Спящие молчали. Пытаясь осознать услышанное и лихорадочно ища выход из столь неприятной ситуации.
— Это — ваш подопечный. Ваши ставленники нашли его и привели в наш мир. Выкормленные вами следопыты бросили нужного нам человека на съедение своре грызущихся королевств. Без знаний, без поддержки, без друзей. Ваши люди. Значит, вам и разделять ответственность за их действия.
Огненный шар резко уменьшился в размерах, отбрасывая лишь слабые блики на полированное дерево.
— Мы помним, что одного из нас нашли вы. Поэтому, вам дана единственная и последняя возможность исправить ситуацию. У вас шесть месяцев до того момента, как первые июльские лучи солнца окрасят пики гор. До этого момента кандидат должен быть доставлен в Усыпальницу. Целый и невредимый. Без ненависти в сердце к нам. Поэтому постарайтесь не переусердствовать в способах убеждения. И еще. За его головой уже выстроилась очередь, и вы отнюдь не первые. Если человека успеют привести раньше вас гномы или орки, мы примем от них этот дар. В таком случае, вы опоздаете и двумя высохшими мумиями в мертвых катакомбах у северных морей станет больше. Если же он погибнет — эти мумии умирать будут долго и мучительно.
Клубок огня расстаял, оставив после себя смрадную вонь и вернув тьме отвоеванные на краткий миг позиции.
— Знаешь, я хочу проведать Мима. Мне кажется, ему есть что нам рассказать.
— Согласен. Нам есть о чем распросить, а ему есть что рассказать…
* * *
— Что же так холодно? — укутанный в тулуп стражник устал приплясывать на продуваемой ветрами башне. Бесполезное копье давно стояло в углу, чтобы не оттягивало руки. Первую часть дежурства удалось отсидеться за широкой доской, немного прикрывавшей от студеного северного ветра. Но чем ближе подходило время вечернего развода, тем сильнее пробирал мороз. Мысли о горячем ужине и кувшине хорошего местного вина скукожились до заледеневших горошин и постукивали где-то в пустой голове при каждом приседании или прыжке. А он еще радовался, что благодаря орлиному взору будет отдыхать от бесконечных прогулок по заснеженным стенам. Стой себе на башне и поглядывай в белеющую степь. Вот и достоялся, зуб на зуб не попадает.
Стражник в очередной раз похлопал себя по бокам и замер.
— Что за шутки богов?
Над далеким холмом высоко в небе плыло, не торопясь, облако. Неожиданно из-за его пушистого края к земле вывалилась черная молния, взмахнула пару раз крыльями и крутнулась над усыпанным снегом кустарником, опоясавшим вершину холма. Сделав пару кругов непонятное создание поднялось повыше и полетело в сторону крепости, перекрывшей длинными стенами подходы к выстроенной за осень деревеньке.
— Да будут прокляты степные демоны! — испугался враз вспотевший караульный и схватил веревку. Над широким внутренним двором гулко заметалось эхо колокольного набата. На стенах забегали четверо других дозорных, пытаясь увидеть причину переполоха. Во двор косолапыми медвежатами выкатывались из казарм и столовой солдаты. Близость орочьих вольных просторов всегда подспудно пугала вставших крепостью защитников Болотного королевства. С таким беспокойным соседом шутить — себе дороже.
Быстро выросшая в размерах черная тень обернулась длинношеим ящером, легко несшим черное чешуйчатое тело с маленькой головой и длинным хвостом на широких перепончатых крыльях. Скользнув над стенами, тварь с интересом посмотрела на суету в крепости, заложила резкий вираж и выплюнула вниз бледный огненный шар. Пламя ударилось в край заметенной площади и недовольно зашипело, не желая разгораться. В полную силу натянутых луков взметнулся вверх рой взбешенных стрел. Увернувшись от царапающих небо стальных наконечников, морок недовольно заверещал и тяжело работая крыльями стал набирать высоту. Покружившись с пару минут высоко над заснеженными шпилями, он прокричал с поднебесья явно что-то обидное в адрес столь неприветливо встретивших его. Заложив пологий вираж набрал скорость и умчался в сторону гор. Больше его не видели.
Возбужденный стражник закончил испуганно вглядываться в облака и подозрительно считать редких птиц, после чего вернулся к изучению запомненного до последнего кустика пейзажа. Мгновение спустя его голова уже торчала над перилами башни.
— Всадники! Отряд с запада подходит!
Старательно обходя выплавленную в снегу проплешину, солдаты заспешили на стены. Где-то тяжело загремел ворот настенного арбалета, взводя тугую тетиву. Рассредоточившиеся за стенными зубцами, защитники крепости поправляли оружие, доспехи и пытались узнать друг у друга — а что стряслось, собственно? Набег? Орки сумели ускользнуть от ушедших два месяца тому назад отрядов и нагрянули сюда, в далекий и слабо защищенный тыл?
Спустившись с холмов к шаткому мостику крепости медленно тянулась тонкая вереница всадников. Один, два, пять, десять, одиннадцать… Или двенадцать? Нет, одиннадцать — считал про себя дозорный. Надо же, люди, а он их чуть за орков не принял. Гонцы? Не похоже, те четверками донесения доставляют, не больше. Может, дезертиры? Побыстрее бы сменили, так хочется узнать, что привело сюда этих вооруженных людей!
Надсадно заскрипели ворота и одиннадцать человек въехали внутрь крепости. Встречающие их солдаты в полной тишине опустили направленные на незнакомцев копья. Посеченные в бою латы, черные от копоти доспехи, серые обмороженные лица. Страшное зрелище, предвестник плохих новостей.
— Кто такие? — шагнул вперед наместник крепости.
Заиндевевший всадник в когда-то блестящей кольчуге с трудом просипел в ответ.
— Третья тысяча сводной тяжелой конницы Зур. Остальные — дружинники баронов с Приречья, да пара поххоморанцев.
— Вас что, перехватили в разъезде? Почему вы вернулись от остальных войск?
— Нет больше никаких войск. Уж две недели как кончились. — И державшийся в седле только силой воли солдат медленно стал валиться на землю.
— Снимайте их, быстро! И ко мне! Лекаря сюда! — засуетился наместник. Через полчаса в его комнате было не протолкнуться от носивших горячую воду, теплые одеяла и пытающихся хоть чем-то помочь двум лекарям. Сам наместник доверив остальные заботы одному из сотников тенью выскользнул во двор, где перехватил разводящего.
— Усиленные наряды на ночь, это во-первых. Во-вторых — завтра обоз из деревни придет. Поставишь на разгрузку верных людей. Молчаливых. Чтобы никто даже не заикнулся о прибывших. Последнее. Если кто из наших в деревню сумеет за спиртным удрать, и ты недоумков не отловишь — лично будешь себе петлю на шее затягивать. Ты меня знаешь.
Разводящий испуганно поежился.
