Но как это изменить? Если Охранитель не может с ней говорить, что тогда?
Эленд выпрямился и шагнул к Охранителю. Да, мальчишка тоже его видел.
− Ей нужен стимул, − озвучил вспыхнувшую в голове идею Кельсер.
Разрушитель пытался убить Эленда, чтобы напугать ее. Это была хорошая идея, просто он тогда не стал заходить слишком далеко.
− Пронзи его кинжалом, − сказал Кельсер.
− Что?! − Охранитель пришел в ужас.
Кельсер вырвался на несколько шагов из своей тюрьмы к стоящему снаружи Разлетайке. Он натянул свои оковы до предела.
− Пронзи его, − повторил Кельсер. − У тебя на поясе кинжал, Разлетайка. Они могут видеть тебя, а ты можешь действовать в их мире. Ударь Эленда Венчера. Дай ей повод воспользоваться силой! Она захочет спасти его.
− Я − Охранитель, − воспротивился бог. − Кинжал… Я не вынимал его тысячелетиями. Ты предлагаешь мне действовать точно так же, как он, когда притворился мной! Это ужасно!
− Ты должен! − воскликнул Кельсер.
− Я не могу… Я… − Разлетайка дрожащей рукой потянулся к поясу. Вытащил кинжал. Взглянул на блестящее лезвие и прошептал: − Старый друг.
Он посмотрел на Эленда, тот кивнул. Охранитель занес руку с кинжалом.
И замер.
Уцелевшая половина его лица исказилась гримасой боли.
− Нет… − едва слышно проговорил он. − Я Сохраняю…
«Он не решится, − понял Кельсер, наблюдая, как Эленд подбадривает Вин. − Он не сможет этого сделать».
Оставалось только одно.
− Прости, дитя, − сказал Кельсер.
Он ухватился за дрожащую руку Охранителя и вспорол живот мальчишки Венчера.
Он как будто нанес удар самому себе. Не потому что это был Венчер, а потому что знал, что это причинит боль Вин. Его сердце екнуло, когда она, рыдая, бросилась к Венчеру.
Что ж, однажды он уже спас этого мальчишку, так что теперь они в расчете. Она определенно вытащит его из лап смерти. Спасет Эленда. Вин любит его.
Кельсер отступил в свою тюрьму, оставив потрясенного Охранителя пялиться на собственную руку. Тот отшатнулся от упавшего человека.
− Рана в живот, − прошептал Кельсер. − Он умрет не сразу, Вин. Бери силу. Она прямо здесь. Используй ее.
Она баюкала Венчера. Кельсер с тревогой выжидал. Если она ступит в бассейн, увидит ли она Кельсера? Станет такой же богоподобной, как и Охранитель? Или сначала она должна использовать силу?
Освободит ли это Кельсера? У него не было ответов, только уверенность − что бы ни произошло, он не позволит существу сбежать из Запределья. Он повернулся.
И поразился, обнаружив его рядом. Кельсер мог чувствовать его, давящего на мир бесконечной тьмой. Не просто имитацию Охранителя, как раньше, а всю безграничность его силы. Оно не было в каком-то определенном месте, но в то же время нависло над реальностью, наблюдая с неподдельным интересом.
К своему ужасу, Кельсер увидел, как существо изменилось, протянув свои шипы, похожие на тонкие паучьи лапки. С их кончиков как марионетка свисала человекоподобная фигура.
− Вин… − прошептало оно. − Вин…
Убитая горем, она посмотрела на бассейн. Бережно опустила Венчера на пол, шагнула в Источник, прошла мимо Кельсера, не заметив его, и остановилась у самой глубокой точки. Затем медленно погрузилась в свет. В последнюю секунду она выдернула из уха что-то сияющее и швырнула кусочек металла прочь. Ее сережка?
Но, полностью окунувшись в Источник, она не появилась на этой стороне. Вместо этого разразилась буря. Взорвавшийся ослепительный столп света окружил Кельсера, не позволяя ему видеть ничего, кроме чистейшей энергии. Подобной внезапному приливу, взрыву, стремительному рассвету. Существо полностью было здесь, оживленное, взбудораженное.
«Ты не должна этого делать, дитя», − обратился Разрушитель к ней через свою марионетку.
Как это чудовище может говорить таким успокаивающим голосом? Кельсер видел скрытую мощь разрушения, но лицо, которое оно выбрало, было таким доброжелательным.
«Ты знаешь, что нужно сделать».
− Не слушай его, Вин! − заорал Кельсер, но его голос потонул в реве рвущейся наружу силы. Он кричал, изрыгая проклятия, пока голос Разрушителя обманывал Вин, предупреждая, что если она заберет силу себе, то уничтожит весь мир. Кельсер ринулся сквозь свет, пытаясь отыскать Вин, схватить ее и все объяснить.
Он совершил ошибку. Чудовищную ошибку. Кельсер не мог сделать себя слышимым, не мог коснуться Вин. Не мог сделать ничего. Даже его внезапная идея убить Эленда была ошибкой, потому что Вин высвободила силу. Рыдая, терзаемая и разбитая, она совершила самый бескорыстный поступок, который он когда-либо видел.
И тем самым обрекла их всех.
Освобожденная ею сила стала орудием. Превратилась в копье и рассекло реальность, проделав брешь в том самом месте, где уже поджидал Разрушитель.
И через эту брешь Разрушитель вырвался на свободу.
Кельсер сидел на краю теперь уже пустого Источника Вознесения. Свет исчез, а вместе с ним и тюрьма. Он мог уйти.
Похоже, его уже не затягивает прочь, и он не распадается. Видимо, побыв какое-то время частью силы Охранителя, душа Кельсера расширилась, позволив остаться. Но, по правде говоря, сейчас ему хотелось исчезнуть.
Вин, которая в глазах Кельсера была сияющим силуэтом, лежала рядом с Элендом Венчером, обнимая его и плача, а пульсации его души все слабели. Кельсер встал и отвернулся. При всей своей находчивости он все испортил, сделав бедную девушку несчастной.
«Я, должно быть, самый находчивый идиот», − подумал Кельсер.
− Это должно было случиться, − сказал Охранитель. − Я думал… Может…
Краем глаза Кельсер увидел, как Разлетайка подошел к Вин и посмотрел на умирающего Венчера.
− Я могу его Сохранить, − прошептал бог.
Кельсер резко развернулся. Охранитель принялся энергично махать Вин, она вскочила на ноги и проследовала за богом пару шагов к чему-то оброненному Элендом, к кусочку металла. Откуда он взялся?
«Должно быть, Венчер прихватил его, когда они только вошли», − догадался Кельсер. Это был последний кусочек металла с другой стороны помещения, близнец украденного Странником. Кельсер подошел поближе, когда Вин подобрала крупицу металла, такую крошечную, вернулась к Эленду, вложила ему в рот и осторожно влила воды из флакона с металлами.
Душа и металл слились воедино. Свечение Эленда начало усиливаться. Кельсер закрыл глаза, ощущая гудящее чувство умиротворенности.
− Хорошо сработано, Разлетайка, − сказал Кельсер, открыв глаза и улыбнувшись богу, когда тот шагнул навстречу. В позе Вин читалось непостижимая радость. − Я готов поверить в то, что ты великодушный бог.
