«Мы вчетвером зашагали по направлению к Портовой. Стоявшие посреди улицы зеваки поспешно расходились. Там, сзади, мародеры уже, наверное, начали раздевать трупы.
Все рассыпается; не держит сердцевина… И все же это мой дом, черт возьми!»
Правда у Мерлина прекрасный слог?
Выше окрестностей порта Главная улица сворачивает на юго-восток, затем на восток, образуя границу города. Южнее жилые районы плавно переходят в лес. Однако, прежде чем начнется настоящая чащоба, появляются красивейшие здания столицы. Они построены недавно в результате недовольства аристократии вторжением торгового сословия в восточную часть города. Дворянские особняки по-прежнему стоят, но уже не господствуют безраздельно, их теснят добротные купеческие жилища. Знать, уставшая от многолетней битвы, сдалась и потянулась на юг. Многие, впрочем, остаются, не желая бросать дома, столетиями принадлежавшие их семьям.
К востоку от Главной, но близко к центру, проходит Храмовая улица. Когда-то здесь размещались основные храмы, потом ревнители духовной чистоты вытеснили их за город, и Храмовая улица превратилась в место развлечений, приют художников и умельцев. Здесь построен театр, который называется «Корона» из-за своей пятиугольной формы, повторяющей корону Амбера (и внешнюю стену замка). В последнее время его монополию подрывает довольно радикальная театральная труппа, называющая себя «актеры Единорога». В отличие от «Короны», у них есть выигрышные роли для женщин, а входные билеты в два раза дешевле. К тому же они стремятся к зрелищности, которую презирает «Корона». Естественно, я посчитала приличным взять новый театр под свое покровительство. Столь же естественно Бенедикт поддерживает старый.
Длинными летними днями Храмовая улица заполняется народом. Повсюду гости позируют уличным художникам, музыканты бредут по узкой мостовой, играя на лютнях, гитарах или распевая песни о море. Ремесленники протяжно зазывают покупателей, мимы развлекают публику в надежде кое-как прокормиться. Внезапно слышатся звуки рога, сзывающие зрителей на представление «Короны»; однако, чтобы попасть туда, приходится пройти мимо актеров Единорога с плакатами, которые приглашают посетить их новый театр. Здесь царят шум и толчея, зато всегда весело.
На этой же улице можно купить самый лучший фарфор, необычные ковры и наряды. Под влиянием членов королевской семьи, которые перемещаются из Тени в Тень, что неизбежно сказывается на их вкусах, горшечники, портные, ткачи и художники выработали весьма эклектичную манеру. Стили ковров и шпалер варьируют от англо-саксонских до итальянских восемнадцатого века, можно встретить подражания даже американским и бегманским. Мода в основном повторяет средневековую земную: мужчины носят длинные бархатные одеяния, черные вельветовые шапочки, разноцветные камзолы с разрезными рукавами и накладными плечами, женщины — высокие шапки с золотистыми покрывалами, длинные шлейфы и платья с глубокими декольте, однако сейчас заметно стремление к менее причудливому стилю, напоминающему восемнадцатый век Англии и Франции. Разнообразие форм придает Храмовой улице богатство, которое распространяется и на остальной город.
В порту хоть и опасно, но безумно интересно. Здесь размещается множество больших и малых складов, постоянно строятся новые. Заходят корабли водоизмещением до ста тонн, разгружают товары, а когда на рассвете поднимают паруса к отплытию, являют собой изумительное зрелище. Корабли поменьше курсируют между островами, большие тянут от дока к доку баржи, заполненные товаром из Теней. Корабельщики по праву гордятся своей работой, и военный флот Амбера многократно превосходит силой все флоты Золотого Кольца. Когда был жив Кейн, раз в полгода проводились военно-морские учения, и весь народ становился свидетелем захватывающего зрелища.
Как и его правящий дом, Амбер эклектичен. На него оказывают влияние Тень и королевства Золотого Кольца, с которыми заключены торговые договоры, поэтому он впитал многие культуры и взял из каждой лучшее. Некоторым гостям город кажется беспорядочным и неуправляемым, однако в Амбере этого мнения держатся лишь самые косные представители знати. Они считают договоры с Золотым Кольцом ошибкой: подписав их, Амбер якобы утратил свою самобытность. Однако с тех пор город оживился и разбогател, а если что и утратил, то сполна возместил полученным от соседей. Иными словами, Амбер стал куда более столичным. Большая часть живущих в замке считает это сдвигом к лучшему.
Наша экскурсия закончена. Пора прощаться. Разумеется, у вас остались вопросы, но у меня назначено свидание в Тени, которое я отменить не могу. Возможно, вы побываете у нас еще раз, и тогда выясните у гида то, что пропустила я.
Есть много способов больше узнать про Амбер. Первый — прочесть хроники Корвина и Мерлина. Лучшее переложение Корвиновых Хроник вы найдете в книгах «Девять принцев Амбера», «Ружья Авалона», «Знак Единорога», «Рука Оберона» и «Владения Хаоса». Автор с теневой Земли, который подписывается Роджер Желязны, по слухам, получал сведения для этих книг непосредственно от Корвина. Историю Мерлина пересказал он же, в трех книгах, озаглавленных «Карты судьбы», «Кровь Амбера» и «Знак Хаоса». Его повесть осталась неоконченной. Похоже, уже самостоятельно Желязны написал еще две книги: «Семь Некарт» и «Война на Черной Дороге», однако к нам в замок они не попали. Я слышала о том, как они написаны; все это звучит крайне неправдоподобно.
Есть и другой способ. Похоже, в вашей Тени существует теперь красочный томик под названием «Наглядный путеводитель по замку Амбер». Вторая часть этой книги, насколько я поняла, включает несколько рассказов об Амбере, почерпнутых из двух хроник и из бесед с вышеупомянутым Желязны. Если она вам где попадется, обязательно прочтите сами, но, пожалуйста, пришлите экземпляр мне. Если она мне понравится, я поставлю ее в нашей библиотеке, а нет — скормлю мантикоре. Мне страшно интересно, что там говорится о замке. Надеюсь, что меня упомянуть не забыли.
А теперь я должна вас оставить. Помните меня и Амбер. Такое забыть нелегко.
«Изображения почти как живые; люди на странных картах, похоже, готовы шагнуть ко мне, прорвав блестящую оболочку. Сами карты холодные, гладкие и приятные на ощупь. Внезапно я вспомнил, что и у меня когда-то были точно такие же карты» (из Хроник Корвина).
Карточные игры известны нашей культуре давно, и редкий человек никогда не брал в руки колоду. Даже наш язык отражает двоякое значение карт, в обычном разговоре легко услышать обороты вроде «финансовые тузы», «играть кому-то на руку» или «его карта бита».
