Но демонессы здесь красивые, даже очень. Полусирена усмехнулся про себя. Знали бы эти красотки придворные, насколько молод Посол на самом деле. Та же Леди Навья. Повелитель Звезд замер, и лист в его руках завис над землей. Леди Навья… Эта демонесса… как и любой житель Лунара, её кожа была темная, словно ночная мгла, однако волосы в противовес обычным светлым или темным для лунарцев, были скорее тепло-каштановые, с рыжиной, из-за чего часто казалось, что её прическа отсвечивает медью и золотом. Эффект был потрясающим, да еще эти прозрачные темно-зеленые глаза. Прямо как у кошки.
Эта женщина стала в Серебряном Лунаре его гидом и его наставником, а также надзирающим. Она поселила его в своем доме. И она же решала множество политических вопросов чуть ли не на ходу. Королева Электра прислушивалась к её мнению.
Да и сам Максимилиан чувствовал притяжение и харизму этой женщины. А теперь он видел её и в уязвимости. Кто бы мог подумать, что именно её горечь и тоска так заденут его.
Демон прищурился, и зеленый лист сделал новый поворот в его пальцах. Что за женщина. Где-то внутри рождалась странная мелодия, которая искала своего выхода. Он должен научить её любить дождь. Прекрасный дождь. Эту влагу, даруемую небесами, цветом схожую с её глазами. Грусть этой женщины прекрасна, но теперь Посол Темной Империи хотел увидеть на её лице и искреннюю радость.
– Вы что-то задумали? – детский голос оторвал его от размышлений.
Рядом стоял, внимательно разглядывая демона, сын Леди Навьи.
– Привет, Масато, – улыбнулся полусирена. – Ты не против, если я попытаюсь развеселить твою маму?
Мальчик хмыкнул:
– Вы имеете в виду, соблазнить её?
– И это тоже, – легко согласился Максимилиан, разглядывая его.
Сын Навьи получил её необычные волосы, а вот черты его лица скорее всего были взяты от отца. Мальчику было уже 15 лет, что для Максимилиана делало его почти равным, ведь он сам в свои пятнадцать понял, как отомстит своему отцу, и ушел в Академию. Масато оценил это отношение сразу. До сих пор, до появления этого странного Посла, все относились к нему, как к неразумному ребенку, и никогда не слушали его мнения. С некоторых пор даже его мать начала принимать его рассуждения. И это Масато относил к заслугам гостя.
Он тщательно обдумал вопрос демона и медленно кивнул:
– Даже если у вас ничего не получится, это все равно будет к лучшему, – серьезно заметил он. – Хоть какая-то встряска и перемены в её жизни.
Повелитель Звезд мечтательно улыбнулся:
– Масато, я собираюсь научить твою мать любить дождь.
Я снова курила. В этот раз все было как-то не так. Дождь опять зарядил с самого утра, но почему-то его шум не был больше таким как прежде. Неужели этот мальчишка из Темной Империи так меня очаровал за эту пару недель, что блеск факелов и истеричное ржание лошади отступили? Да, именно их я больше не слышала в шуме небесной воды. Но тоска никуда не отступила, и я снова стою у окна. Курю сигарету за сигаретой и… страстно мечтаю о том, чтобы вошел синеглазый Посол с бледной кожей и обнял меня. Такое ощущение, что все подталкивали меня все это время к этому демону, и даже Масато одобрительно кивал, когда я улыбалась комплиментам Повелителя Звезд. Королева принимала нас вне зависимости от своего расписания и решала вопросы в два и три раза быстрее, чем обычно. Она шла на такие уступки, что я только диву давалась, а у нас с Его Светлостью получалось много свободного времени, которое он проводил в моем обществе, с искренним любопытством расспрашивая меня о нашем королевстве и прося показать все больше и больше различных мест.
Он… соблазнял меня?
Я затушила сигарету, и с удивлением обнаружила, что пальцы слегка подрагивают. Да что происходит со мной?
А в шуме дождя вдруг послышалось что-то… я замерла, теребя ткань светло зеленого платья. Неужели я снова услышу это?.. Нет, звук совсем другой, это не воспоминания, это реальность. Я медленно, фактически заставляя себя, подошла к окну и подняла руку к раме. Помедлила немного, а потом решительно толкнула, распахивая окно и впуская свежий холодный ветер вперемешку с брызгами дождя, грохотом молний и… песней.
Он стоял, запрокинув голову к небу, и вода стекала по его волосам, плечам, рубашке… насквозь мокрый, он улыбался серому небу, опрокинувшему на него поток воды и… пел…
Он был такой… живой. Такой…
Я не находила слов и могла только стоять, держась за распахнутую раму. Его песня. Я не слышала слов, но мелодия и его Голос вливались в меня и растекались по жилам.
Кажется, слухи говорили правду. Он действительно полусирена.
Внезапно, его глаза открылись, и темные синие провалы глаз взглянули на меня. И поглотили полностью… сирена…
Теперь дождь для меня навсегда будет полон этой песней и этими глазами… я не знаю, какой магией он это сделал, но я была только этому рада. Похоже, меня обыграли, как юную девицу на поле боя, которого я не знала до этого.
«Навья?»
Я отшатнулась от окна.
«Ваше Величество?»
Её образ трепетал в глубине комнаты. Как всегда прекрасна, как всегда эфемерна. Не демонесса – богиня. Её кожа чуть светлее моей, но облаченная в текучее серебро платья и оттененная такими же волнами серебра волос, она выглядела еще темнее.
«Ты увлеклась, Навья», – укоризненный шепот.
«Вы сами толкали меня в его объятья», – вскинула я бровь, демонстрируя недоумение.
«Но ты не должна была влюбляться, Навья», – она покачала головой. С юного точеного лица смотрели серебристые старые глаза. Бездонные пропасти. – «Ты лишь должна была забыть ужас дождя. И влюбить его в себя.»
Я вздохнула:
«Я женщина, моя королева. И этот мальчик… он разбудил меня. Он показал мне то, что я никогда не видела. Вы же помните, что сделал со мной мой муж и почему я убила этого ублюдка. Он отобрал мою силу и сделал меня игрушкой в своих играх.»
Она опустила голову:
«Прости, с ним я ошиблась. Я надеялась, что вы станете великой и могущественной парой. А в итоге мы потеряли обе силы.»
«Не потеряли», – покачала я головой. – «Если этот мальчик смог достучаться до моего сердца, то, возможно, он сможет освободить и печать… Я выпила этой печатью силу Юмино.»
Она вскинула голову, и золотистый камень над её переносицей зловеще сверкнул:
«Ты не говорила этого мне, Навья.»
«А зачем?» – пожала я плечами. – «Все равно эта сила была недоступна.»
«Тогда поступай, как считаешь нужным», – она пристально смотрела на меня. – «Если этот имперец станет дорог тебе, запомни, я сделаю все, чтобы ты его получила в конце концов. И если все выйдет так, как мы предполагаем, и он будет еще жив, то я подарю его тебе.»
