В руках императора хрустнуло. Продольная трещина пробежала по всей длине скипетра, и Менщиков отбросил бесполезную деревяшку в сторону.
– Значит, вот так ты и выживал все это время, нес па?
Ломтев поднялся на третью ступень. Менщиков встал с трона, закрыл глаза и…
– Тоже не работает? – с деланным участием спросил Ломтев. – Со всей этой магией вечно такая беда. В тот момент, когда она тебе нужнее всего, происходит какой‑то сбой.
– Как? – спросил Меншиков.
– Я немного усовершенствовал дар Романова, – сказал Ломтев. – Теперь он может глушить любую силу, а не только направленную против его носителя.
Он умолчал только о том, что этот аспект работал на очень короткой дистанции, и у Менщикова был шанс закрыться от него, начни он действовать раньше.
Менщиков обессилено рухнул обратно на сиденье трона.
– Полвека планирования и подготовки, – пробормотал он. – Полтора десятка лет работы, и все псу под хвост. И из‑за чего?
Бежать было некуда. Помощи ждать неоткуда. Защитное умение не сработало.
Обиднее всего было сознавать, что его даже не переиграли. Его просто задавили голой мощью. Стихией, которой невозможно противостоять.
Ломтев поднялся на еще одну ступень.
– Я слышал, твой дар сильнее всего при непосредственном контакте, – сказал он и протянул вперед правую руку. – Что ж, давай посмотрим, кто кого.
– Дар против дара, нес па?
– Бьен сьюр, – сказал Ломтев.
Император сделал глубокий вдох, концентрируясь и собирая все свои силы для, вероятно, самого важного противостояния в жизни. Он практически ничего не потратил во время предыдущих действий, в то время, как Ломтев должен был изрядно поистрепаться. Шансы были.
Небольшие, но были.
Но основной расчет делался не на победу. Контролировать несколько даров одновременно очень сложно, и Император надеялся, что первое же дуновение времени заставит Ломтева сместить акценты, и Менщиков сможет уйти в свою темпоральную защиту.
Он сделал второй глубокий вдох, а на выдохе пожал вытянутую вперед правую руку Ломтева.
И в тот же миг рассыпался в прах.
Глава 31
Сегодня? Не сегодня?
Отчеты никогда не заканчиваются. Если ты заместитель директора службы внешней разведки по оперативной работе, для выполнения своих служебных обязанностей тебе и двадцати четырех часов в сутки не хватит. Это работа, которую в принципе нельзя завершить. Ее можно только поставить на паузу.
На время.
За окном уже давно стемнело. Влад перелистнул последнюю страницу очередного донесения, на этот раз от штатных аналитиков, оценивающих вероятность распада соседней империи всего в жалких двадцать процентов, и свернул программу.
Встал со своего кресла, подошел к двери кабинета и запер ее изнутри. Он и раньше задерживался на работе до утра, а в нынешние времена ночевать в здании будет едва ли не половина сотрудников.
Влад снял пиджак, ослабил узел галстука, достал из бара тяжелый массивный стакан, которым и голову можно кому‑нибудь проломить, налил в него виски на два пальца… да что уж там, на все четыре, и, цедя его мелкими глотками, устроился на небольшом диване в углу кабинета.
Здесь он периодически спал.
Здесь он очень часто ел.
Здесь он…
Сегодня? Не сегодня?
Раньше все было проще. Понятнее. Честнее.
Он был террористом. Героем‑одиночкой, ведущим свою войну против целого мира. У него не было друзей, только временные союзники, с которыми он легко расставался и никогда не оплакивал, а во врагах у него ходила вся аристократия и примкнувшая к ней СИБ, и все, что ему было нужно – это убивать.
Конечно, у него не было никаких шансов выиграть эту войну, и он стремился только к тому, чтобы нанести противнику максимальный урон. Правда, если быть до конца честным, противник не всегда даже замечал его потуги. И даже в тех случаях, когда замечал, урон никогда не был критическим. Зато мир тогда четко делился на черное и белое, и он всегда знал, на чьей стороне правда.
Кроме того, он был молод.
С возрастом он осознал бесплодность своих попыток и встретился со структурой, которая, в общем‑то, занималась тем же самым, только на системной основе, и от того была более успешной. Поскольку он пришел не с пустыми руками, а с солидным послужным списком, ценной информацией, да еще и привел с собой дочь одного из самых могущественных князей империи, по служебной лестнице он продвигался достаточно быстро.
Своего нынешнего положения – фактически, потолка, потому что правительство республики никогда не назначило бы на должность директора выходца из центральной части империи – он достиг больше десяти лет назад.
И чем выше он поднимался, тем больше он узнавал. И чем больше он узнавал, тем сложнее становился окружающий его мир.
Появлялись связи. Появлялась ответственность.
Влад научился отдавать приказы и осознал, что это не самый верный способ добиться желаемого.
Он научился влиять на людей. Научился манипулировать людьми. Оставалось только сделать последний шаг.
И он научился предавать.
Сегодня? Не сегодня?
Он налил себе еще виски, полстакана. На этот раз не поленился дойти до холодильника и бросить в стакан лед.
Со временем, и случилось это не так давно, он понял, что и на этом уровне закончить его войну невозможно. Империя слишком великая и огромная. Зверя можно напугать, зверя можно отбросить, зверя можно ранить. Но уничтожить его невозможно. И все, что он мог выиграть в этой войне, было время.
В первый раз Ломтев подарил республике двадцать лет. Двадцать лет на укрепление границ и подготовку, но они даже близко не были готовы. Никакие системы вооружения не могут тягаться со старыми князьями, объединившими свои усилия для войны.
Ломтев рассказывал, что в его мире было так называемое ядерное оружие. Бомбы, которые могли снести с лица Земли, той Земли, целые города. В мире Влада ядерного оружия не было.
Да и зачем?
Ведь оно нарушило бы монополию аристократии на массовые убийства.
Влад глотнул виски.
Сейчас империя слаба, как никогда в этом веке. Она едва выбралась из первых смутных времен, и тот же самый человек вверг ее во вторые. И не будет уже старого интригана Менщикова, который сможет потянуть за давно развешанные ниточки и собрать ее воедино. Следующему правителю придется утверждать свою власть с нуля, а на это уйдут даже не годы, а десятилетия.
И никто не знает, сколько времени потребуется на поиски того самого нового правителя. На его становление. После заката династии Романовых система наследования в империи так запуталась, что претендовать на престол мог практически любой из старых родов. И может быть, даже кто‑то из не совсем старых.
Все зависело от силы и оружия. От того, кому и с кем удастся договориться. Каких компромиссов они сумеют достигнуть. Какие семейства смогут взлететь, а какие окончательно канут в Лету.
Будет смута, прольется кровь, а жизнь обычных людей станет еще тяжелее и опаснее, но рано или поздно империя воспрянет и выйдет на новый круг. Так происходит всегда, потому что сама человеческая природа остается неизменной.
Империя непременно воспрянет из хаоса, но когда?
Влад надеялся, что это случится не скоро. Не при жизни его поколения. Конечно, не слишком красиво оставлять такую проблему потомкам, но это все равно лучший из возможных сценариев.
Во всех других никаких потомков могло бы и не быть. И ради воплощения этого сценария он…
Сегодня? Не сегодня?
Он вернулся к рабочему столу, уселся в кресло, поставив недопитый стакан рядом с клавиатурой. Достал из кармана ключ, отпер нижний ящик, достал из него револьвер.
Старый добрый ствол, произведенный на свет лет тридцать назад, если не больше. Раритет из времен молодости. Револьвер был одной из немногих вещей, которые Влад притащил с собой из империи.
