— Рыло — это которого застрелили?
— Ага-а-а… — девчонка вспомнила, что дружок мертв, и захлюпала носом.
— Ну-ка, не реви. Не реви, сказал, ну! А ему кто велел? Кто ход показывал? Молчишь? Ладно…
За дверью затопали, потом раздался стук.
— Самоха, мне сказали, ты велел…
— Входи, Курчан, — Самоха снова приложился к бутылке и пожаловался, — рану печет.
В кабинет заглянул молодой пушкарь, кудрявый ладный парень.
— Ну чо? Харитона видел?
— А как же, он одетый был, будто и не ложился вовсе. Сказал, за мной прибежит скоренько.
— Ладно, ступай.
— Постой за дверью, парень, — велел Ржавый.
Пушкарь убрался в коридор.
— Что скажешь, Игнаш?
— Вели, чтобы не выпускали Харитона с Харькова. Пусть по всем выходам ждут его. Не придет он в Управу. Вишь, одетый был, значит, ждал, чем у Востряка дело закончится. Сейчас струхнет и в бега ударится.
— Курчан! — крикнул Самоха. — Зайди, слышь!
Когда пушкарь снова заглянул в кабинет, Игнаш снова заговорил:
— Самоха, послушай. Я человек чужой, ты вели, чтобы меня слушались. Харитона еще можно нагнать, если сейчас за ним двинуть. Я к нему пойду, отряди со мной кого… Да хоть вот этого, молодого. И замарашку, дуру эту, пусть стерегут, запрут пусть где, а еще лучше связать ее.
— Дядька, не надо меня вязать, — попросила воровка. — Я ж теперь хорошая стала.
— Самоха, с этой хорошей глаз не спускать, понял? Точно понял?
Толстяк сделал еще глоток и кивнул.
— Нет, ты не понял. Она может оказаться единственным свидетелем. Если ее застрелят при попытке к бегству, я ничего не найду.
Девчонка начала что-то соображать, она глянула на Мажугу и попросила:
— Дядька, не оставляй меня здесь, а? Лучше я с тобой.
— Думаешь сбежать по дороге? Вот дура…
Воровка вцепилась в полу мажугиной крутки, потянула на себя и затарахтела:
— Дядька, забери меня с собой, они меня призренцам отдадут, не бросай!
Мажуга, склоняясь над ней, вовремя заметил, что вторая ладонь девчонки лезет под крутку — к карману, где золото — и рывком высвободил одежу. Встал, натянул кепку и спросил:
— Курчан, ты слыхал? Меня слушать, что скажу, то и делать. Идем. Оружие проверь. Харитона брать живым.
Пушкарь захлопал глазами.
— Самоха, скажи ему.
— Курчан, Харитон деньги стянул из цеховой кассы, понял? Ступай с Мажугой, вот с этим вот, и делай, чего он скажет.
Когда вышли из здания Управы, Курчан спросил:
— И чо теперя?
— Веди к Харитону.
— Разминемся с ним. Он же мне сказал, что сюда скоренько…
— Проснись, паря, он золото из Управы своровал, ты не слыхал, что ли?
Курчан засопел с недовольством и пошел по улице, Мажуга следом. Они свернули, пересекли переулок, потом еще поворот, спуск уровнем ниже… По пути Мажуга вытащил из кармашков на ремне патроны, зарядил кольт.
Наконец Курчан остановился у двери и показал:
— Здеся.
— Ну, постучи, чтоль.
Пушкарь постучал. Сперва несмело, тихонько. Потом глянул на Мажугу, тот кивнул, тогда ударил в дверь сильней, кулаком. На улице было спокойно, только тихонько подвывали где-то поблизости вентиляторы — этот равномерный шум присутствовал здесь повсюду, стал привычным. Мажуга-то его слышал, а харьковчане настолько привыкли к вечному гулу, что он стал для них незаметным. За дверью скрипнула половица, кто-то тихонько двигался. Курчан снова занес кулак, но Мажуга отпихнул его вбок, сам встал по другую сторону двери у стены и, вытянув руку, ударил рукоятью кольта. В ответ на стук изнутри ударили выстрелы — раз, два, три. В двери возникли отверстия на уровне груди. Из них выросли яркие лучи — внутри у Харитона освещение было здоровское, не ночное.
Курчан, пригнувшись, отпрянул и тоже потянул из кобуры пистолет — до него лишь сейчас стало доходить, насколько крутой оборот принимает дело. Позади двери торопливо простучали подошвы — Харитон убегал. Мажуга вышел из-за стены, встал перед входом и снова, как в Управе, четырежды выстрелил из кольта, метя в дверное полотно вокруг замка. Пули сорок пятого калибра раскололи доски, Игнаш ударил ногой, не вышло, дверь держалась. Подскочил Курчан, вдвоем они разрядили оружие в дверь, так, что вокруг замочной пластины образовалась неровная цепочка из отверстий и сколов. Вокруг хлопали ставни, на полутемную улицу упали световые пятна из окошек верхних этажей.
— Кто здесь палит? — орали над головой.
— Нападение! Призренцев позовите!
— Эй, кто озорует?!
— Зовите стражу!
— Призренцев!
— Грабеж!
Харитон жил в богатом квартале, народ здесь обитал не слишком рисковый, за призренцами соседи бежать не торопились, ни одна дверь не шевельнулась. Но Мажуга отлично понимал, что кого-нибудь, конечно, вот-вот пошлют за стражей, только выберутся через другую улицу. Они с Курчаном переглянулись, отступил на шаг, и дружно вломились плечами в поврежденную дверь. С оглушительным хрустом расколотые доски развалились, взвизгнули петли, оба влетели внутрь, в ярко освещенный коридор. Мажуга огляделся, попутно заряжая кольт.
— На лестницу! — возбужденно крикнул Курчан. — Я слыхал, он наверх побег!
— Пистолет свой сперва заряди, малый.
Мажуга был спокоен, его погоня не распалила, враз возвратились прежний опыт и навыки сыскарской работы. Он, оттерев пушкаря плечом, первым взбежал по лестнице. Следующий этаж также был ярко освещен, из коридора от лестницы уводил короткий коридор, в нем три двери. Игнаш, не раздумывая, выбрал ту, которая была приоткрыта. Пригнувшись, нырнул в проем, ожидая выстрелов, но комната была пуста. Покрытые пылью короба вдоль стен, шкаф с наполовину оторванной дверцей, какая-то рухлядь свалена по углам… И деревянная лестница наверх, укрепленная на крюках под потолком. Лестница упиралась в люк. Мажуга вскинул кольт, держа его обеими руками, кивнул Курчану. Тот сунул оружие в кобуру и вскарабкался к люку. Подергал.
— Заперто.
Мажуга опустил револьвер и полез во внутренний карман.
— Держи! Умеешь обращаться, пушкарь?
Курчан поймал плоскую жестянку с торчащим фитилем. Повертел, понюхал.
— Я-то умею, токо не полагается здесь использовать такие штуки. А ну, призренцы спросят? Кто отвечать будет?
Мажуга поморщился — никак не мог привыкнуть к всеобщему страху перед призренцами.
— Самоха ответит. Не боись.
Курчан стал прилаживать жестянку под люком, там, где сверху находился засов.
— Под петли, под петли суй! — велел снизу Игнаш. — Теперь запаливай — и ходу!
Пушкарь чиркнул колесиком зажигалки и опрометью скатился вниз, Они с Мажугой вылетели обратно в коридор, отскочили в стороны из проема… наверху громыхнуло, посыпались обломки. Сыскарь заглянул внутрь — вместо люка в потолке зияло неровное отверстие, в нем вился густой дым, но в комнату не поступал, поток воздуха изнутри раздувал черные клубы и уносил вверх и в стороны. Теперь Мажуга поспешил к лестнице первым, вскарабкался, нырнул в дым и закашлялся. Глаза защипало от едкой гари.
