Бойд дураком не был. Он прекрасно понимал, что бунт – это не метод. Он видел выход только в одном направлении – объединение Анклава с окружающими его территориями Британского халифата. И этот проект казался тем более состоятельным, если принять во внимание, что вокруг жили преимущественно шотландцы. Настоящие шотландцы – не те, что ходят в мечеть в Глазго, топча древние земли клана Бойд.
Природа в этих краях довольно суровая, но там была земля. Почти пустая, та, о которой в Анклавах давно забыли, – не участок для строительства нового небоскреба, а место, где можно засеять зерно и посадить деревья, где можно пасти скот. Фабрики синтетической пищи ушли в прошлое.
Во всяком случае, на ближайшие годы, пока не удастся восстановить нормальное электроснабжение – восемь из сорока шести атомных станций, расположенных на территории Британского халифата, взорвались, превратив юг острова в радиоактивную пустыню, непригодную для жизни. Более двадцати из оставшихся, в основном на севере эмирата Шотландия, были настолько повреждены цунами, пришедшим после вулканической катастрофы в Исландии, что о скором их запуске не могло быть и речи. Эту информацию верхолазы предпочитали не сообщать жителям Анклава, ее выудила из сети Лиса.
А пищевая фабрика не может довольствоваться включением время от времени – исходное сырье, биомасса, из которой потом лепили все, что пожелаешь, щедро снабжая безвкусную серую пасту ароматизаторами и усилителями вкуса, быстро портилась. Даже непродолжительная пауза в производственном процессе требовала запуска пищевого фабрикатора с нуля. С полгода назад у Бойда была идея попытаться возобновить работу одной из пищевых фабрик в Скотланд-Ярде – до сих пор желудок сжимался в болезненном спазме при одном воспоминании об экскурсии туда: такой вони Бойд не ощущал никогда в жизни.
– Есть, файл открыт, – сообщила Лиса, и на лице девушки появилось бледное подобие улыбки.
– Что там? – Бойд подался вперед, почти уткнувшись носом в экран «раллера», но бегущие по темной поверхности столбцы белых цифр ему ни о чем не говорили. Основной поток информации транслировался прямо на «балалайку» Лисы.
– Пока не знаю. Но это уже большой прорыв – я внутри, и меня не видят.
Бойд отодвинулся от «раллера» и вообще – отошел от Лисы на пару шагов. Лицо его сделалось мрачным.
– Мне не нужно, чтобы тебя никто не видел. Мне нужно, чтобы я видел, что у них внутри, – сухо сообщил Шотландец. Он был недоволен. – И мне нужно, – Бойд сделал акцент на слове «мне», – чтобы сетью управляла ты. Хотя бы в течение тридцати минут.
– Пока это невозможно. Дай мне время, Бойд. Правильный взлом не делается за полдня!
Шотландец схватил какую-то утварь с соседнего стола и с силой швырнул ее на пол. В стороны полетели осколки.
– Ты мне это говоришь уже второй месяц! – заорал он.
Лиса сидела как ни в чем не бывало. Она привыкла к взбалмошному характеру Шотландца и знала, что ее, Лису, Бойд ни за что не променяет на целую дивизию уличных головорезов, которые время от времени теребили безов. Лиса была машинисткой, хорошей машинисткой, а не тритоном, годным лишь на одноразовый лихой налет, – Бойд это знал.
– Что с данными Сквирела? – спросил Бойд.
Лиса поморщилась, не отводя взгляда от экрана «раллера».
– Совсем ничего?
– Я пытаюсь использовать то, что он приносит, – объяснила ломщица, – но пока точно могу сказать только одну вещь – в СБА ему активно вешают лапшу на уши.
– Он же не может лезть…
– Я понимаю, – Лиса улыбнулась. – Ты спросил, я ответила, так?
– Так, – проворчал Шотландец. – Работай!
Тонкие пальцы Лисы быстро застучали по клавиатуре «раллера», которая издавала характерный звук – словно крабы жрали тушу издохшего кита. В «рабочем кабинете» Бойда было тихо, если не считать тарахтения дизеля, приглушенные звуки которого доносились через тонкую перегородку за сценой. Бойд настолько привык к этому гулу, что перестал его замечать.
Идея была хороша. Надо признать, она не принадлежала Бойду, но из этого могло многое получиться. Могло выйти и самое главное – Бойд не желал довольствоваться кусками, он хотел все.
Еще задолго до катастрофы на Станции Бойд сумел превратить свою банду, промышлявшую мелкой торговлей «синдином» и «крышеванием» бизнесменов мелкой и средней руки, в настоящий преступный клан. Правда, сам Шотландец свою деятельность преступной не считал. Подумаешь, его люди собирали дань с каждого, кто решил обзавестись бизнесом на территории Скотланд-Ярда. Чем, скажите на милость, лучше безы с их официальной оплатой охранных услуг? Бойд никогда не наглел, называя торговцам цену, а охрану его головорезы обеспечивали не хуже, чем СБА. Во многом – лучше: Шотландец никогда не разводил руками, если его ребята в чем-то не успевали. Все его «подопечные» были отомщены, а родственникам всегда выплачивалась компенсация. Так что платившие Бойду знали, за что отдают кровно заработанное.
Шотландец был сильным лидером и безжалостным бандитом – когда клан окреп, конкуренты по преступному бизнесу не смели показать носа без его разрешения. Но, вопреки представлениям многих обывателей, Бойд не был тупым мордоворотом. Точнее, мордоворотом он как раз был – природа наградила Аласдера МакДональда недюжинной силой и крепким телосложением, – но и умом он обижен не был. Великолепный стратег и бесстрашный воин – Бойд быстро стал негласным хозяином южных окраин Эдинбурга. О Шотландце Бойде слышали везде, уже несколько лет многие кланы Анклава прислушивались к его мнению и на рожон не лезли.
Бойд был реальной силой, и в СБА с ним тоже считались. Тем более сейчас, когда относительное спокойствие в Скотланд-Ярде держалось исключительно на авторитете Шотландца. Бойд заботился о своих людях, и ему верили. За ним готовы были пойти. И он был готов вести людей. С некоторых пор он четко уяснил, чего хочет от жизни, и видел свой путь как на ладони.
Но отправляться на верную гибель самому и вести на бойню своих людей Бойд не собирался. Он прекрасно понимал, что власть СБА – лишь вопрос доверия верхолазов, фактически владеющих Анклавом. СБА представляла собой реальную силу – «дыроделов» и «ревунов» у безов было все еще предостаточно. И патронов к ним – тоже.
Но путь оружия сегодня вел в тупик: Эдинбург всегда был и оставался самым продвинутым в научном отношении Анклавом, именно сюда много лет стекалась основная элита научного мира, так повелось еще со дня принятия «Положения об Анклавах». Эдинбург был колыбелью Анклавов, первой ласточкой, вызвавшей цепную реакцию по всему миру.
Ученые, работающие в Университете и в Thunderhall, искали альтернативные источники энергии. Пока все, что им удалось – это снижение энергозатрат и усовершенствование технологии ветряков, белесой техногенной порослью облепивших большинство небоскребов Анклава.
