Кейтерра, раскрасневшаяся, довольная, с видом самой воплощённой невинности благодарно кивала на каждый "лайк", я просто старался улыбаться как можно более тепло и открыто.
Самое интересное - баллов социальной полезности нам надавали в абсолютной тишине, только несколько разумных едва слышно похлопали в ладоши.
Донельзя смущённый, я, подхватив кицунэ под ручку, двинулся в зелёный тенёк сквера.
- Кейтерра, что это было?
- М?..
Взгляд ошеломлённый, нездешний, мысли явно далеко отсюда у девушки.
- Что это сейчас было? Почему нас так отблагодарили? И вообще - почему, если им понравилось, аплодисменты были беззвучны?
Глаза Кейт наконец-то осмысленно сфокусировались на мне:
- Музыка, возвышающая душу, достойна тишины для её осмысления и радости духовной, - явно кого-то процитировала кицунэ и, перехватив мою руку, а заодно и инициативу, повела сквозь скверик. - Традиция древняя, возможно, даже старше самого Анклава, леди Кайна.
Девушка на миг отстранилась от меня, высвободив руку, и как-то до невозможного изящно и уважительно поклонилась:
- Я благодарна вам за оказанную возможность ощутить себя на ладонях небес, под светом ярких звёзд и над твердью мира.
Я молча захлопнул челюсть обратно, переваривая сказанное Кейт.
- Спасибо, конечно... Но я в растерянности, честно говоря... Что всё это значит?
Насыщенно-жёлтые, почти оранжевые глаза укрылись на миг за густыми ресницами.
- Это значит ровно то, что значит. Музыка - одна из немногих радостей, неразрывно сопровождающих нас. Отбери инструменты, вырви язык и зашей рот, отними конечности, но тут, - Кейтерра пару раз ткнула себя указательным пальцем в лоб, - музыка будет жить столько, сколько жив сам разум.
Кицунэ, игнорируя моё слегка оглушённое состояние, лукаво улыбнулась, хихикнула, и - едва ощутимо, но до невозможного ласково ткнулась губами в щёку.
Мои ноги как-то разом ослабли, а мозги, на прощание залихватски козырнув, покачивая шляпами, отправились в закат...
Ненадолго, правда.
Кейт, ухватив меня за руку, прижалась горячим телом, отделённым от меня лишь тонкой преградой платья:
- Кайна, а мы уже пришли.
Восьмиэтажное здание, первые два этажа, отделанных разноцветными плитками, заняты лавками - видимо, цветовая дифференциация имеющихся территорий. И вывески: тканевые, деревянные, резными буквами по камню, стенды-раскоряки у входов, и даже парочка иллюзорных проекций.
Полупрозрачная девушка-хуманс в постоянно меняющем фасоны нижнем белье. Над головой вращается по кругу объявление: "Изящное нательное бельё мастера Луддо - для всех рас - готовое и на заказ". Беглый взгляд на другие вывески привёл к закономерным выводам об отсутствии иных профильных лавок поблизости. Рекламная иллюзия - штука наверняка недешёвая... Что, соответственно, должным образом просто обязано закладываться в финальный ценник.
Впрочем... Я краем глаза глянул на рыжеволосую прелесть.
Определённо - она того достойна. Тем более на девушке-модели пару раз мелькнули до крайности интересные и очень симпатичные варианты.
Перехватив кицунэ под локоть, я смело шагнул в тёмный провал входной арки.
Приобретённый специально для огнеящерок горшочек, подшаманенный нетипичной артефакторикой кицунэ, в темноте стал прозрачным, явив взору нагромождение угольков и неугомонных саламандр. Духи огня, вперемешку чёрные и нестерпимо-оранжевые, всей толпой перемещались по собственным апартаментам, то набрасываясь на кусочек угля, чтобы оставить через пару мгновений лишь комок пепла, то восстанавливая его же из праха. Я не уверен, конечно, но, сдаётся мне, откатывать сожжённое - это несколько вне компетенции обычных порождений огня. Впрочем, и чёрный огонь - тоже вроде как на каждом углу не встретишь.
Тут одно из двух - или лисоящерки вовсе даже непростые, или же под воздействием меня и энергосфер так отожрались, что просто так их уже не назовёшь обычными саламандрами - эволюция, мутации, или какое там умное слово подходит ещё?
От игры моих духов на стенах и прочих поверхностях комнаты танцевали отсветы, блики, создавая ощущение домашности и уюта, кое совсем уж сверх всех приличий дополнялось урчащей Кейт, тёплым хвостато-ушастым комочком прижавшейся ко мне. Причина урчания была более чем тривиальна: кицунэ, уставшая за день обустраивания мастерской и от беготни с покупками, почти два часа распаривалась в терме и плескалась в ванной, в результате чего сил ей хватило дойти ровно до кровати. Моей, ибо она ближе. Да и я сам только за. Кто же, будучи в здравом уме и трезвой памяти, откажется от такой шикарной грелки под боком? У полудремлющей кицунэ сил разговаривать особо не было, желания шевелиться так же не наблюдалось, так что я, проявив чуток инициативности, заграбастал девушку поближе и с удовольствием запустил пальцы в её волосы.
От почёсываний за ушками Кейт сначала улыбалась, а потом и вовсе безвольно расплылась по постели, подавая признаки жизни милым, непривычным по тональности, но очень довольным урчанием.
- Маленькая, не спишь ещё?
Кицунэ шевельнула ушками:
- Не-е-е... Дважды не...
- М?
- Первое не - нет, не сплю. Второе - не останавливайся, Старшая.
Ага, так я и остановлюсь, когда пальцы сами так и тянутся к волосам, а ногти просто зудят желанием почесать такую кавайную тян.
- Я просто хочу кое-что сказать. Весьма важное, наверно. Что-то, что наверняка может в корне поменять твоё ко мне отношение...
- Пф-ф-ф! - фыркнула рыжехвостая мне в шею и, чуть извернувшись, туда же и едва ощутимо поцеловала. - Не говори ерунды, Кайна.
- Вот об этом и хочу... Серьёзно.
- Поговорить об ерунде?
- Нет, - я выдохнул, пытаясь сосредоточиться, невольно вспомнил схожую ситуацию, имевшую место быть совсем недавно. Где-то в районе сердца слегка кольнуло и отдалось жаром по грудной клетке. И стало как-то нереально хорошо и легко.
Тем не менее, я всё же не самое подходящее время и место выбрал, как ни крути. С другой стороны, чем раньше отстреляюсь, тем легче будет потом.
- Тогда о чём?
Дыхание кицунэ щекотало кожу, вызывая отнюдь не платонические чувства и желания, но я пока держался. И старался не потерять нить разговора.
- В общем, так. Не Кайна я, - резко выдохнул я. - И тело не моё. На самом деле меня зовут Саня, я ничем не примечательный хуманс-мужчина, умерший в другом мире и посмертно приглашённый на сомнительную работу одним не менее сомнительным богом.
Кицунэ звонко рассмеялась, её коготки пробежали по моему животу, вызвав сладкую дрожь мышц и нарастающий жар в промежности.
