– Да?! – удивилась ее величество. – А выглядит так натурально, так холено!
– И вообще Серый еще достаточно молод… – открыла мой секрет осыпанная бирюзой девчонка.
– Ага, я слышала, чародеи долго живут… – несколько невпопад ответила ей Кина, и тут ее отвлекли.
Я понял, что моя персона Кине Золотой до лампочки. Именно после этого ко мне привязалась грустная песенка, которую я привел в качестве эпиграфа к этой главе.
На охоту королева выезжала в сопровождении огромной свиты, в которой наше Братство просто затерялось. Правда, Шалай выбрал минутку и скоренько сообщил нам, что нас ждет сюрприз.
Мы мчались галопом, разделенные толпой придворных, по какой-то дороге, а я, не замечая окружающих красот, вспоминал, как наш маленький отряд бежал из Храма, увозя с собой тело королевы, как мы прорывались сквозь заслон рыцарей Храма в горах и уходили от погони лесом и болотом. Как мы шли через Тефлоновую Пустыню, терзаемые жарой, жаждой и призрачными видениями. Как прорывались к пристани, благословляя Твистовых козлов.
И мне было смешно и грустно. Какая героическая сказка, и как прозаично она кончилась!
Вывел меня из моих грез напряженный шепот Фродо. Поравнявшись с моей лошадью, он дернул меня за полу плаща и спросил:
– Серый, тебе этот пейзаж ничего не напоминает?..
Я поднял голову и увидел, что солнце склонилось к вечернему горизонту, а наша блестящая кавалькада проезжает через небольшую аккуратную деревеньку.
«Декорация…» – мелькнуло у меня в голове, и тут я увидел за невысоким плетнем… Портяту, красовавшегося в своей кольчуге и простом шлеме.
– Да мы, кажется, проезжаем владения Мала двенадцатого, – догадался я.
– И направляемся в тот самый лесок, из которого притопали к этому владению… – продолжил мою догадку Фродо. – Вот тебе и Шалаев сюрприз!
Мы действительно продвигались по лесной дороге, уводившей в сторону знакомого… Подмосковья.
Охотники с веселыми криками и гамом рассеялись по лесу, собираясь, не знаю уж как, кого-то там «заполевать». А наше Братство спешилось и несколько испуганно сгрудилось вокруг меня. Мы словно вспомнили нечто существенное… Вот знакомое болотце, в котором Фродо окончательно промочил свои унты и которое не одолело моих ботфорт, вон приметная корявая рябина, а вот и заросли елок, из которых Эльнорда осыпала нас с Фродо стрелами.
Мы медленно шагали вперед, лихорадочно напрягая свою память, и в этот момент я второй раз в своей жизни увидел «небо в алмазах»!
Оранжевая безоблачная глубина над нами полыхнула блиц-вспышками, на секунду ослепив нас, и вниз ухнула оглушающая тишина…
А затем солнце прыгнуло назад в зенит небосклона, на ходу теряя свой изумрудный блеск и превращаясь в косматый оранжевый шар, а небо пробежало вперед по гамме спектра три ступени и стало ярко-голубым!
– А я думала, что этот блеск в небе мне привиделся! – изумленно ахнула Эльнорда.
– Так ты его тоже видела?.. – в один голос воскликнули мы с Фродо и следом за этим уставились друг на друга. С секунду мы стояли неподвижно, а затем, словно очнувшись, бросились бегом сквозь Эльнордины кусты к вспомнившейся поляне.
Не прошло и пятнадцати минут, как мы, запыхавшись, ворвались на место лагеря… и застыли на месте… Наши друзья – гномы, эльфы, чародеи, быстро и целеустремленно сворачивали лагерь. Снимались палатки, затаптывался костер, собирался в пакеты лагерный мусор. Нас сразу заметили, и мы услышали довольно противный голос Душегубовой подружки, Изольды:
– А вот и Элик явился! Наконец-то! Я же тебя просила далеко от лагеря не отходить! Давай бросай свою дубину и складывай палатку, мы уезжаем! Машеус, а ты кончай прижиматься к чужим троллям!
Элик метнул затравленный взгляд на заросли высокой травы в центре лагерной поляны и тут же повернулся ко мне. Я выразительно покачал головой. Мы оба мгновенно сообразили, кого можем обнаружить в этих зарослях, и оба мгновенно поняли, что соваться туда не стоит!
Лагерь был стремительно ликвидирован, и меньше чем через час мы уже покачивались в вагоне электрички, направлявшейся к Курскому вокзалу нашей дорогой столицы. Уже в вагоне мы выяснили, что «небо в алмазах» видели все наши товарищи по игре, и все разом решили, что от такого атмосферного явления надо держаться подальше.
Через два часа мы были в мастерской одного из наших верховных эльфов, в быту бывшего тривиальным художником. Начиналась традиционная послеигровая гулянка. Ну и что из того, что игра не слишком удалась? Не пропадать же заготовленному пиву!
Фродо… тьфу ты Господи… Паша Торбин блестяще отыграл премьеру, но через два месяца был изгнан из театра, после того как, налакавшись коньяку, обозвал главного режиссера Качеевым выродком и епископской харей.
Душе… Элик Абасов расстался со своей Изольдой. Запинаясь и краснея, он сообщил, что она – не эльф, а тряпичная заготовка для рыцаря Храма и ему все время хочется треснуть ее по башке своим герданом. Откуда он взял эту жуткую дубину, с которой почти не расстается, он никому не рассказывает.
Машеус записалась в секцию фехтования. Правда, тренер категорически запретил ей таскать на занятия свою шпагу, видимо, опасался, что она прирежет кого-нибудь из его учеников. Мне кажется, она встречается с Эликом, во всяком случае, наши ролевые игры перестали посещать оба. На новогодний студенческий бал она явилась в подарке Кины, чем повергла в шок, изумление и глухую зависть всех своих подруг.
Я… Меня… Мне…
А мне остались мой потрепанный плащ, облезлая голубая шляпа, золотой знак «Опоры трона» и… тоска… Слепая… Глухая… Безысходная… Тоска… И воспоминание о бледном, прозрачном лице, с огромными темными глазами, обрамленном черной короткой прической…
Конец(как мне тогда казалось)
