Ева Никольская - Пять «разбитых» сердец

Взглянув в потемневшие глаза стоящего напротив мужчины, фея испугалась по-настоящему. Весь вечер она провоцировала его своей благосклонностью и внешним видом, всецело полагаясь на защиту браслета. И вот эта защита исчезла, оставив девушку один на один с сильным и опытным мужчиной, во взгляде которого читалось откровенное желание. Сквозь тонкую ткань платья прикосновения его горячих рук, лежащих на ее талии, ощущались почти так же, как на голом теле. Пальцы Адель, по-прежнему сжимавшие скрижаль, дрожали, по щекам растекался стыдливый румянец, а в черных, как ночь, глазах зарождалась паника.

— Ой! — пискнула фея и попятилась, но уперлась спиной об край постамента. — Я… эээ… мне бы… нууу… в-воды попить! — сглотнув, выдавила она и мысленно добавила: "А еще желательно как следует охладиться где-нибудь далеко отсюда".

Пальчики девушки машинально коснулись нарисованного на пластине рисунка — и обстановка вокруг нее смазалась, как это было в гостиной Тритэры. Пространство наполнилось странными звуками, красками и… водой. Холодной шумной водой, в потоке которой фея падала с высоты птичьего полета навстречу пенящемуся озеру.

— А-а-а! — заорала она, продолжая сжимать скрижаль. Мысленно готовясь к смерти, Адель зажмурилась и, нащупав треугольник на табличке, взмолилась артефакту, чтобы тот вернул ее обратно в логово дракона.

Ритэр был доволен — в библиотеке дракона он быстро обнаружил искомый предмет и, забрав его в свою комнату, позволил себе насладиться заслуженным отдыхом. А заодно и смыть пыль, которой в архиве, в отличие от читального зала, оказалось предостаточно. Теплая вода расслабляла, журчание падающих в бассейн струй успокаивало и навевало сон, зато громкий вопль и не менее громкий всплеск, раздавшиеся под этими самыми струями, в мгновение ока вернули мужчину в состояние бодрствования. Волна, вызванная падением верещащего существа в его купальню, смахнула с груди рыжего мыльную пену и на некоторое время ослепила его. Когда Ритэр открыл глаза, он увидел перед собой перепуганную фею в насквозь промокшем платье, которое облепило ее тело, словно вторая кожа. Прижимая к себе белую пластину, девушка пару секунд смотрела на него с не меньшим изумлением, нежели он на нее. А потом швырнула железку на бортик и с криками: "Я жива! Жива? Правда, жива?" кинулась к нему на шею.

Холодная щека ее прижалась к его теплой шее, девичьи плечи вздрогнули синхронно с тихим всхлипом. Ритэр машинально обнял ее, не зная, что сказать. В своей жизни он повидал немало, но еще ни разу женщины не вторгались в его ванную таким оригинальным образом. Ладонь свободной руки скользнула по обнаженной спине блондинки, по которой потемневшими змейками расползлись ее мокрые волосы. Девчонка вздрогнула, резко перестав всхлипывать, затем нервно вздохнула и, пробормотав сбивчивые извинения, начала поспешно отстраняться от мужчины.

Бледность ее милого личика сменил алый румянец смущения. До Адель, наконец, дошло, где она находится и с кем. Первая волна облегчения, смешанная с недоверием и удивлением, исчезла, уступив место стыду и неловкости. Сидение пусть в большой, но все же в одной купальне с обнаженным мужчиной стало для феи не меньшим шоком, чем полет в водопаде. Умоляя артефакт вернуть ее в драконье логово, она никак не рассчитывала угодить в чужую ванную комнату. Да еще и с присутствующим там хозяином.

Привстав и неловко попятившись, Ада запуталась в складках мокрой юбки и, подняв вверх очередной каскад брызг, рухнула обратно. Ритэр подался вперед, желая поддержать девушку, но та перепугалась еще больше и протестующе замотала головой, а в следующую секунду она застыла, сидя по грудь в воде, и зачарованно уставилась на необычную метку Эраша, расположенную сантиметров на десять ниже ключицы рыжего. Символ, покрытый прозрачными каплями, напоминал закрученную спираль со множеством завитков, разбивающих геометрическую правильность фигуры. Фея непроизвольно нагнулась, протянула руку и кончиком пальца осторожно дотронулась до рисунка. От этого движения рукав ее сдвинулся, открыв взору алхимика черную вязь брачного браслета.

Мужчина посмотрел на запястье девушки, на надорванный ворот ее и без того открытого платья, затем перевел взгляд на припухшие губы и пробормотал что-то нечленораздельное. Лицо его странно исказилось от смеси понимания и чего-то еще. Злости? Предвкушения? Не важно! Глаза потемнели и прищурились, а на губах появилась недобрая усмешка. Фея испуганно отшатнулась, заметив эти изменения, но было поздно. Ритэр резко выбросил вперед руку, схватил перепуганную блондинку за плечо и дернул на себя. Она и вскрикнуть не успела, как очутилась на его коленях. Губы мужчины впились в ее рот, а пальцы начали ласкать тело. Неистово, безжалостно, зло. Словно мстя за что-то, или требуя чего-то. Вот только выяснять, чего именно, Адель была не в силах. Она пыталась противостоять натиску мужчины: била его руками по плечам и спине, ерзала и извивалась, но чем яростней были ее попытки вырваться, тем настойчивей становился этот сумасшедший поцелуй. Дикий, жесткий, властный… От него бросало в жар и трясло, как от холода. Он пробуждал в девушке какие-то темные инстинкты: первобытные, неправильные и совершенно не свойственные ей прежней. Она даже не заметила, когда перестала сопротивляться. Разум, погребенный под лавиной взбесившихся чувств, подавал жалкие сигналы о помощи.

Фея заметила их, лишь когда услышала хриплый стон Ритэра, все еще сжимавшего ее в объятьях. Обнаружив, что сидит на явно возбужденном мужчине, крепко обхватив ногами его бедра и вцепившись пальцами в корни рыжих волос, девушка перепугалась куда больше, чем после инцидента с драконом. Даже водопад с озером показались ей сущими мелочами в сравнении с этим кошмаром.

Адель резко дернулась, пытаясь разорвать объятья, но алхимик сжал ее еще сильнее и, уткнувшись носом в шею, прошептал:

— Не пущу.

Злость добавила Адель сил, а валявшаяся на соседнем бортике скрижаль — веса. Дотянувшись до металлической таблички, фея треснула обнаглевшего алхимика. Удар пришелся в район виска. Мужчина издал странный звук, хватка его ослабела, а сам он начал заваливаться на бок, чем девушка и воспользовалась. На этот раз она не упала и даже не споткнулась, вопреки стараниям мокрого платья. Страх вел ее лучше опытного проводника. Перепрыгнув через каменный бортик, фея прокатилась по гладким плитам пола, распахнула дверь и, не оглядываясь, бросилась к выходу из чужой комнаты. Но затормозила возле тумбочки, на которой лежала старая тетрадь в кожаном переплете с потертой надписью "Дневник" на обложке. Рядом с ней мирно покоился ключ. Первым порывом было прихватить находку с собой, вторым — не прикасаться к чужой собственности. Обругав себя за недостойный порыв, девушка схватила ключ и бросилась к двери. Выскочив в коридор, она заперла Ритэра внутри, и, немного поколебавшись, отправилась на свою территорию.