По рядам солдат прошла паника. Побросав оружие, люди разбегались в разные стороны. Десятники, как ни пытались, остановить трусов не могли. Отдельные очаги сопротивления безжалостно подавлялись. Солдаты подземного мира не знали ни жалости, ни сострадания. Их работа — убивать. Раненые воины, умолявшие о пощаде, мгновенно лишались головы. Хотеп тотчас приказал своим людям отступить. В пылу драки воины в черных доспехах могут и не разобраться, кто враг, а кто друг. Рядом с сотником стояло около сорока человек. Они бесстрастно наблюдали, как призраки добивают последних солдат Сехемхета. Из заслона не уцелел почти никто. К остаткам армии неторопливо приблизился Сиптах.
— Блестящая победа, — усмехнулся колдун. — Ты храбро сражался.
— Благодарю, господин, — военачальник почтительно склонил голову. — Без столь мощной поддержки долго мы бы не продержались. Но у меня есть просьба. На поле боя остались раненые бойцы…
— Забудь о них, — вымолвил Атхемон. — Нам пора идти дальше. Возиться с калеками — занятие для слабаков и неудачников. Что с ними делать во время путешествия? У каждого своя судьба…
Хотепу ничего не оставалось, как проверить воинов, построить их в колонну и отдать команду на выдвижение. С места кровавого побоища то и дело раздавались крики и стоны. Стигийцы еще надеялись на помощь друзей, однако армия уходила все дальше и дальше. Впрочем, назвать эту горстку людей армией можно было лишь с большой натяжкой — даже если учитывать личную охрану мага, количество воинов не дотягивало до пятидесяти. А впереди ждал негостеприимный Дарфар…
Сотник потер ушибленное плечо. Во время сражения он несколько раз находился на волосок от гибели. Упади он вместе с лошадью — и его попросту затоптали бы. Затем меч врага проткнул латы на груди, но рана, к счастью, оказалась неглубокой. Ближе к завершению схватки Хотеп не успел уклониться от удара копейщика. Металлическая пластина выдержала, но плечо теперь ужасно ныло. На мелкие порезы и синяки сотник не обращал внимания — подобные царапины случаются в каждом, даже тренировочном поединке. Кровь на руках и ногах противно липла, но смыть ее было нечем. Солдаты шли молча, лишь изредка обменивались короткими репликами — всем было ясно, что из этого похода вернутся немногие. Если уж они сейчас не подбирают раненых, что же будет дальше?
Солнце опустилось за горизонт в тот момент, когда отряд Атхемона пересек границу Стигии. Горный массив на закате окрасился в багровые тона. Где-то за ним, примерно в трехстах лигах, на полудне находится самый дальний город страны — Сухмет. Там наверняка уже знают о колдуне-отступнике и ужасном побоище в Луксуре. Сейчас против Сиптаха ополчились все жрецы могущественного государства, а противостоять такой силе не способен даже Атхемон.
Выставив охрану, путники остановились на ночлег. Солдаты буквально валились с ног от усталости. Они совершили сегодня длинный переход, да еще и участвовали в битве. У многих кровоточили раны, но помощь им никто не оказывал. Слабый должен умереть.
Стараясь выслужиться перед колдуном, Хоремхеб то и дело подгонял воинов. Его ругательства и угрозы не смолкали ни на миг. В конце концов, непрерывные крики Хоремхеба надоели сотнику. Подойдя к телохранителю, Хотеп положил ему руку на плечо и раздражено сказал:
— Заткни свою пасть, Хоремхеб. Люди очень устали и делают все, что в их силах.
Хотеп был высок ростом, но противник превосходил его на целую голову, и стигиец был гораздо сильнее сотника. Презрительно усмехнувшись, телохранитель Сиптаха ядовито заметил:
— Ты, Хотеп, стал чересчур добрым. Это подозрительно. Уж не переметнулся ли ты в лагерь короля Кироса? Может, и не было никакого морского сражения?
— У тебя слишком длинный болтливый язык, — процедил сквозь зубы сотник.
В его руке сверкнул кинжал, и острие коснулось шеи Хоремхеба под подбородком. По коже потекла тонкая струйка крови. В глазах телохранителя мелькнул страх. Он прекрасно знал сотника — если понадобится, Хотеп убьет кого угодно, и при этом на его лице не дрогнет ни один мускул. Впрочем, к Хоремхебу быстро вернулось самообладание. Сняв руку соперника со своего плеча, стигиец произнес:
— Хочешь прикончить меня? Тогда отчего медлишь? Хотеп, взгляни правде в глаза. Ты не сумел выполнить простого задания. Удивляюсь, как господин сохранил тебе жизнь. Обычно он безжалостно карает неудачников. Я бы превратил тебя в мерзкую серую жабу и раздавил бы ее каблуком.
Клинок вонзился еще глубже. С ухмылкой на губах, телохранитель невольно приподнялся на носках.
— Благодари Великого Сета, что у меня осталось мало бойцов, — вымолвил Хотеп. — В противном случае, я давно бы перерезал твою поганую глотку. А теперь ступай прочь и отстань от моих солдат.
Сотник убрал кинжал за пояс и, повернувшись к Хоремхебу спиной, направился к костру. Воины жарили на огне мясо, и ароматные запахи распространялись по всей округе. Хотеп не боялся телохранителя: ударить в спину тот не посмеет…
— Умерь свой пыл! — выкрикнул вслед стигиец. — Ты потерял расположение господина!
Отвечать на эту реплику сотник не стал. Военачальник даже не обернулся, демонстрируя презрение к выскочке. Утирая кровь с шеи, Хоремхеб побрел к шатру Сиптаха. Солдаты поставили его сразу, как только отряд получил приказ располагаться на ночлег.
Сквозь небольшую щелку колдун прекрасно видел ссору двух приближенных. Его эта ситуация забавляла и радовала. Атхемон умышленно натравливал воинов друг на друга. Магу было интересно, кто из них окажется сильнее. Хотеп умен, опытен, смел, но он значительно уступает сопернику в коварстве и изворотливости. Сотник чересчур прямолинеен и открыт. Хоремхеб, наоборот, никогда не лезет в первые ряды сражающихся, он предпочитает остаться в живых и праздновать победу. Не брезгует телохранитель и мелкими интригами и доносами. Сиптах нуждался в обоих воинах, но если кто-то один из них прирежет другого, он сожалеть не будет.
Ночь прошла довольно спокойно. Опасаясь нападения чудовища, охранники несли службу очень добросовестно. Что случится, если тварь подкрадется незаметно, стигийцы наблюдали в пустыне. Стать пищей кровожадного существа у них желания не возникало. Но, видимо, шакал сегодня пировал на месте сражения. Там человеческих сердец было вдоволь. А, как известно, этот хищник частенько лакомится падалью.
Ранним утром воинство колдуна углубилось на территорию Дарфара. Об этой стране ходило много разных противоречивых слухов. В отличие от своих соседей Куша и Кешана, часто торгующих с государствами Хайбории, дарфарцы держались обособленно, не поддерживая ни с кем дружественных отношений, что было и не удивительно: местные жители являлись каннибалами. Дикий, безжалостный кровожадный народ. Особенно опасны были деревни во внутренней части страны, ибо там культ Йога особенно силен. За малейший проступок человека приговаривают к съедению. Нравы и обычаи местных жителей не знают жалости и милосердия. Древний демон Йог требовал от людей, чтобы они ели только живую пищу. Неслучайно эта религия нашла благодатную почву среди дарфарцев.
