– Боюсь, что да. Но скоро мы спустим на воду еще два военных корабля.
– Еще два! – смеется Кассий. – И вы думаете, это вас спасет? Я бы предложил латать ваши заборы с помощью Лерриса, его отца Гуннара и Джастина.
– Но… – подает голос Хелдра.
– Что – но?
– Леррис и Джастин настолько серые, насколько вообще может быть серым маг!
– Вот как? А ты предпочитаешь стать незапятнанной черной покойницей?
Хелдра, ища поддержки, смотрит на Тэлрина, который отвечает ей беспомощной, вымученной улыбкой.
Марис по-прежнему не отрывает глаз от полированной поверхности стола.
К утру мне стало лучше, хотя все, что могло болеть, продолжало болеть: где не ныло, там кололо, где не резало, там жгло. Боль была уже не такой острой, и чувство гармонии, пусть не в полной мере, восстановилось, однако мне трудно было не признать правоту Кристал. Участь героя или мага с замашками героя весьма незавидна.
Поев и умывшись – после дождя в выбоинах на камне осталось вдоволь чистой воды, – я переоделся, после чего мы, уже все вместе, занялись ногой Фрегина. На изгнание хаоса мне сил хватило, но после наложения нового лубка пришлось присесть и отдохнуть. Затем мы с Валдейном, поднапрягшись, усадили угрюмого Фрегина в седло.
– Выше нос! – сказал ему Валдейн. – Кончай киснуть: одна сломанная нога – не столь уж высокая плата за возможность остановить вторжение с Хамора. Ты же герой, а о том, что тебя случайно зашибло камнем, мы никому не расскажем.
Эти слова я разобрал, но не без усилий. Они, как и все прочие звуки, доносились как будто издалека.
– Конечно, цена невелика… это ведь не твоя нога.
– Зато, – возразила Берли, – дождь прибил пыль. На обратном пути тебе не придется чихать.
– Всегда-то ты, Берли, сумеешь приободрить.
– Как ты верно заметил, Фрегин, это не моя нога.
Земля вздрогнула, и Валдейн взглянул на меня.
– Это так просто не кончится, – сказал я. – Хаоса под Кандаром сейчас больше, чем когда-либо.
– Даже после вчерашнего?
– Вчера мы с Саммелом боролись за контроль над хаосом, но ничего не сделали для изменения его количества. Во всяком случае ничего существенного. Возможно, несколько хаморианских ружей было уничтожено, но даже несколько сотен их мало что значат в сравнении с теми десятками тысяч, которые они успели понаделать.
– Я так и думал, что эти дурацкие ружья – порождения хаоса, – проворчал Фрегин.
– Нет, – со вздохом возразил я. – Ружья сеют хаос, но сами по себе есть проявления механического порядка. Однако наращивание гармонии приводит к соответствующему возрастанию хаоса: вот почему на Отшельничьем ограничивают использование машин.
– Выходит, Хамор строит машины, а для нас это оборачивается неприятностями? Дерьмовое у нас положение!
– Верное заключение.
Не согласиться с выводами Фрегина было трудно, тем паче, что я и вправду чувствовал себя дерьмово. Вроде бы мы добились своей цели, но ведь по большому счету получили лишь отсрочку. Лейтррс наверняка найдет способ продолжить наступление. Просто пока мне неизвестно, какой.
Валдейн и Берли воззрились на меня вопросительно.
– Возвращаемся в Расор, – сказал я. – У этой армии только на возвращение в Галлос уйдет несколько восьмидневок.
Я сильно сомневался в том, что Лейтррс окажется настолько туп, что попытается переправиться через Рассветные Отроги без мага, а все другие пути в Кифрос пролегали или через Галлос, или через Хидлен.
Гэрлок двинулся вперед. Ступал он мягко, но каждый шаг все еще отдавался в моей спине болью.
Почти добравшись до перекрестка, откуда шла дорога на неведомую Йирину, мы увидели пару направлявшихся нам навстречу верховых: на коне и на пони.
– Это Джастин и Тамра, – промолвил я, утирая лоб. Прошедший ночью кратковременный дождь не привел к ослаблению жары.
– На сей раз, Леррис, ты справился, – проворчал Джастин, когда мы сблизились на десяток локтей.
– С чем справился?
Сейчас я старался справиться со жжением в глазах. Но безуспешно.
Он молча покачал головой.
– Ох, Тьма, – по щекам Тамры текли слезы.
– Да со мной все в порядке.
– Какое там в порядке, – сбивчиво возразила Тамра.
Валдейн переводил взгляд с Тамры на меня и обратно.
Он старался выглядеть невозмутимым, но я уловил в его облике обеспокоенность.
Джастин порылся в своей торбе и достал зеркало.
– Взгляни на себя, Леррис.
Я взглянул и увидел человека в коричневом одеянии, с пепельной сединой в волосах и бесконечно усталыми глазами. Человека, раздавшегося в плечах, но постаревшего за одни сутки на десять лет.
Я пожал плечами, и этот незнакомый зрелый мужчина сделал то же самое. Туника натянулась, а ведь когда Дейрдра сшила ее для меня, она была мне великовата. Равно как и после стычки с Герлисом, да и тогда, когда я выезжал из Расора.
– Это кто-то другой! – вырвалось у меня. – Тут замешана магия!
Но, взглянув на Джастина, я осекся.
– Другой на твоем месте уже умер бы от старости, – сказал он. – Даже величайшим из магов не дано направлять хаос с помощью гармонии, не поплатившись за это.
Земля снова качнулась, но сила толчков уже заметно уменьшилась.
– Ты никогда ничего не делаешь наполовину, верно? – проворчал Джастин. – А хаос по-прежнему прибывает.
– У меня не было особого выбора.
Джастин вроде бы хотел возразить, но передумал и указал на кучу камней.
– Ты, я вижу, заблокировал дорогу.
Я кивнул.
– Сомневаюсь, что ее смогут скоро расчистить.
– Ее вообще никогда никто не расчистит, – буркнул Фрегин, – он запечатал завал адским огнем.
Все посмотрели на раненого солдата.
– Сколько же хаоса ты использовал? – спросил с тяжелым вздохом Джастин.
– Уйму! – признался я. – И направлял его с помощью гармонии.
– Наверное, ты величайший серый маг мира, – сказал Джастин, – но если будешь продолжать в том же духе, то не протянешь и сезона.
– Неужели ты не понимаешь, – подхватила Тамра, – что даже при всей своей мощи ты не можешь обезопасить себя от прикосновений хаоса?
Я это понимал, но проблема заключалась в том, что кроме меня остановить Хамор было некому, а все, что я предпринимал ради этой цели, делало меня все более и более серым магом. Я все глубже увязал в Кандаре, что вынуждало меня использовать все больше хаоса и гармонии, а в результате я становился еще более серым…
Я покачал головой, и это тоже отозвалось болью. В последнее время меня частенько называли великим магом, но от боли, глухоты и тому подобных прелестей это не избавляло.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что эта груда камней не остановит Хамор? – спросила Тамра.
