Сир Робар, до сих пор медливший, тоже взялся за меч. Кейтилин схватила его за руку.
— Нет, Робар, послушайте меня. Это не она. Помогите ей! Это не она — это Станнис. — Кейтилин сама не знала, как ей пришло на ум это имя, но, произнеся его, поняла, что это правда. — Клянусь вам, вы же меня знаете: это Станнис убил его.
Молодой рыцарь уставился на нее, как на сумасшедшую, побелевшими от страха глазами.
— Станнис? Но как?
— Не знаю. Это колдовство, какая-то темная магия: здесь была тень. Тень! — Ей самой казалось, что ее голос безумен, но слова продолжали литься из нее под неутихающий лязг клинков. — Тень с мечом, клянусь. Я видела. Слепы вы, что ли, — эта девушка любила его! Помогите ей! — Кейтилин оглянулась — солдат упал, выронив меч из ослабевших пальцев. Снаружи слышались крики — вот-вот сюда ворвется еще больше разгневанных мужчин. — Она невинна, Робар, даю тебе слово, клянусь в том могилой моего мужа и честью женщины дома Старк!
Это его убедило.
— Я удержу их. Уведите ее. — Он повернулся и вышел.
Огонь добрался до стенки шатра. Сир Эммон наступал — желтая сталь против шерстяного камзола Бриенны. Он совсем забыл о Кейтилин, а напрасно: она огрела его по затылку железной жаровней. Он был в шлеме, и удар не причинил ему особого вреда, только повалил его на колени.
— Бриенна, за мной, — скомандовала Кейтилин, и девушка послушалась незамедлительно. Взмах клинка распорол шелк палатки, и они вышли в сумрачный холод рассвета. С другой стороны шатра слышались громкие голоса. — Сюда — только медленно, иначе нас спросят, почему мы бежим. Иди как ни в чем не бывало.
Бриенна сунула меч за пояс и зашагала рядом с Кейтилин. В воздухе пахло дождем. Королевский шатер позади пылал, выбрасывая высокий столб пламени. Женщин никто не останавливал. Люди бежали мимо них с криками «Пожар!», «Убивают!», «Колдовство!». Другие, собравшись в кучки, тихо переговаривались. Кто-то молился, а молодой оруженосец, стоя на коленях, плакал навзрыд.
Слух передавался из уст в уста, и боевые порядки Ренли ломались. Костры догорали, на востоке брезжил свет, громада Штормового Предела вырисовывалась на небе, как каменный сон, и клубы тумана ползли через поле, убегая от солнца на крыльях ветра. Утренние призраки, называла их старая Нэн, духи, что возвращаются в свои могилы. Теперь и Ренли стал одним из них — как его брат Роберт, как дорогой муж Кейтилин Нед.
— Я ни разу не обманывала его прежде, — тихо сказала Бриенна, идя сквозь суматоху встревоженного лагеря. Ее голос показывал, что она может сломаться в любое мгновение. — Только что он смеялся, и вдруг эта кровь… миледи, я ничего не понимаю. Вы ведь видели, да?
— Я видела тень. Сначала я подумала, что это тень Ренли, но это была тень его брата.
— Лорда Станниса?
— Я почувствовала, что это он. Я знаю, это звучит бессмысленно, но…
Но для Бриенны это имело смысл.
— Я убью его, — заявила она. — Убью собственным мечом моего лорда — клянусь. Клянусь. Клянусь.
Хел Моллен и другие люди Кейтилин ждали с лошадьми. Сиру Венделу Мандерли не терпелось узнать, что стряслось.
— Миледи, весь лагерь точно обезумел, — закричал он, увидев Кейтилин. — Правда ли, что лорд Ренли… — И он осекся, уставившись на залитую кровью Бриенну.
— Он мертв, но мы в этом неповинны.
— Но битва… — начал Хел Моллен.
— Битвы не будет. — Кейтилин села на коня, и весь эскорт последовал ее примеру. Сир Вендел поместился слева от нее, сир Первин Фрей — справа. — Бриенна, коней у нас вдвое больше, чем всадников. Выбери себе какого хочешь и едем с нами.
— У меня есть свой конь, миледи. И доспехи…
— Оставь их. Надо ускакать как можно дальше, пока нас не хватились. Мы обе были с королем в миг его гибели, и нам этого не забудут. — Бриенна молча отправилась выполнять приказ Кейтилин. — Поехали, — скомандовала та, когда все расселись по седлам. — Рубите всех, кто попытается задержать нас.
Длинные пальцы рассвета потянулись через поля, возвращая миру краски. Там, где серые люди сидели на серых конях с теневыми копьями, заблистали холодным блеском десять тысяч наконечников, и знамена налились красным, розовым и оранжевым, стали синими и бурыми, засверкали золотом и желтизной. Здесь была представлена вся мощь Штормового Предела и Хайгардена — мощь, еще час назад принадлежавшая Ренли. Теперь они принадлежат Станнису, поняла Кейтилин, хотя еще об этом не знают. Куда же еще им податься, как не к последнему Баратеону? Станнис победил их всех одним коварным ударом.
«Я законный король, — заявил он ей, сцепив свои железные челюсти, — а сын ваш изменник не в меньшей степени, чем мой брат. Его час еще настанет».
Кейтилин проняло холодом.
Холм вздымался над лесом, одинокий и видный за много миль. Разведчики сказали, что одичалые называют его Кулаком Первых Людей. Он и правда походил на кулак, пробивший землю и лес, — голый, с каменными костяшками.
Джон въехал на его вершину вместе с лордом Мормонтом и офицерами, оставив Призрака внизу. Волк во время подъема убегал трижды и трижды неохотно возвращался на свист Джона. На третий раз лорд-командующий потерял терпение и рявкнул:
— Отпусти его, парень. Я хочу добраться до вершины еще засветло. После отыщешь своего волка.
Подъем был крут и каменист, вершину венчала кое-как сложенная стена по грудь вышиной. Им пришлось проехать немного на запад, прежде чем нашелся проем, достаточно широкий для лошадей.
— Хорошее место, Торен, — заметил Старый Медведь. — Едва ли мы могли надеяться на лучшее. Разобьем лагерь здесь и подождем Полурукого. — Мормонт спешился, стряхнув с плеча ворона, и тот, громко жалуясь, поднялся в воздух.
С холма открывался широкий вид, но внимание Джона прежде всего привлекла стена, обветренные серые камни с пятнами белого лишайника и зеленого мха. По преданию, Кулак был крепостью Первых Людей в Рассветные Века.
— Древнее место. Крепкое, — сказал Торен Смолвуд.
— Древнее, — подтвердил ворон Мормонта, хлопая крыльями у них над головами. — Древнее, древнее.
— Тихо ты, — проворчал Мормонт. Старый Медведь был слишком горд, чтобы сознаться в своей слабости, но Джона обмануть не мог. Усилия, которые он прилагал, чтобы держаться наравне с молодыми, тяжело сказывались на нем.
— Эту высоту будет легко оборонять в случае нужды, — заметил Торен, направив своего коня шагом вдоль стены. Его подбитый соболем плащ трепетал на ветру.
— Да, она нам в самый раз подходит. — Старый Медведь подставил руку под ветер, и ворон сел на нее, царапая когтями по черной кольчуге.
