Но определенно в мои действия пора было вносить коррективы. Во-первых, вообще зашаталась подкинутая с легкой руки Ломака версия о провале — с чего бы это ректору тащить провинившегося студента аж на земли несуществующего ныне Азалиса — чтобы впечатление произвести? Чушь. Нет, тут что-то другое. А во-вторых, из-за ближнего ко мне домика вдруг выдвинулась небольшая процессия (я быстро присела и спряталась за «склепом») — мужчина в сером балахоне, ведущий под уздцы симпатичную лошадку, следом ректор Тавин собственной персоной, а за ним не кто иной, как мой возлюбленный горе-чернокнижник. Лиц на таком расстоянии было не разглядеть, но Малек вовсе не выглядел удрученным жуткими перспективами и шел обычной своей подпрыгивающей походкой. Одно из двух — либо ему уже прочистили мозги, либо версию о злых светляках можно отложить окончательно. Троица о чем-то посовещалась негромкими голосами (эх, не догадалась прихватить с собой еще одно зелье на этот случай), потом Локай залез на лошадь и, махнув рукой оставшимся, решительно направил ее в сторону виднеющихся руин.
Я чуть опять не села, но в последний момент вспомнила о температуре песка и передумала. Что это — новый способ расправы с уличенными в запретной магии? Я отлично помнила, да что там — каждый ребенок знал, что Арман Светоносный наложил на город заклятие, которое убило все живое в Азе, включая самого Армана. К тому времени потрепанная, но непобежденная армия Света, ведомая Дарошелем Гарвианским, уже покинула город, и Аза стала смертельной ловушкой для сил Тьмы. А заклятие так и осталось висеть над городом, и я никогда не слышала, чтобы кому-то удалось добраться туда и вернуться живым. Да и мертвым тоже, если на то пошло. Прикусив губу и подняв брови, я смотрела, как Локай уверенно удаляется в сторону города. Ректор и незнакомец проводили его взглядом, о чем-то коротко поговорили и ушли туда же, откуда появились, — за угол ближайшего здания. Нет, бейте меня, но на казнь это было мало похоже. Даже не то чтобы слишком жестоко, но просто нелепо. Да и лошадка в чем провинилась? Тоже запретной магией увлекалась? Не-ет, тут было что-то непонятное.
Непонятное и очень-очень интересное. Когда-нибудь мое любопытство доведет меня до могилы, несомненно. Я положила теплые вещи у выхода из подземной лестницы, присыпала их песком, чтобы не бросались в глаза. Поправила пояс с кинжалом и направилась вслед всаднику, стараясь держаться в стороне, чтобы те, кто следил за Локаем (если таковые имелись), по возможности не заметили меня.
Как я ни старалась сократить расстояние, Локай оторвался от меня порядочно. Да и неудивительно — все ж на лошади, хоть и шагом, выходит быстрее, чем на своих двоих, да еще и крадучись. И когда он добрался уже до городской стены, я даже растерялась. А потом возмутилась. Не то чтобы я всерьез ожидала, что Локай сейчас рухнет с лошади (а скорее — с лошадью) и забьется в агонии, но и такое надувательство спокойно вынести не могла. Стало быть, никакого заклятия на городе нет, и кто-то (понятное дело, кто — светляки Шихаровы, морских ежей им в задницы) просто пугал народ. Небось чтобы не мешали им их сомнительные делишки проворачивать.
И только пройдя полдороги от границы города до стены, я поняла, что если заклятия и нет сейчас, то когда-то оно явно было. Высохшие трупы в живописных позах густо усеивали окрестности, как мухи — коровью лепешку. Присела над одним трупом, рассмотрела — высохшая стянувшаяся кожа, высохшие, но целые глаза в глазницах — пожалуй, история не врала в том, что заклинание Армана и в самом деле мгновенно убило все живое в округе. Я огляделась и отметила несколько птичьих трупиков. Наверняка полузасыпанные подвалы полны высохших крыс и лягушек, а дворы и подворотни — таких же собак и кошек. Но с другой стороны, сейчас заклинание явно уже не действовало. Интересно только, как давно оно не действует? И опять-таки на хрена им понадобился Локай?
А он тем временем добрался до стены и двинулся вдоль нее к воротам. Я прикинула: срезав угол, можно сократить расстояние почти вдвое, — и свернула с дороги. Похоже, заклинание Армана все же подействовало не сразу. Или попавшиеся в ловушку черные заподозрили неладное: непосредственно перед тем, как смертельное заклятие опустошило город, черные явно валили из него валом. В воротах, во всяком случае, определенно была давка.
Бормоча «извините, что потревожила», я с хрустом прошагала к воротам прямо по устилавшим землю останкам и вошла внутрь стен. Здесь дорога превращалась в широкую, мощенную обработанным камнем улицу, но уже шагов через сто ее перегораживала монументальная баррикада. Я еще ни разу не видела летающих лошадей, поэтому заозиралась, пытаясь сообразить, куда мог направиться Малек. Следы конских копыт я заметила не сразу, видимо, потому что никак не ожидала увидеть ничего подобного. Удивленная и настороженная, я присела на корточки и провела рукой по камню. Интересно, кому пришло в голову посыпать мукой весь город? Но тем лучше — так-то он от меня никуда не денется.
Я прошагала по лошадиным следам порядочное расстояние, прежде чем мне в голову пришла ясная мысль: эти следы — единственные, которые я видела. А значит, все остальные посетители города либо летали, либо… либо мы с Мальком — первые, кто вошел в него со дня Последней Битвы. Меня так поразило это открытие, что я чуть не пропустила привязанную к какому-то столбику рыжую лошадку. Я осмотрелась, ища взглядом Локая, но тут же заметила уходящие к здоровенному провалу следы человеческих ног и поняла, что дальше он пошел пешком. Вот теперь он точно никуда от меня не денется.
Лошадка стояла с каким-то спокойным фатализмом и косила на меня большим фиолетовым глазом. Красивое, надо заметить, животное — стройное и изящное, такие в наших краях — большая редкость. «Краса-авица», — сообщила я ей, осторожно гладя по шее. Та фыркнула и потянулась ко мне, раздувая ноздри. Я засмеялась, отодвигаясь. Лошадь протяжно вздохнула и негромко заржала. Я тоже вздохнула и пошла дальше по следам Малька, отчаянно жалея, что в кармане не завалялось куска сахара. Хотя глупость, конечно, — откуда там ему было заваляться, отродясь в кармане сахар не носила. Преодолевая перегородившую улицу воронку, оглянулась — лошадь все так же стояла и с тем же безразличным выражением на морде следила за мной васильковыми глазами.
Похоже, в дни Последней Битвы в городе водились не только люди. Я долго рассматривала останки некой твари, которая на человека никак не тянула. Пренеприятной, надо заметить, твари — ничего похожего я не встречала ни в одной книге. Немного тварь смахивала на мантихора, но у этих зверюг не бывает рогов, и челюсти у них по-другому устроены. Шихар знает, короче. Я пожала плечами и только тут заметила порванное золотое кольцо на земле. Пошарила взглядом и обнаружила еще одно, и еще — медальон с порванной цепочкой. И мне все стало ясно — послед. В этом месте подох какой-то сильный черный маг. Обычные Черные после смерти становятся просто зомбаками и могут в таком виде существовать лет триста — пятьсот, таковые еще до сих пор изредка выкапываются откуда-нибудь. Ничего опасного в них нет, и, если самому не лезть к ним в лапы, сладить с зомби проще простого. Но вот Черные покрепче могут превратиться в какую-нибудь более опасную гадость. Отрадно, что заклятие, накрывшее город, оказалось гибельным и для такой дряни. Я еще немного постояла, запоминая облик твари — присутствовала в ней все же какая-то жуткая красота, надо будет как-нибудь попробовать нарисовать, — и пошла себе дальше вдоль темнеющих на брусчатке отпечатков.
