— Видите ли, нам хотелось бы узнать, как вы объясните ночные события на набережной.
— Я понятия не имею ни о каких событиях на набережной.
Надя вопросительно глянула на Антонио. Он как будто ждал этого взгляда — и сразу же подвинул к ней стопку фотографий в прозрачной папке. Все в комнате терпеливо наблюдали.
Она не сразу поняла, что изображено на фотографиях — серых, как будто принесённых из прошлого века. Потом сообразила, что места, посещённые аномалиями, всегда фотографируют на чёрно-белую плёнку — другие снимки не могут запечатлеть всё полностью.
Обломки камня громоздились в беспорядке, их облизывал прибой, только монументальная стена справа показалась знакомой. Нет. Не в беспорядке. Казалось, гигантское животное зубами вцепилось в парапет набережной и вырвало кусок, и тут же выплюнуло. Обломки каменной кладки были стёсаны ровно.
Странно, что об этом не гремят все новостные каналы. Впрочем, Надя выскочила из дома, не успев даже причесаться, не то чтобы включать телевизор.
— Почему вы считаете, что я должна что-то об этом знать? — Она вернула фотографии на стол и успокоила руки на коленях. Пусть не думают, что сумели застать её врасплох. — Я ведь не занимаюсь подобными делами.
Она судорожно придумывала, как будет выкручиваться.
— Мы считаем только, что разрушения такого уровня не могут остаться незамеченными, — медленно, будто втолковывая двоечнику сложную тему, произнёс полковник. — Для вас тем более. Возможно, вы могли бы нам помочь.
— Я думаю… вернее, я совершенно уверена, что ничем не смогу помочь тут. Моя особая чувствительность давно потухла без тренировок. Извините.
Она обернулась на военных: их лица остались безучастными. Антонио откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Надя сказала то, что он хотел — она это почувствовала.
— Понимаю. — Военный с нашивкой-чертополохом, наклоняясь вперёд, как будто собирался поведать ей секрет. — Но и вы поймите, фантом города — это не шутки. Вас тогда ещё на свете не было, а он уже пожирал людей. Так что лучше пойдите нам навстречу. Про инфицированную девочку за железной дверью нам уже известно. Вы же не будете утверждать, что полезли на чужой балкон из чистого любопытства?
Надя подняла фото. Только подумать — она была на набережной ночью, а чуть позже, может, всего через час, неизвестный уже отжевал кусок каменной кладки. Она выдохнула сквозь сжатые зубы.
— Всё говорит о том, что вернулся фантом города, который появился двадцать пять лет назад, а потом исчез. Теперь он появился снова. Я не могу сказать, тот это фантом или какой-то другой. У меня только есть подозрение, что один парень из бывшего класса вызвал его на старом складе, потому что…
— Надежда Алексеевна рассказала нам о своих предположениях, — перебил её Антонио. Он посмотрел на Надю с тем же странным выражением в глазах, и она не могла понять, какого ответа он ждёт.
Полковник отвернулся к Антонио, бросил непонятную фразу. Тот ответил в четверть голоса — Надя ничего не разобрала.
— Почему? — Она бросила фотографии на стол. Серые снимки действовали угнетающе, как будто Надю насильно заставляли вернуться в прошлое. — Можете не верить мне. У вас есть методы, есть силы — ловите новый фантом, уничтожайте его. Я следователь по совершенно другим делам.
Ведь и правда — предположения — это всё, что у неё было.
— Приборы его не фиксируют, — отозвался полковник, полуприкрыв глаза. — То, что берёт остальных сущностей, его не берёт. И медиумы тоже ничего толком не могут выяснить.
«Скорее, просто не желают связываться с существом, которое отжевало кусок набережной», — чуть не брякнула Надя. Она хотела объяснить, что и сама толком не чувствует его, но теперь уже говорить это — значило бы ставить под сомнение предыдущие слова и запутаться в показаниях ещё сильнее.
— Вы поедете туда с нами. Сколько нужно на сборы? — Полковник встал.
Надя беспомощно оглянулась на Антонио — тот спрятал глаза.
Через оцепление было не пройти — даже чтобы спрятаться в тени деревьев, алые фонари светили прямо в глаза, как будто нарочно. Солнце даже не проглядывало из-за плотного одеяла туч. Надя побродила вдоль обглоданного парапета. Сейчас на неё обращали мало внимания, неясно, зачем вообще привезли.
Эксперты копались в обломках. По периметру оцепления — солдаты. Надя бессмысленно слонялась туда-сюда. Она поймала за локоть Антонио, отвела его в сторону.
— Это надолго? Я следователь, а не медиум. Я не хочу этим заниматься. Ты ведь знаешь. Ты лучше всех знаешь.
Он развёл руками.
— Ну прости. Ни у меня, ни у тебя нет выхода.
— Слушай, ты меня в это втянул, ты и вытаскивай. Ты же знаешь, что я его тоже не чувствую. Сейчас меня заставят работать с ним, и что мне делать?
Он грустно улыбался и смотрел в сторону.
— Но ты так уверенно рассказывала про фантом.
— Это просто мои предположения, — прошипела Надя. — Догадки. Я тебя покрывала, между прочим. Если бы я им сказала, что тот фантом ещё существует, что он ещё с ней, они бы… да они…
Она отвернулась, проглотив очередной упрёк. Хотелось пойти и выдать Вету с потрохами. Пусть бы хозяйка города их убеждала, что она тут ни при чём. Но никаких доказательств. Всего-то — её слова против слов Нади.
— Значит, мы оба влипли, — сказал Антонио, снова разводя руками, и, пользуясь её замешательством, поспешил уйти.
Надя постояла, рассматривая трещину в асфальте. Их теперь было много — свежих и не очень. В трещины набились оборванные с деревьев листья. Краем глаза она заметила знакомую машину на аллее и зашагала к ленточкам оцепления. Из машины выбралась Сабрина.
— Ты здесь надолго? — Безо всяких предисловий.
Надя раздражённо дёрнула плечом и ничего не ответила. Многое хотела сказать, но не здесь же обсуждать любовницу Антонио.
— Хорошо, я подожду, — заявила Сабрина. Сунула руки в карманы и приготовилась ждать. А ждать она могла часами. Молчание длилось всего полминуты, но Надя сдалась первая.
— Не нужно. Лучше помоги мне. Езжай в архив и найди там дело Скрипача. Когда найдёшь — позвони мне, ладно?
Сабрина внимательно оглядела Надю, потом искорёженный берег.
— Во-первых, архив сегодня закрыт. Во-вторых, пока я езжу, он явится ещё раз и…
— Архив откроют по мановению твоего удостоверения, вот увидишь. А он не явится. — Вот в этом Надя совсем не была уверена, но говорила, как будто собиралась переубедить саму себя. — Но если я не придумаю чего-нибудь дельного, меня съедят совсем не инфернальные существа, а реальные люди. Уж и не знаю, что хуже.
