Глава 6. Подземелье Ужасов
Отчаяние – есть противоположность надежде. И если вы впали в отчаяние, не дайте ему смутить разум и поступайте так, будто надежда ещё не утрачена.
Сколько так прошло времени, Эрик не знал. Из зыбкой полудрёмы его вырвал топот шагов, дальний конец коридора залили оранжевые отблески факелов.
– Вот и всё, – невесело заметил Эль, когда дверь распахнулась, и десяток грубых рук подхватил их и потащил вон из камеры.
Сопротивляться не имело смысла – стражников было слишком много. Попытайся друзья сбежать, и их просто ещё раз бы избили. A целая голова и здоровые ноги могли им ещё пригодиться, если Алориэль всё-таки решит действовать.
Побратимов втолкнули в огромную, наполненную чадом и кровавым смрадом комнату. В глазах Эрика потемнело, а сердце пропустило удар.
В стене напротив входа пылал очаг. Языки пламени вздымались на высоту человеческого роста и с гудением опадали обратно в огненную бездну. Жара стояла невыносимая, и Изгой в одно мгновение покрылся вязким липким потом. Всё остальное пространство комнаты занимали разнообразнейшие инструменты и приспособления для пыток. Они висели на стенах, лежали на столах и стояли на полу. Пленники оказались в самом сердце Подземелья Ужасов.
Эрик зарычал от бессилия, от невозможности что-либо изменить или предотвратить грозящую им пытку.
– Лорд Ваалур, пленники по вашему приказанию доставлены, – отрапортовал один из стражников.
«Лорд? С каких пор палачи носят столь знатные титулы? Или убийцы княжеского сынка меньших почестей не заслуживают?»
– Хорошо. Изгоя на стол, эльфа на колесо.
В немом изумлении Эрик обернулся на знакомый голос и увидел… того самого Лысого, который на их глазах искромсал на куски Альвильона! Те же пронзительные чёрные глаза, тот же отливающий оранжевым в свете оксовского пламени лысый купол, та же аккуратная бородка. Только вот дорогой камзол сменили простые холщовые штаны и заляпанный бурыми пятнами крови фартук из грубой кожи.
Сказать, что Эрик был удивлён, значит, ничего не сказать. Они с побратимом изумлённо переглянулись, и, судя по расширившимся глазам Эля, он тоже узнал палача.
– Ну что, Изгой, где твоя знаменитая удачливость, где твой хвалёный оптимизм? Ах да, я забыл, ими тебя наградили лишь слухи, – с издевательской улыбочкой протянул Лысый, пока стражники волокли Эрика к стоящему рядом с очагом столу.
Несмотря на сопротивление, его запястья, лодыжки, грудь и шея очень быстро оказались прикреплены широкими ремнями к гладкому, отполированному сотнями тел столу.
Эрика сковал ужас. Первобытный, животный страх, рождённый инстинктом выживания. Он был готов рвать путы зубами, если бы от этого был какой-то толк. К горлу подкатил ком тошноты. Дыхание участилось, но горячего, провонявшего кровью и запахом калёного железа, воздуха всё равно не хватало. Изгою казалось, что он попал в кошмар.
Двое других стражников привязывали к закреплённому у стены пыточному колесу Эля. На какое-то мгновение у них произошла заминка, когда они обнаружили, что у Эля нет руки, но злобный окрик палача заставил их мозги работать чуть быстрее, и они, растянув петлю, зафиксировали левую руку эльфа не у отсутствующего запястья, а у локтя.
Взгляды друзей встретились, и Эль попытался ободряюще улыбнуться, но Эрик видел, что в его глазах застыл страх. Лысый был безумцем. То, что он сделал с Альвильоном… это не было простым убийством. Это была настоящая феерия боли и смерти. И сейчас в руки к этому чудовищу в человеческой шкуре попали они с побратимом.
– Думаю, мы все понимаем, что я хочу услышать? – сложив пальцы домиком, с нарочитой доброжелательностью осведомился Лысый.
Он говорил негромко, так, чтобы отошедшие к двери стражники его не услышали.
– Да, – угрюмо буркнул Изгой и для пробы подёргал руками. Освободиться не было никакой надежды – люди короля своё дело знали.
– И я это услышу? – вкрадчиво поинтересовался палач.
Сначала Эрик хотел плюнуть в его лощёную физиономию и послать к Оксу, но вместо этого спросил:
– Кто ты такой?
Лысый негромко рассмеялся и погрозил ему пальцем.
– Многие знания, многие беды, Изгой. Но ты можешь звать меня Ваалуром. Так что, мы друг друга поняли? Я могу звать писца?
- Делай, что хочешь, - процедил Эрик.
Лысому было нужно задокументированное признание, чтобы король мог сунуть его в зубы эльфам.
«Даже тут бюрократия!..» - от всей абсурдности и неуместности этой мысли у Изгоя вырвался нервный смешок – разум подсознательно хватался за обыденные вещи, чтобы избежать падения в бездну отчаяния.
Поймав взгляд одного из стражников, палач коротко кивнул. Не оглядываясь, стражник протянул руку назад и несколько раз стукнул в дверь. Та тут же отворилась, и в пыточную вошёл писец в серой мантии. Разложив на стоящем неподалёку столе бумаги и письменные принадлежности, он принялся что-то быстро писать.
– Я готов, лорд Ваалур, - составив несколько строчек, чопорным голосом объявил писец. – Можете начинать допрос.
Лысый удовлетворённо кивнул и обернулся к Эрику.
– Итак, приступим. Кто нанял вас убить младшего князя Альвильона?
– Иди ты к Оксу, Ваалур! – в сердцах посоветовал Изгой.
«Да, сразу так и надо было!»
Улыбка на губах Лысого застыла.
– Ну что ж, – с притворным сожалением вздохнул он. – Не хотите по-хорошему, значит будет, по-моему.
И от этих слов по спине Эрика побежали ледяные мурашки, а перед внутренним взором тут же услужливо всплыли картины того, во что превратился Альвильон после встречи с этим безумцем.
Отступив на шаг назад, Лысый нежно провёл ладонью по лежащим на соседнем столе пыточным инструментам, словно никак не мог на них наглядеться.
– Пошёл к Оксу! Альвильона убил ты! Его убил ты! Ты! Ты! Ты!!! – потеряв последние крохи самообладания, заорал во всю глотку Эрик, изо всех сил дёргая руками и ногами в тщетных попытках высвободиться из пут.
Ваалур резко развернулся на каблуках и со всей силы ударил его кулаком в лицо. Эрик подавился кровью и замолчал.
«Убийца ведёт допрос подставленных им жертв!»
Нелепость всего происходящего заставила Изгоя горько, истерично рассмеяться. Впрочем, улыбка быстро сошла с его губ, эта комедия могла означать лишь одно – Лысому любой ценой нужно было выбить признание. Эрик сглотнул и скосил глаза на лежащие повсюду пыточные инструменты.
– Не глупите, ребята. Зачем вам зря страдать? Вы - всего лишь простые исполнители, и ваша смерть ничего не изменит. Нам нужен заказчик. КОРОЛЮ нужен заказчик. И вы мне его назовёте, - Ваалур склонился к уху Эрика и прошептал так, чтобы писец не услышал: - Вы же умные ребята, вы уже догадались, какое имя я хочу услышать? И вы всё расскажете… пока ещё можете говорить.
Ваалур хохотнул, и от его смеха волосы на голове Изгоя встали дыбом.
Писец деликатно кашлянул в кулак, привлекая внимание.
– Вопросы следует задавать в соответствии с протоколом, - дождавшись, когда Лысый обернётся, деликатно подсказал клерк.
Губы палача растянулись в змеиной улыбке, и он отвесил писцу шутовской поклон.
– Разумеется, – Ваалур вновь повернулся к пленникам, и улыбка застыла на его губах, превратившись в безумный оскал. – Начнём сначала. Назовите свои имена.
Писец принялся проворно строчить пером, записывая допрос.
Сердце перепуганной птицей билось в груди, руки и ноги похолодели от страха, но Эрик упрямо повторил, слизывая с губ солёную кровь:
– Иди к Оксу, отродье Бездны!..
Палач с наигранным сожалением вздохнул и пошарил на стоящем позади столе с пыточными инструментами. Его ладонь сомкнулась на тонком длинном стержне с мутно-серым кристаллическим набалдашником.
«Он что, решил меня пощекотать?..»
Заметив настороженный взгляд Эрика, Ваалур гаденько улыбнулся и охотно пояснил:
– Знаешь, что это такое, Изгой? Это стек. Камень в его верхушке называется глумом, он причиняет немыслимую боль любому живому существу. На самом деле я редко его использую, потому что мало кто может выдержать такую боль. Но… иногда я позволяю себе немного себя побаловать…
