Мир постепенно темнел, в замке загорались огни, через минут двадцать замелькали фары и маячки полицейских машин. Он успел выкурить полпачки, прежде чем к нему дошли. И дальше начался сумасшедший дом — Люк давал показания, пытаясь в темноте повторить то, что случилось, место покушения оцепили, осветили прожекторами, и началась работа.
К замку Вейн через час прибыл начальник полиции округа, Джошуа Хиггинс, с которым новоиспеченный герцог должен был познакомиться только завтра, на приеме. Рыжеволосый толстяк с пушистыми светлыми усами выразил его светлости свое почтение, посетовал на обстоятельства встречи и сделал выговор подчиненным, решившим брать показания с пострадавшего на месте. Но не забыл заслушать отчет. И с удовольствием принял приглашение на чай — дело должно было стать резонансным, спать в эту ночь ему все равно не светило, так какая разница, где дожидаться первых результатов работы — в участке или в комфортной гостиной замка?
— Удивительно, — доверительно сообщил он успевшему переодеться и принять душ Люку, вместо чая упорно глушащему коньяк и, к сожалению, не пьянеющему, — в вас выпустили больше двадцати пуль. А они все лежат вокруг места, где вы находились, аккуратненько, полукругом. На вас щит был, Ваша Светлость?
— Если и был, то я об этом не знаю, — мрачно ответил Дармоншир, наблюдая за слугами, накрывающими очень ранний завтрак.
— Других-то объяснений нет, — заверил его Хиггинс, поглядывая на пышный омлет с беконом. — Вы, простите, уже должны были быть нашпигованы свинцом, как утка дробью. Теперь будем выяснять, кто эти покойнички, как узнали, что вы здесь, почему ждали в парке. Кто-то знал, что вы выйдете погулять?
— Я и сам не знал, — признался Люк, — спонтанно решил. Слуги меня не видели. То, что я приехал, отследить было не трудно — я появлялся в городе, да и персонал в замке был предупрежден. А вот засада, честно говоря, совершенно бессмысленная. То ли вели меня, чтобы пристрелить подальше и скрыться до обнаружения, то ли я на них случайно наткнулся.
— Значит, за входами следили, — кивнул полицейский, — увидели, что вы выходите, дождались, пока пройдете по дорожке, прикинули маршрут и затаились. Жаль, что в живых ни одного не оставили, ваша светлость.
— Да уж как получилось, — с иронией ответил герцог. Его начало отпускать. Стол, наконец-то, накрыли, и хозяин замка пригласил гостя приступить к трапезе, не забыв распорядиться, чтобы работающим полицейским вынесли чаю и закусок и оказывали всяческое содействие.
В спальню он вернулся уже под утро, когда тела упаковали и отправили в следственный морг, нашли машину, оставленную в нескольких километрах от места покушения, на шоссе, снова сняли показания, теперь уже под запись и удалились. Умылся в золоченой глубокой раковине, думая о том, что нужно купить оружие или попросить доставить пистолет из дома в Рудлоге. Выстроил несколько версий о причинах покушения — то ли старые долги, то ли загадочные враги династии Инландеров начали зачищать и дальние ветви. Решил позвонить днем Тандаджи — спросить, не выставляли ли на него без его ведома щиты.
Снова вспомнил мгновения под пулями, дернул плечами, унимая зачастившее сердце. Поднял голову, вытираясь, и выругался, глядя на себя в зеркало. Ему показалось, что зрачки пульсируют тусклым белым светом.
Присмотрелся — нет, точно показалось. Похоже, от недосыпа, алкоголя и адреналина у него начались галлюцинации.
— Спать, — сказал он себе резко. — В кровать, Кембритч.
Удивительное дело. Пока он напивался тут перед прогулкой, голова была тяжелой, но сон не шел. А сейчас он был бодр, почти трезв и собран — но заснул, едва закрыв глаза.
Начальник окружной полиции, Джошуа Хиггинс, с утра, как положено, позвонил в управление госбезопасности Инляндии. И получил недвусмысленный приказ — дождаться следователей управления, обеспечить молчание замковой челяди и полицейских, договориться с новым герцогом о патрулировании окрестностей замка до тех пор, пока он не уедет.
Рыжеволосый усач положил трубку с чувством глубокого удовлетворения. Пусть столичные следователи помотают ему нервы, как это водится. Зато ответственность за расследование теперь лежит не на нем, и не ему придется пахать с утра до ночи. И можно будет не менять привычный ритм жизни, отказываясь от пятничной рыбалки или игры в гольф с друзьями по вечерам во вторник.
Утро для герцога Дармоншира началось с неприятного происшествия. Он, просыпаясь, ощутил в спальне чье-то присутствие, сквозь ресницы разглядел склоняющийся над ним мужской силуэт и, не раздумывая, заехал незваному гостю кулаком в лицо, да так, что тот рухнул на пол, сам же спрыгнул с другой стороны кровати, сжался на холодном полу, ожидая, когда начнется стрельба. И только там проснулся.
Но вместо выстрелов послышались стоны, и он рискнул выглянуть, чувствуя себя совершенно голым без оружия.
По ту сторону широкой кровати пытался подняться его камердинер, прижимая к носу белоснежный хозяйский халат.
Так глупо Люк себя еще не чувствовал.
— Майлз, — позвал он хрипло, — вы как?
— У вас тяжелая рука, ваша светлость, — подавленно ответил слуга, вставая. — Боюсь, мне необходим холод.
— Зачем вы подкрались ко мне? — раздраженно поинтересовался Кембритч, тоже поднимаясь. — А если бы у меня был пистолет? Вы же знаете, что случилось ночью.
— В этом доме, — с толикой гордости ответил камердинер, выкладывая свою ношу на прикроватную тумбочку, — заведено подавать господам с утра кофе и свежие принадлежности. Простите меня, ваша светлость.
— Это вы меня извините, Майлз, — Люк дернул плечами — утренний адреналин согнал всю сонливость. — С меня причитается. И сходите к доктору, богов ради, ваш нос похож на сливу. И в следующий раз не подходите близко, — он заметил на столике кофейник и чашки, — а за кофе спасибо. Надеюсь, завтрак готов? Я голоден, как пиранья.
— Завтрак в замке Вейн в семь, ваша светлость, пока вы не распорядились о смене распорядка, — невозмутимо ответил слуга и, не удержавшись, потер распухший нос, — вы спуститесь как раз к обеду. Могу ли я помочь вам с бритьем?
Люк, направляющийся уже к ванной, оглянулся и ухмыльнулся:
— Благодарю, Майлз, я все же рискну сделать это самостоятельно. Вдруг получится? Да и побаиваюсь я вас теперь — вы можете захотеть отомстить мне за ваш нос.
— Я бы не посмел, ваша светлость, — совершенно серьезно ответил камердинер.
На улице на удивление было сухо и солнечно, а превосходный суп и телячьи отбивные под грибным соусом и вовсе примирили герцога с необходимостью поездки по принадлежащим ему верфям и хозяйствам. Управляющий должен был появиться через полчаса, слуги вовсю готовились к вечернему приему, и Люк, закончив обед, поднялся к себе в покои — переодеться. И заодно позвонил Тандаджи.
