— Не знаю, милая, кто тобой сейчас управляет, но если он или она меня слышит, передай, что им бы не мешало подучиться в магистрате специальных операций. Пару столетий, по меньшей мере. Твои методы зачистки на уровне Выживателей — Багровые Огни, при всей их любви к смерти, и то уже научились работать тоньше. Лучше бы вы оставили на месте прежнюю Назиль — она таких глупостей не делала.
— Я и есть прежняя Назиль, — возразила Оса, ещё более неуверенно. — Просто я теперь знаю и могу гораздо больше. С твоей помощью, и этой смертной… — её голос окреп, — я наконец достигла совершенства! Прости меня, дорогой, я благодарна тебе… и может быть, даже по-прежнему люблю. Но ты устарел, ты принадлежишь предыдущей эпохе, как и эти двое. Если я оставлю тебе не-жизнь, ты всё равно скоро погибнешь. Так что это в некотором роде прощальный подарок… Смерть от моего жала легка, я даже могу сделать её приятной…
Она через силу улыбнулась, словно пытаясь вспомнить, как это делается.
— Если хочешь, мы можем провести перед этим ночь вместе. Я её задолжала тебе…
Зерт «ласково» оскалился, сверкнув глазами.
— Спасибо, малышка, ты просто невероятно любезна. Но видишь ли, тут есть две проблемы. Во-первых, я инсектофилией не страдаю, во-вторых, к стыду своему, я Воскреситель. И для меня самая отвратительная и мучительная жизнь, лучше самой чудесной и манящей смерти. Возможно, эта идеология покажется тебе такой же устаревшей и нелепой, как я сам, но я намерен придерживаться её и впредь. Если ты позволишь, конечно, милая.
— Даже если этой жизни осталось меньше года?
— Каждая секунда бесценна, — совершенно серьёзно ответил Зерт, глядя ей в глаза.
— Не понимаю, — растерянно сказала Оса. — Это так странно… Я чувствую, что в твоих словах есть какой-то смысл, но не могу его понять. Как можно жить, если ты не готов к смерти?
Вампир развёл руками.
— Как-то получается… Возможно, если бы ты оставила меня в живых хоть на сутки, я бы мог попытаться это разъяснить. А заодно научил тебя нормально заметать следы, не заваливая всё вокруг трупами, по крайней мере, насколько я сам это умею. Что бы ты ни задумала, эти навыки пригодятся, раз уж ты так заботишься о секретности.
— Я умею работать аккуратно! — вяло запротестовала Оса, но всё же поставила пленника на землю. — Может быть, не так хорошо, как ты, но умею! Просто нас не учили специально прятать свои действия, обычно всё должно быть красиво… Но все дроу умеют скрываться!
— Дроу умеют, — согласился вампир, нагибаясь над Нэей. — Дроу ли ты, вот в чём вопрос… По-моему, в попытке создать «совершенство» твои хозяева переборщили. Но даже если ты сохранила все прежние навыки, опыт шпиона со стадвадцатилетним стажем, думаю, тебе пригодится… Да помоги же мне снять с неё эту дракову броню!
— Бесполезно, она мертва… Или ты хочешь забрать доспех себе? Лучше снять с орка…
— Сам вижу! Но если ты не будешь стоять столбом, я ещё могу успеть обратить её!
На несколько секунд Оса замерла, гадая, выполнять просьбу этого сумасшедшего, или стереть его в порошок из жалости. Потом смертельные огоньки в её фасеточных глазах потухли, и чудовище покорно направилось к лежащей Целительнице.
«Не знаю таких… — голос Меча едва ли не впервые за время знакомства звучал растерянно. — Чистые Целители… Судя по названию, похоже на какую-то группировку Света. Но в Носфере они никогда не были сильны, Дракон их всех одним когтем… А уж убить…»
«Да нет, судя по воспоминаниям драков — вообще не маги. Пришельцы извне, из-за грани, как тут говорят. Больше всего похожи на эльфов. Те, кого я выпил, лично с ними не встречались, они живут скрытно. Но судя по упоминаниям — технически развитая цивилизация…»
«Космонавты, значит… Не зря Дракон их не любил… Ничего, разберёмся и с ними… Или, — в голосе послышалось подозрение, а от пластин по телу разбежались ледяные молнии, — здесь ты тоже будешь настаивать на своей презумпции невиновности?»
Владимир понял, что стоит на краю. Что если он попытается хоть слово молвить в защиту неведомых Чистых, Меч сорвётся. Пойдёт в разнос. Прощать убийц Дракона артефакт не собирался ни при каких обстоятельствах. При том, что сам не очень-то любил «старого ящера», как он выражался. Но посягательства извне на любого члена триады карались беспощадно. Проходящая Верность был ярким представителем клановой морали.
Сам Владимир тоже был не очень-то настроен щадить людей (или нелюдей), погубивших этот мир. Но подозревал, что карательные меры Меча окажутся за пределами его понятия о правосудии. Здесь считалось нормальным уничтожать города и даже целые народы поголовно за вину отдельных представителей.
— Разберёмся, — согласился он, не желая вдаваться в детали. Если Хребет и понял, что в устах Хранителя это слово имеет совсем другое значение, чем в его собственном лексиконе, то спорить не стал. Видимо, согласился принять временный компромисс. Уже легче.
— Лемарг, ты уже отправил кого-то за гребнем? Я бы хотел попросить ещё об одной услуге.
— Отправил. Я слушаю внимательно.
— Ты хорошо изучил содержимое этого убежища? Можешь посоветовать что-нибудь полезное со здешних складов? Особенно для экипировки Всадниц и Геллы.
— Могу. Только не понимаю. Почему не спросишь у Меча? Вы поссорились?
— Да нет, не то чтобы… Просто у нас с ним слишком разный подход к подбору снаряжения. Я предпочитаю перестраховаться. Ты, как понимаю, тоже.
Череп внутри заскрежетал челюстями, пережёвывая мозги Хранителя. Но промолчал.
— Разумная политика. Дай пару часов. Я подумаю и выберу.
— Хорошо. А пока, девочки, давайте за мной. У вас, как понимаю, стрелкового оружия нет?
— Есть луки, Влад. Но среди нас не было умелых лучниц при жизни. А после смерти умение стрелять из призрачного лука получает только каждая десятая…
«Хребет, можно как-то изменить это распределение? Дальнобойное оружие пригодится…»
«Не на твоём уровне», — буркнул клинок, явно не желая давать какие-либо пояснения.
— Ясно. Значит, будем экипироваться по-земному. За мной, девочки.
Он почти не напрягаясь открыл телекинезом багажник «Гроба на колёсиках» и десяток образцов огнестрельного оружия перелетел в руки удивлённых девушек, которые чуть ли не обнюхивали странные железки, пытаясь понять, что с ними дальше делать.
Пришлось устроить экстренные стрелковые курсы, для чего Лемарг вынужден был освободить от своей плоти почти четверть убежища. Неожиданно большую помощь оказала Инна, имевшая в земной жизни некоторый опыт обращения с оружием. Конечно, не столь качественным, как заготовленное Вениамином, но зато именно в руках живого мертвеца. Выяснились очень интересные вещи. Так, отсутствие дыхания и мышечной усталости, помноженное на обострённые чувства, позволяло добиться невероятной по армейским меркам точности стрельбы. Всадницы, вдобавок, быстро сообразили, как использовать головы в качестве корректировщиков огня, наблюдая вблизи за результатами попаданий, и тут же делая новый выстрел, уже с поправкой. Однако «приз за находчивость» достался Эрнане, которая, услышав, что снайперские винтовки лучше стреляют с лафета, чем с вытянутых рук, догадалась приспособить в этом качестве голову своего «коня». Она слегка удлинила шею скакуна, пристроила оружие между ушами, и попросту вырастила необходимое крепление. Остальные подхватили её начинание, проделав то же самое не только с винтовками, но и с одним пулемётом (всего их в багажнике было три, но остальные Владимир решил приберечь), а заодно придумали использовать тела «лошадей», как багажники для боеприпасов. Теперь в его распоряжении было семь воздушных огневых точек, легко поражающих цель с полутора километров, малозаметных, бесшумных, свободно меняющих позицию, и легко переходящих в режим рукопашного боя. Если добавить, что эти «летающие снайперы» могли находиться на боевом дежурстве двадцать четыре часа в сутки, не требовали аэродромов и техобслуживания (кроме профилактических осмотров оружия да раздачи новых патронов), становилось ясно, почему за возможность их использовать любой командир спецподразделения съел бы свой штык-нож без соли.
