– Ну да. Ты явилась позже всех. Поэтому Сколль так и…
Она не успела договорить. Как только всадницы достигли главных ворот цитадели, упомянутый юноша бросился навстречу с торжествующим воплем.
– Тулак! Ты привела ее, мою Огневицу! Ты привела ее! Наконец-то!
И он обрушил на гнедую такой поток нежности, что кобылица просто расцвела, будто и позабыла, как ее холили в конюшнях Гендиваля.
– Неблагодарная скотинка!
Старуха скривилась и проехала дальше вместе с Кетейном и его супругой.
Во дворе перед крепостью гостью ожидало потрясающее зрелище: новенький, с иголочки, фургон Тормона. Повозка ощутимо превосходила размерами прежнюю, а уж от ее пестроты у наемницы зарябило в глазах. В воздухе пахло свежей краской; изнутри фургона раздавался стук молотка.
– Тулак, сколько лет сколько зим! – Торговец высунул голову из дверей. – Надеюсь, ты привела гнедую Сколля?
– Да что вы все, помешались на этой четвероногой? – притворно рявкнула старуха, не в силах сдержать довольной ухмылки.
Ближе к вечеру, когда молодой человек с большой неохотой оставил Огневицу в конюшне, друзья смогли собраться за общим столом в покоях Кетейна. Прищла и Рохалла с маленькой Аннас. Блондинка так и сияла от счастья рядом с любимым супругом; глядя на них, наемница заподозрила, что непоседливой крошке недолго ждать маленького товарища для детских игр и шалостей.
За ужином места хватило и другим гостям. К слову, старуха явилась в Тиаронд еще и затем, чтобы забрать назад в Гендиваль целительницу Тайного Совета Куаве – та что-то засиделась в Тиаронде, обучая Кайту премудростям распознавания и лечения различных болезней; с помощью чародейки удалось также извести заразную эпидемию, истребившую стольких людей.
Аморн хоть и с предельной осторожностью, но все же начал осуществлять на деле свою новую политику, распространяя в мире запретные когда-то знания – правда, лишь те, которые служили спасению и восстановлению жизней, разрушенных ужасными бедствиями. Все, что могло применяться для уничтожения, в том числе и взрывной порошок, по строжайшему приказу архимага осталось за стенами Гендиваля.
Взгляд Куаве блестел от восторга, когда она рассказывала Тулак о своих замечательных помощниках: Шелон, Фелиссе, Джелине, а главное – ты упадешь, подруга! – Пакрате. Всегда опрятный, подтянутый, гладко причесанный, бывший бродяга-вор буквально не выходил из лазарета, подсобляя целительницам, пока не прекратилась эпидемия, да и после этого продолжал верно трудиться на благо больных.
– Шелон говорит, у него настоящий дар к этому делу. Ну, я-то знаю, где собака зарыта: парень успел положить глаз на нашу Фелиссу, но тут я молчок! Сами как-нибудь разберутся, верно?
Зашла на стаканчик вина и кузнец Агелла, попрощаться с племянником, который покидал ее на все лето ради вольной доли странствующего торговца. Тетка Сколля и Кайта стали за эту зиму просто не разлей вода, тем более что обе являлись теперь почетными членами Тиарондского Рабочего Совета, учрежденного Алианной и Гальвероном для возрождения погибшего города.
Кстати, правитель тоже заглянул на огонек – видимо, по настоянию супруги, сразу же догадалась Тулак. Если бы не Алианна, то не в меру ответственный бывший гвардеец уже сгорел бы на работе от перенапряжения. Однако мудрая девчонка зорко следила за ним, не позволяя Гальверону забывать и о семейном уюте.
Правители Тиаронда без умолку болтали с хозяином и хозяйкой дома – Кетёйном и Серимой: пары успели крепко сблизиться за эту зиму.
– Скажу Левику, чтобы поменял название рода, – шутливо сетовал младший брат вождя. – Как-то совестно величать себя горцем после того, как наши кланы столько лет грабили моих нынешних лучших друзей!
Не обошлось веселое пиршество и без воспоминаний о том роковом вечере, что свел всех присутствующих в загадочном подземелье храма и, без сомнения, сковал их воедино братскими узами. Даже Кайта и Агелла, которые встретили товарищей уже на выходе, ощущали эту почти родственную связь.
– Только не говорите мне, что мы наткнулись друг на друга случайно! – Наемница подняла указательный палец. – В туннель проникли лишь те, кто взвалил на свои плечи ответственность за процветание Каллисиоры. Кайта вылила остатки вина себе в стакан.
– Послушай, Тулак, я вот тоже давно размышляю о совпадениях. И ведь что получается? Мне, например, до сих пор еще снится Гиларра, как она стояла там, в святая святых, а потом кинулась в бездну. Хотела купить наше спасение ценой смерти, так? – Она сделала внушительный глоток. – Вы меня знаете, я никогда не была религиозной кумушкой, тем более что Мириаль оказался вовсе не таким, как его воображали обитатели Каллисиоры. Так вот, к чему это я? Интересно, спустя какие-то часы после ее жертвы мир на самом деле получил избавление. Тоже случайность или нет? Или, скажем, некий высший, неведомый нам разум услышал молитву этой самоубийцы?
В комнате повисло долгое молчание. Старуха подняла с пола опустевшую бутыль, насмешливо прищурилась и поставила посуду обратно.
– Значит, так. Судя по разговорам, нам всем пора спать.
На следующий день Тулак и Куаве тронулись в обратный путь. Надо ли упоминать, что проснулись они почти к полудню и по дороге едва перекинулись парой слов? Тяжелые головы приятельниц гудели колоколами. К счастью, спасительное зелье, лично приготовленное целительницей накануне, облегчило их страдания, и вскоре наемница даже пыталась насвистывать веселый мотив, что отнюдь не улучшило настроения спутницы.
Старуху так и распирало от новостей и сплетен; ей не терпелось попасть в Гендиваль, ставший уже родным домом, увидеть товарищей… Поразительно, как скоро улеглись все распри, годами раздиравшие Тайный Совет, стоило чародеям увидеть восстановленные магические Завесы. И с тех самых пор никто не мог пожаловаться на отсутствие заботы или мудрого совета со стороны нового архимага. Впрочем, Вельдан, Тулак и некоторые другие в глубине души подозревали, что старая натура лорда Блейда еще покажет себя, как только Аморн «заговорит им всем зубы», однако правда ли это – время рассудит.
Правитель и Гельвериен сделались хорошими друзьями, правда, без всякого намека на романтику: архимаг по-прежнему хранил верность светлой памяти Авеолы. Магиня всеми путями старалась наверстать упущенные годы, в основном же проводила время в архивах и потом вместе с ремесленниками воссоздавала утраченные орудия и артефакты Древних. Этон, безусловно, помогал при первой же возможности – то есть всякий раз, когда Заваль, по горло занятый Аили и трактиром, выкраивал для этого свободную минуту. А между тем Тиришри напряженно искала способ вернуть память драконьему племени, не уничтожая самого Провидца, и все от души желали фее удачно разрешить эту трудную задачу.
