Девушка подрагивающим пальцем заблокировала болтун и сунула артефакт обратно в рюкзак. Танка была бледной, её всё ещё ощутимо потряхивало, а на лбу выступили капельки пота. Лёгкий, нарочито весёлый тон разговора дался ей отнюдь не просто и потребовал колоссальных усилий. Её мать всегда отличалась изумительным чутьём, и ввести её в заблуждение было задачей сравнимой с покорением безвоздушного пространства в дубовой бочке. Вероятно, сейчас Вестлана Чаронит аккурат решала для себя, во что вляпалась её единственная дочурка: угробила общественную ступу или потратила все прихваченные с собой деньги на книги и свитки, дорвавшись до какой-нибудь распродажи. Не исключено, конечно, что женщина и просто отправилась на кухню сделать себе травяной чай и сварганить лёгкий салатик. Как показала жизнь, нервы у вдовы бывшего шпиона тоже были изумительными.
— Каждый раз удивляюсь, как ты с матерью разговариваешь, — растерянно покачала головой Эл, отсчитывая капельки успокоительного.
— Нормально я разговариваю! — огрызнулась духовник.
— Ну да, — кривовато хмыкнула травница. — Как на плацу перед ефрейтором. Не хватает только униформы и меча, для полноты картины. Притом для твоей матери смело заказывай двуручник, для натуральности. А что это за тон!?! Вы! Словно чужие люди!
— Вежливое обращение не указывает на отсутствие гармоничных отношений, а лишь подчёркивает уважение к личности, — тоном чопорной гувернантки отрапортовала Чаронит, прикладываясь к протянутой травницей фляжке. — Не думаю, что уместно критиковать пусть и устаревшие ратишанские обычаи, особенно если их не придерживаешься. Ты же не хочешь, чтобы я долго и нудно вещала о всём том, что мне кажется неправильным или абсурдным в твоём семействе.
Алеандр лишь обиженно поджала губы, как делала это обычно, если к её, безусловно, правильным и ценным замечаниям не прислушивались. Тем не менее, девушка промолчала и вовсе не из-за опасений услышать правду. Нет, свою семью с некой погрешностью она всё же считала идеальным вариантом и эталоном взаимоотношений. Только при определённом настрое с Танки вполне могло статься всерьёз начать лекцию о здоровых нравах. Мало того, что при постоянном общении с духами речь и интонации у неё были поставлены, а словарный запас готов вылиться в энциклопедию, так и вещать данная особа могла часами, не затыкаясь и даже особенно не меняя темы.
— И что она сказала? — предпочла быстро перевести разговор Эл.
— Да то же, что и твоя, — только отмахнулась подруга, впрочем, не слишком досадуя. — Что мы редкостные дурынды, что дополнительных рейсов, действительно, не назначили, и ужин на меня готовить не будут.
— Моя мама так не говорила!
— Ага, она сразу конкретизировала, кто дурёха, а кто виноват. Суть же от этого не меняется.
Яританна вытянула из рюкзака тщательно обёрнутые ломти белого хлеба, прослоённые маслом и сыром, и без внешних колебаний протянула половину товарищу по несчастью. За время, прошедшее с завтрака, булка основательно пропиталась, прогрелась, приобретя тот самый неповторимо нежный и насыщенный вкус сливок и сдобы. У Алеандр он неизменно ассоциировался с походами в лес и той нехитрой ссобойкой, что поутру собирала ей заспанная кухарка. Не было ничего вкуснее, чем после длительных блужданий по свежему воздуху, присесть на прогретой солнцем полянке и неторопливо подкрепиться таким вот хлебом с маслом. Нежный, насыщенный и сытный, впитав из сумки всё многообразие запахов, он казался лучшим деликатесом тогда и сейчас. Сейчас, пожалуй, даже больше, потому что от голода уже начинало подводить живот, а в ногах разливалась неприятная слабость.
Осторожно отламывая маленькие кусочки хлеба и с наслаждением смакуя каждый, Яританна сосредоточено пялилась куда-то между домами, до побелевших костяшек сжимая в руке фляжку с успокоительным. Такое состояние подруги не просто настораживало травницу, но начинало откровенно нервировать, от чего она уже дважды давилась нехитрым обедом.
— Тан, сделай лицо попроще, — девушка не с первого раза вырвала из тонких ратишанских пальчиков фляжку и, нервно отхлебнув, положила подальше. — Такое ощущение, что убить кого-то готовишься.
Чаронит дёрнулась, как от удара, и ещё больше напряглась:
— Что? Так заметно?
— Э-э-э, я как бы пошутить пыталась. Не думаю, что в тебе так сходу некромантку опознаешь. Ой, прости! Просто, у тебя даже для духовника взгляд больно тяжёлый. Страшно как-то становится…
— Так лучше? — духовник слегка округлила глаза и широко улыбнулась, оголяя остренькие клыки, от чего её выражение лица из просто мрачного стало придурковато-пугающим.
— Так ты на клубную девочку с лёгким расстройством психики смахиваешь. Лучше старайся просто не думать. Когда ты не думаешь, то внешность как-то приятнее становится.
В ответ Танка лишь демонстративно фыркнула, но обилие улыбки поубавила. Замечание подруги лишь больше раздраконило те нехорошие ощущения, что уже несколько дней мучили её подозрительную натуру. Прекрасно понимая, что Араону сейчас совсем не выгодно сдавать её Совету инквизиторов или загонять в острог за убийство тётки, она, тем не менее, в любом прохожем не переставала видеть врага и коварного наушника, что, безусловно, распознает в ней новообразовавшуюся некромантку и первым делом донесёт в Замок. Хоть после инцидента с сумасшедшей Госпожой Травницей девушка ни разу не активизировала некромантских заклятий, ощущение опасности не покидало её светлую головку, делая ещё более дёрганой и подозрительной.
— Совсем забыла спросить, — поинтересовалась невзначай Эл, отрывая духовника от составления нового плана, на этот раз по маскировке не только своих способностей, но и общего образа, — как ты от синевы на коже избавилась? Я же так и не успела тебе антидот от той мази сварганить, да и рецепта точного для его составления не нашла в конспектах.
— Баня, — тяжело вздохнула вечная подопытная будущей великой травницы.
— Так просто? — не поверила своим ушам Алеандр, придирчиво вертя перед глазами лишь слегка голубоватой конечностью.
— Пять часов… и растирания мочалом….
Повисло неприятное молчание в честь великого подвига одного слабого изнеженного организма во имя возвращения былой красоты и человекообразного вида. Конкретно Алеандр недавний эффект от сочетания собственных мазей, проявившийся на коже духовника в виде искусной имитации трупных пятен и оголённых костей, нравился больше и обещал стать сенсацией в Чижином бору. Она даже предвкушала ажиотаж и внимание коллег к собственной случайной разработке, но предложить повтор подчас весьма агрессивной подруге не решилась.
