Вот дела… Никогда не думал, что в конце своего рабочего века столкнусь с таким.
Слушать такие ремарки Ксавье было как минимум странно. Покажите мне того, кто думал. Уверен, ни одного человека, способного предсказать такое, нет. Кроме Севильи Хортон, пожалуй.
Севи что-то такое Мими и обещала. Словно девушка стала катализатором событий, назревавших в недрах Академии. Потому что в последние годы здесь действительно стало неспокойно.
Пока мы шли по серым коридорам, спускаясь все ниже, мыслей в голове проносилась масса. Но все они мгновенно вылетели, потому что замок ощутимо так тряхнуло.
Все замерли, а деканы переглянусь. Землетрясение?
– Что это было? Конечно, в Академии бывали легкие землетрясения, но даю голову на отсечение, что тут дело в другом!
Мортон Норрингтон высказал вслух то, о чем думал я. Обернулся к нему и заметил, как декан спортфака интуитивным жестом заслонил собой Милену. Картина была милой, и я обязательно бы сделал выводы, если бы не мысли о другой девушке.
– Нам надо торопиться.
Монтесорри негромко напомнил о цели нашего путешествия. Что-то не так. Мими в опасности, иначе стены бы так не трясло. Все понимали это и прибавили шагу.
Мы вышли из основного знания Академии и направились к ангарам. Не успел Джонсон открыть дверь, как свет померк, и я уставился в фиолетовые глаза черной смерти. Точно такие же, как у хрустального дракона. Совпадение?
– Вита, девочка, я не могу тебе пока ничего сказать.
Она обиженно взвизгнула и поднялась к самому потолку. Потом спикировала на нас несколько раз, пока мы пробирались к спуску на другие уровни.
Я не мог ничем помочь дракону Мими, она должна это понимать, но черная смерть спустилась на землю и следовала за нами по пятам. Это было странно, ведь дракониха оттесняла от нас двух деканов и Милену.
Спустя несколько минут мы оказались возле старой, обшарпанной глухой стены. Удивленно посмотрел на Ксавье:
– И это все? Так где же арка?
Мужчина задумчиво начал ходить взад и вперед, постукивая пальцами и шероховатой поверхности, пока торжествующе не воскликнул:
– Вот оно! Не могли бы вы аккуратненько отбить слой штукатурки в этом месте?
Уже собирался возмутиться, как сзади послышалось зловещее фырканье. Успел только оттолкнуть Монтесорри в сторону и упасть на землю, как сбоку просвистел обжигающий столб пламени. Подскочил как ужаленный.
– Вита, совсем голову потеряла? Ты что творишь, ты же могла…
Слова оборвались в то мгновенье, как я заметил, что осталось от шершавой грязно-коричневой стены. Ничего. Ничего от нее не осталось, а за ней зияла огромная арка. Совершенно открытая.
Одно мгновение, и черная смерть сорвалась с места и ринулась вглубь тоннеля, уходящего вниз. Я оцепенел, потому что никак не мог предположить, что именно это произойдет.
– А я был прав. Девиз вспомнил практически один в один.
Вздрогнул и посмотрел на отряхивающегося академика. Тот немного ошалело смотрел на очень старую гравировку на камне. Она гласила:
«Когда Дух порабощен, настает черед Души и Сердца».
Почему-то эти слова пробирали до мурашек. Я смотрел на них, набираясь смелости признать, что мы все ввязались в нечто большее, чем разборки с Академией наездников. Все гораздо сложнее. И тут сзади раздался голос Джонсона:
– Вспомнил! В той же сказке говорилось, что ни один человек не способен покорить Дух, Душу и Сердце. Ни один, кроме избранного. Алого наездника!
Мими ни разу не подходит под это определение, а значит… Я со всех ног бросился за Витой.
Глава 14. Вита
«Я пойду за ней, мое сокровище, я найду ее, не бойся!»
Но как можно не бояться, когда твой побратим находится в логове самого страшного зверя. Драконья память вечна, но хранится она запертой под семью печатями воспоминаний. Мир наградил нас этим невероятным Даром – помнить, но сохранил наш разум от потока прошлого, смывающего все на своем пути.
Я уже вылупилась такой. Старой или древней, мать сказала бы, мудрой. Мама… Та, которая не устояла перед человеком. Та, что поддалась и поверила, обрекая всех нас на столетия унижений и рабства.
Прекрасная Спель, застывшая навеки где-то в этом мире. Как же мне ее не хватает…
Люди появились, как всегда, внезапно. Они заполонили ангар, и другие драконы поежились. Под приказами всегда так, у тебя в голове стоит вечная команда: не навреди.
Со временем она становится частью тебя, и даже если приказ снимут, то ты навсегда останешься безвольной куклой с ложной свободой. Ты можешь улететь, но никогда не станешь полноправным драконом.
Те, кто не ведал приказа, чувствуют это и боятся, стараются тебя уничтожить. То же произошло с Унитом. Великий ночной стражник едва не стал жертвой наших друзей.
Так больно понимать, что они не могут иначе. Так больно, когда к ним приходит человек и подчиняет, стирая нашу неповторимую память…
Да, как только приказ касается нашего сознания. Как только оскверняет великий разум и одаренность, заложенную в нас, мы навсегда теряем связь с прошлым. Дракон забывает себя, забывает своих дорогих предков.
Возможно, во всех семи полисах я осталась единственной такой. Что ведает больше других, что бережно хранит память прошлых лет. Что приняла в побратимы человека, как наши предки тысячелетия назад, и заботится о нем как о дитя своем.
«Мой свет, ты нашел ее? Я вижу множество людей, они тоже ищут побратима, я попробую помочь им!»
Но на мысленный посыл любимый не ответил. Слишком глубоко удалился в недра Академии и теперь находится под властью хрустальной ограды.
Только когда он поведал мне об увиденном, я вспомнила. Вспомнила, что существуют три дракона. Они братья и сестры, сестры и братья. Те, в ком сосредоточена магия всего мира. Те, кто дал Дар нам и позволил делиться им с людьми.
Три невероятных существа в нашем обличье. Но они тоже заперты, заперты потому что связаны единой магией. Поработили одного и остальные сдались один за другим.
Под замком уже долгие-долгие века живет Анимея – младший брат. Самый дерзкий и мудрый, самый хитрый и изворотливый. Он мучается от собственной магии, что подарил людям, и ненавидит нас – простых драконов.
Хрустальные прародители давали Дары не для человечества. Они давали их нам, а мы не устояли, решив поделиться ими с миром. Но лишь люди смогли их принять.
И один из них решил, что способен править миром. Ведь тот, кто покорил дух, становится проводником его магии. Того человека давным-давно нет на земле, но история помнит его и пожинает плоды.
Три хрустальных дракона заперты в мире. Три могущественные силы прозябают, покоренные магией человека. Лишь потомок алого человека может положить этому конец. Или, напротив, оставить все как есть.
С тоской и затаенным страхом последовала за людьми. Мой побратим не та, кто способна на это. Но она сильна. Сильнее, чем многие думают, и связана со мной Даром.
