Лес в этой стороне, выглядел ужасно, не без моей помощи конечно. Дорога забросана камнями, и землей, голые деревья повалены и непрекращающийся ветер, сносил мою единственную.
Ты обманул меня! — поднимаясь, прокричала Руна. — Эта дорога не верна. Она не ведет к Богу.
С чего это ты взяла, что этот путь не ведет тебя к желаемой цели? Ты его еще не прошла.
Руна снова упала и разбила колени. — Так не может быть, я не верю! — заплакала она. — Дорога к Богу, не может быть так опасна и тяжела.
Ты сама, выбрала этот путь.
Девушка вытащила платок приложила его к окровавленным коленям. — Видимо я ошиблась, — заплакала она. — Это не та дорога. Я прошла совсем немного, но уже встретила кучу опасностей и преград. Эта дорога не ведет к Богу. Я не права, надо вернуться…
Я сел рядом и слизнул капельки крови оставленные на камне. — Если вернешься, потеряешь время. Если останешься, потеряешь время, если пойдешь дальше, потеряешь время. Делая что-либо, вы люди теряете время.
Что же мне делать?
Я улыбнулся и сел перед девушкой. Она горько плакала. — Не стоит воспринимать человеческую жизнь слишком серьезно, все равно из нее никто живым не выберется. Предлагаю отдохнуть. Давай помечтаем?
Девушка перестала плакать и возмущенно уставилась на меня. — Что? Как я могу мечтать, когда на мне лежит великая миссия. Я иду к Богу, чтобы уничтожить дьявола, У меня не может быть ни какого отдыха. Тем более, посреди природы, разгневанной тобой.
Ну, насчет природы, ты права. Но я это сделал, лишь потому, что ты изначально, отвергла первую, правильную мысль. Мир рушиться, если мы не замечаем его подсказок. — Я придвинулся ближе. — А вот насчет отдыха я сомневаюсь. Ты бы с радостью отдохнула, если бы не эта мрачная обстановка. Нас тянет в сон, когда нам хорошо.
Руна огляделась. — Извини, может ты, и не заметил, но здесь негде спать. Здесь грязь, камни и холодный ветер.
Я решил предложить свою помощь, хотя знаю, что Руна слишком капризна, чтобы принять ее. Но я обязан был хотя бы попробовать.
Позволь помочь тебе? — все же спросил я.
Руна грозно стукнула себя по коленкам, но, стерпев неожиданную боль, произнесла. — Нет. Помощь дьявола, это антипомощь. К добру это не приведет.
Вот глупая, — усмехнулся я. — Я предлагаю, тебе добро, для тебя.
Твое добро, завтра оберется злом.
Вот глупая, — снова усмехнулся я. — Всякое добро, завтра может превратиться во зло, — я взял из ее рук, окровавленный платок. — Не делай, что я тебе предлагаю. Но делай так же, — я хитро улыбнулся и, связал платок в узелок, швырнул его в сторону. Тут же из кусочка окровавленной материи, появился багровый шатер. Внутри было тепло и пахло готовым обедом. Я поманил, любимую пальчиком, но она наотрез отказалось. Пришлось обедать одному. Съев все, что предложил багровый шатер, я прилег отдохнуть и помечтать. Мое совершенство, так и сидело на голом камне, обдуваемом холодным ветром, и иногда поглядывало в мою сторону.
Что? Вкусны ли плоды из моей крови? — наконец спросила она.
О, да, — сквозь сон ответил я. — Очень вкусны. Можешь попробовать, если хочешь. Я притворюсь спящим.
Ни за что! — Моя Руначка, как всегда категорична. — Ты дьявол, все, что ты делаешь, ложно.
Зато сытно, — ответил я и, не выпуская фонаря из рук, повернулся на бок. — Знаешь, единственная моя. Эта тахта, такая мягкая, такая теплая… двухместная такая.
Руна уже совсем продрогла, но стойко выдерживала, все немилости природы. Решила не очернять себя злом.
— Что, по сути, здесь плохого, если вместо снега выбрать дождь. Сидеть в болоте иль в трясине. Зло, добро, все это чушь, если холодно и хочется поесть? — видя второй сон, почти стихотворно заговорил я.
А что? — размышляла девушка. — Ты все это сделал из моего платка и моей крови. Через разбитые коленки я заслужила этот шатер, — решила Руна, и вошла под багровый навес.
Пустые тарелки снова наполнились, стало еще теплее, и уютней. А вот тахта, так и осталась двухместной, правда стала немного уже. От моего тепла девушку начало клонить в сон. Не имея возможности бороться с усталостью, Руна начала искать место для ночлега. — Кроме, моей тахты, ты больше ничего не найдешь, — довольно приподняв голову, произнес я.
Девушка осмотрела все уголки шатра, но не нашла даже стульчика. Пустовала только половина тахты.
— Ладно. Ты же дьявол, тебе легко убедить ослабевшего, — произнесла, моя бесценная и осторожно легла рядом. — Но запомни, я тебе этого не прощу.
Я грубо спихнул ее на пол.
Та неожиданно шмякнулась, и возмущенно запричитала. — Что же это? Что это значит? Сначала позвал, совратил, плодами из моей крови, а потом скинул с кровати. Мне, между прочим, было больно. Правда, говорят ты-Зло!
Извини, — тихо произнес я. — Но ты обещала не простить за то, что полежишь со мной на одной тахте. Что бы меня не за что было прощать, поспишь на полу. Ничего страшного.
— Сам поспишь на полу. — Руна попыталась стащить меня с нагретого места. — Да, ты просто слон. Тяжелый какой.
Пришлось превратить себя в слона, а фонарь в светлячка. Небольшой багровый шатер, не рассчитан на такое огромное неповоротливое животное, каким я стал. Навесные балдахины порвались, тахта развалилась, и я шмякнулся на землю. Наше пристанище снова превратилось в окровавленный платок.
Я подобрал тряпочку хоботом и прогудел. — Теперь из этого платка ничего не сотворишь. Ты его испортила.
Сам виноват! Ни себе, ни людям! Ты то, небось, поспал?
— Я использую, каждое существующие мгновение. И не ропщу на злую судьбу.
Ой, ой. Дьявол и есть дьявол. Чего еще от тебя ожидать. — Руна огляделась (она всегда, так забавно смотрит по сторонам) — Ой, солнце.
Лес стал сказочным, светлым, зеленым-зеленым. Деревья приветливо обрамляли дорогу, указывая путь.
Ну что? — усмехнулся я. — Отдохнув, прежняя дорога, теперь не кажется тебе такой опасной.
Руна сердито покосилась на меня. — Бог, расчистил, для меня путь. Отдых здесь не причем, — была уверена она.
Мы вышли в город. Оживленный, с многочисленными зданиями, сотнями этажей, уходящими в небо. Узкие улицы были переполнены быстрыми людьми и такому большому животному как слон, просто не нашлось места в этих коридорах. Я застрял и придавил около десяти человек. (Не заметив отсутствие серого животного, Руна направилась к самому высокому зданию в городе)
Что это? — возмущались двое. — Откуда в городе слон?!
— Этот животное бешенное! — кричала придавленная слоновьей задницей старуха. — Мне виделся сон, оно опасно! (Еще бы, от такой давки меня начало пучить)
