А меня спросили? Хотя кто будет спрашивать уголовника? Но это бесчеловечно! Так нельзя! Я не позволю...
И тут меня словно ударило током, а мысли мои, они тоже слышат? Вскочил, как ужаленный. Встал под ледяной душ, старался ни о чем не думать. Холодная вода немного успокоила. Если зверя загоняют в угол, он будет защищаться до последнего. Ну, что ж! Если они слышат мои мысли, пусть завтра же меня вызовут к Вороиру! И мы будем торговаться! Дальше думать я боялся. Всю оставшуюся ночь я читал про себя стихи!
И утром меня, действительно, вызвали к директору. Он встретил меня удрученным. На столе стояла бутылка коньяка и два фужера.
- Вы плохо выглядите, батенька! - сочувственно произнес он.
- Да, всю ночь не спал, - согласился я.
- И что же вас так растревожило?
- Послушайте, - я заскрипел зубами, - вы, что издеваетесь надо мной? Сами прекрасно все знаете.
- Что знаю?
- Неужто, помощник коменданта вам не доложил, что я пошёл к его шефу, и нашёл того пьяным в доску?
- Ах, вы об этом... Ну, доложил... Поймите, батенька. Мы все люди. Нам всем надо расслабиться. Не вините, коменданта!
- Не винить! А вы знаете, что он меня стукачом обозвал! Он уверен, что я вам доношу обо всем! Он орал на меня!
- Ну, ну! Это все ерунда, вот увидите, проспится и ничего не вспомнит. А потом, какое вам дело до него! Держите субординацию. Не лезьте к нему в друзья, и по морде получать не будете. У нас все так живут.
- Вы забыли, что я у него в подчинении. И выходить за территорию должен по его разрешению.
- Ну, до сих пор, оно же не требовалось, его давал вам я.
- Так, вот почему он рассвирепел. Вы все делали в обход его? - я состряпал на лице удивленно-радостную мину. - Тогда все понятно! Вот почему он вас так ненавидит. Ведь это же он меня учил ратттерианскому языку, он наставлял, а я пошёл без его ведома...
- Да, - Вороир выглядел виновато расстроенным, - это моя вина. Но мне и в голову не пришло, что его реакция будет столь бурной. Уж, вы, батенька, не сердитесь на меня, да, и коменданта простите. Хотите выпить?
- Спасибо, что-то не хочется с утра, - покачал головой, - можно идти?
- Идите! Ах, да! С этими нашими разговорами, совсем забыл! Я что вас вызвал! Вам, наверное, аппаратура нужна, для ваших исследований. Так вот все, что вам нужно вы найдете у меня в лаборатории. Милости просим!
В себя я пришёл только среди цветов. Мысли мои они не слышат. И то хорошо. Я занимался цветами, а сам лихорадочно еще и еще раз мысленно прокручивал наш разговор с Вороиром. Заподозрил ли он что-нибудь? Непохоже. Он вроде был даже рад, что я так отреагировал на выпад коменданта. По его мнению, я ничего не понял. Комендант все-таки рисковал. Хотя он вполне может сыграть на том, что был пьян. А что, если я ошибаюсь. И все это просто мои ничем не подтвержденные подозрения. А вдруг все-таки это не я. Надо проверить, но как? Надо вынудить их выявить себя. Подставлять людей - неприемлемо. А что, если... Эта идея мне понравилась. И немедленно я приступил к ее реализации.
Не спеша, глядя себе под ноги, отправился в кафе. Хорошо, что не было никакого мероприятия. За столиками сидели мужики по двое или по трое, о чем-то разговаривая, кто-то из братков примостился перед телевизором, одев наушники, и лопал хлопья. Всеобщие официантки сновали между посетителями, получая вместо денег звонкие шлепки, или ехидное поглаживание спины и чуть ниже. Уселся за дальний столик, но недалеко от трех парней, покрытых землей, которые тихо о чем-то говорили. От них несло спиртом. Это то, что мне надо! Вскоре ко мне подошла плоская как доска, крашеная хной, Ада - поэтесса, мужененавистница, феминистка, разочаровавшаяся в жизни.
- Ну, что, тебе как всегда?
- Нет, напиться хочу, мне крепкого принеси!
- Ты что ополоумел? Спиртное запрещено! Да, и нет его.
- А что ребята пьют? Колу или чай?
- Что принесли с собой, то и пьют!
- Адочка, не вешай мне лапшу на уши, лучше принеси по-хорошему... - я начал 'сердиться', и повысил голос. Парни за столом повернулись и с интересом слушали нашу с ней перепалку. Я стал 'заводиться'. Приподнялся и тихо проговорил ей на ушко:
- Принеси, говорю, а то расскажу всем, как ты плагиатом занимаешься, - и, расплывшись в улыбке, шепотом процитировал:
О былом, о погибшем, о старом
Мысль немая душе тяжела;
Много в жизни я встретила зла,
Много чувств я истратила даром,
Много жертв невпопад принесла...
Зашипев как кошка, она вцепилась мне в волосы:
- Врешь, скотина, все врешь! Я написала, я...
Отцепив ее пальцы, я вскочил и забежал за стол ребят. Они ржали как жеребцы:
- Ботаник, нашу Аду поимел, смотри, как раздухарилась, сейчас одежду с себя скидывать начнет...
Женщина в ярости схватила, что первое попало в руки, солонку, и запустила в говорившего. Парень ахнул, схватился за лоб, и бросился на Аду, я встал между ними.
- Не трогай, - прорычал я, - женщин бить нельзя...
- Так, то, женщин, а не эту...
Ушибленный, попытался ударить меня, но я пригнулся, Ада отшатнулась, и он не желая того, ударил нашего бармена, который поспешил на шум, и неосторожно встал сбоку женщины. И тут началась драка. Но не прошло и пяти минут, как появился помощник коменданта.
- А ну, прекратить!
- Уйди, начальник,- набычился бармен, - здесь семейное дело. Обещаю, до первой крови, как всегда...
- Романов, выйти ко мне. Вам не стоит драться!
- Это еще почему? Вы же слышали, это дело семейное. И я имею полное право бить того, кто мне противен. И почему им можно, а мне нельзя? По какому праву?
- Приказываю разойтись, всем разойтись! Или хотите, чтобы я коменданта вызвал?
Мужики удивленно переглядывались, не понимая в чем дело. Драка - дело привычное. Да, и участников не так много? Обычно, никто из начальства не прекращал подобные потасовки, считая, что скинуть пар мужчинам, запертым за решеткой, даже полезно для здоровья. До поножовщины никогда дело не доходило. Сам бармен, бывший спецназовец, строго следил за этим.
- Начальник, да, объясни в чем вопрос?
- Кафе закрывается, завтра ждем гостей, необходимо привести помещение в порядок. Ты, ты, ты и ты, - он выбрал наугад трех драчунов, останетесь, чтобы помочь девушкам, остальные по комнатам...
Никаких гостей на завтра не прибыло. Оказалась ложная тревога. А я удостоверился в том, что являюсь ценным оборудованием для директора лаборатории.
Глава III
Чтобы доставить удовольствие тем, кто смотрел на мир моими глазами, я все свободное время проводил у цветов, вечерами долго смотрел на два светила медленно проплававших над головой и слушал странный пронзительный вой где-то вдалеке. Меня не трогали. Поразмыслив немного, я пришёл к выводу, что мне дают время придти в себя, старательно ограждая от общения с комендантом, в чем усердствовал его помощник. И что совсем скоро они сами пошлют меня в город.
