На этот раз ждать пришлось долго. Я уже хотел повернуться и идти обратно, когда появились мои знакомые сказочные витязи. Они шли ко мне быстро, почти бежали, но разговаривали со мной без враждебности, а даже где-то по-дружески
- У тебя что-то срочное? - спросил младший. - У нас в городе суматоха, Верховная жрица очень занята.
- Я просто подумал, что это будет интересно, - сказал я, но, если Верховной жрице некогда, я приду в другой раз, только скажите, когда.
- А что случилось? - они были заинтригованы.
- А что может случиться у меня? - я ответил вопросом на вопрос, стараясь смотреть ребятам прямо в глаза, и держа перед собой черные цветы. - Ваши цветы, что вы мне дали, стали белыми.
- Не может быть! - воскликнули они оба
- Смотрите,- я открыл коробку. Они наклонились над ней и замерли. Потом переглянувшись, почти в один голос крикнули мне: - Подожди, мы сейчас. - И исчезли.
Верховная жрица вышла не сразу, мне пришлось еще минут двадцать стоять под жарким ослепительно оранжевым солнцем. Пот струился ручьями, и я то и дело тряс головой и поправлял свою вечно падающую на лоб чёлку, чтобы хоть как-то успокоится и дать работу рукам. Когда она появилась, я отметил про себя ее удивленные глаза, смотревшие на меня в упор.
- Это правда, что мне сказали?
- Да, - ответил я, изо всех сил стараясь придать своим глазам выражение, 'не верьте мне'.
Но как мне показалась, она старалась на меня не глядеть, и тут же опустилась на колени перед моей коробкой.
- Этого не может быть! - повторила она все ту же уже набившую оскомину фразу.
- Но это есть, - буркнул я
- Но это есть, - повторила она и подняла на меня глаза. И я тут же протянул ей черные шары.
- Ведь это те же, что вы мне дали? - спросил я.
- Да, - согласилась она.
- Посмотрите, на них, они ЧЕРНЫЕ. - я выделил голосом слово черные. И снова уставился на нее. Переложил черные цветы в левую руку и ткнул указательным пальцем себе в горло. Получилось неловко.
- Вы считаете, что это имеет значение...
Но я не дал ей говорить, несколько раз мотнул головой, и убрал рукой чёлку. Верховная жрица резко встала и минуты две смотрела на меня, потом вдруг сказала:
-Пойдемте со мной, надо посоветоваться...
В моих глазах застыл ужас, и я еще раз замотал головой, и снова рука коснулась волос:
- Вы уверены, что это разумно, - спросил я и еще больше выставил руку с цветами.- Может быть, вы просто возьмете эти цветы, и посоветуетесь без меня. Мне не хочется испытать еще раз 'теплый' прием ваших соотечественников.
- Не бойтесь, со мной вас никто не тронет, - сказала она, повернулась ко мне спиной, и, казалось, поплыла по направлению к городу.
Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней. Внутри все клокотало, я не смог ей объяснить. Ведь именно этого хотел Вороир. Все просчитал, зараза! Стараясь не смотреть по сторонам, опустив голову и уставившись взглядом в булыжную мостовую, я еле переставлял ноги. Но как бы мне не хотелось разглядывать окружающую меня обстановку природное любопытство брало вверх, и я то и дело поднимал голову и смотрел по сторонам. По обеим сторонам улицы стояли дома, живописно выглядывавшие и блестевшие своими окнами сквозь заросли кустарников и деревьев. На тротуаре стояли раттерианцы, с удивлением и злостью, смотревшие мне вслед. Я боялся худшего, но никто не бросил в меня камень, никто не плюнул в мою сторону, только холодные убийственные взгляды скользили по моей спине. И встретившись глазами с каким-нибудь жителем Туле, я тут же опускал голову, но, по правде сказать, ненадолго. Наконец, мы пришли. Это было большое трехэтажное здание, с множеством балкончиков, переходов-лестниц, резными каменными наличниками. Более подробно я не успел рассмотреть. Огромные черные двери с элементами железной ковки открылись и пропустили нас внутрь. Помещение, скорее галерея, с чередой дверей поразило своими размерами, оно казалось больше, чем сам дом, и было совсем безлюдно. Мы вошли в одну из дверей и оказались в просторной комнате с гладкими серыми стенами. Кроме стола и двух резных скамеек, там ничего не было. Верховная жрица прошла на середину и повернулась ко мне:
- Здесь ты можешь говорить без страха. Ваши шпионы бессильны в пределах этой комнаты
Я молчал долго, собираясь духом. Чувствовал себя гадко, получалось, что я предавал своих. Мы чужие для них, но и они чужие для нас. Имею ли я право, вот так раскрыть свою тайну? Но мы люди, и нам дано право выбора. А я просто не хочу быть игрушкой в чужих руках. Я предаю не своих, а только себя. Наконец, я решился:
- Все гораздо хуже, чем вы думаете. Шпион я сам. Они смотрят моими глазами и слышат моими ушами.
Она широко раскрыла глаза и замерла, а я продолжал:
- Я не знаю, как действует эта техника, вполне возможно, что сейчас идет запись, а потом они ее расшифруют, и тогда... - Я не договорил, ком поднялся к горлу, да, и, в сущности, не знал, что будет тогда.
- Ты уверен?
- Да.
Она отошла от меня еще дальше, и долго смотрела поверх моей головы.
- Ты прав. Теперь я вижу. Только твоя сила, так светла и так сильна, что забивает механические волны. Бедный мальчик! - вдруг неожиданно совсем по-матерински воскликнула она. - Да как же ты живешь с таким ужасом!
- Я узнал об этом совсем недавно... - ответил я и замолчал. Верховная жрица подождала, что я скажу еще, я чувствовал, что ей хотелось расспросить меня, но она не задала ни одного вопроса.
- Да, кстати, я хотел вас попросить. Я познакомился с девушкой, ее зовут Никке. Она сказала, что ваши женщины пропадают. Спрячьте ее, пожалуйста! Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось!
Неожиданно женщина подошла ко мне, взяла мое лицо в ладони, и поцеловала в лоб: - Подожди здесь, я сейчас, - и выскользнула из комнаты.
Вскоре она вернулась, и ни одна. Вместе с ней вошёл мужчина в белом одеянии: длинная до пят рубаха бело-серебристая с v-образным вырезом, а поверх нее белоснежный накидка с широкими рукавами, и с длинными до плеч волосами. Он остановился около двери и долго смотрел на меня, потом приблизился, в его руке был какой-то предмет, он приблизил его к моей голове в районе левого уха, поддержал немного и, повернувшись ко мне спиной, несколько минут рассматривал, наверное, какие-то данные. Наконец, он повернулся к Верховной жрице.
- Парень прав. Запись идет непрерывно. Ее можно будет повторить...
- И ничего нельзя сделать? - в голосе женщины прозвучала тревога.
- Можно удалить, - задумчиво ответил он, и спросил меня, - Ты хочешь, чтобы мы удалили эту технику?
Я замотал головой: - Хочу и не хочу. Если вы удалите, я не знаю, что со мной... - снова замолчал.
- Верно, парень, - произнес мужчина. - Мы сделаем так, все, что было записано здесь, испортим. Восстановлению подлежать не будет. Но тебя заставят рассказать, что видел?
