— Да, Влад, несмотря ни на что…обними её, — сказал Маннфред.
Влад бросил на него взгляд.
— Уходи, парень.
— А что если я захочу остаться?
— Тогда я убью тебя после того, как убью его, — нежно сказала Изабелла. Он вытащила меч и подняла его. — Это не для тебя, Маннфред. Тебе здесь не место, и ты не испортишь этот момент своей злобой. Убегай, маленький принц. Я найду тебя перед тем, как всё закончится, не бойся.
Влад улыбнулся и пожал плечами.
— Ты слышал её, парень. Это игра для взрослых, а не для тщеславных сопляков. Иди поиграй с эльфами. Я думаю у Тириона есть пара слов для тебя, — он небрежно махнул рукой. Маннфред зарычал от досады и дёрнул поводья коня. Существо с криком взмыло в воздух, и Влад посмотрел ему вслед. Он повернулся к Изабелле.
— Я не позволю тебе убить его, любовь моя. Каким бы мерзким он ни был, маленький принц всё ещё привязан ко мне, и я должен защищать его.
— А что ты должен мне, любимый? — спросила Изабелла, грациозно направляясь к нему.
— Гораздо больше, — мягко произнёс Влад. — Я должен тебе жизнь, счастье и вечность. Ведь это я обещал тебе когда-то.
— Ты солгал, — произнесла Изабелла, подходя ближе.
— Нет. Только не тебе. Никогда тебе не лгал, — сказал Влад, приготовившись.
— Враньё, — прошипела Изабелла. Она набросилась на него быстрее, чем он смог среагировать, и только благодаря удаче он смог парировать удар. Они метались по крепостному валу, обмениваясь ударами, которые убили бы любого обычного человека или даже многих вампиров. Влад старался изо всех сил не уступать ей — демон в её душе давал ей неестественную силу, также как и искажал её разум. Изабелла всегда была безумной, но демон сделал всё ещё хуже, и он проклял его и богов, которым тот служил.
Мысленным взором он всё ещё видел её такой, какой она была в ту первую ночь, склонившуюся над отцом, лежащим на смертном одре, когда тот сделал последний вдох.
— Ты помнишь ту ночь, когда мы встретились, любимая? — спросил он, когда они скрестили клинки. — Ночь, когда умер твой отец, а твой хитрый дядя попытался узурпировать то, что принадлежало тебе по праву? Помнишь как выглядели звёзды в ту ночь?
— Тогда была буря и не было никаких звёзд, — прорычала Изабелла. — И ты убил моего дядю!
— Только с твоего разрешения, — произнёс Влад, когда они разошлись. Она завизжала и бросилась на него, заставляя его отступать. — Я любил тебя тогда, люблю и сейчас…
— Ложь, — зашипела она, рубанув мечом, почти отрезав его руку в запястье. Его меч выпал из бессильных пальце и он отшатнулся, схватившись за раненое запястье. Изабелла жестоко улыбнулась, и на мгновение он увидел злорадное лицо демона, проглядывающее через её собственное. Он уже чувствовал, как кольцо, которое он носил, своей магией восстанавливает его разорванные плоть и мышцы.
Она вытянула руку и шагнула к нему.
— Я буду наслаждаться, наблюдая, как твоя плоть будет разлагаться и стекать с растворяющихся костей, муженёк. Это всё, что ты заслуживаешь.
— Может быть, — сказал Влад. — Я покинул тебя, моя бедная Изабелла. Я поклялся, что буду рядом с тобой вечно, и я…солгал. А потом ты…
Она остановилась, шевеля губами. Он снова увидел демона, безмолвно рычащего. Изабелла покачала головой, и он понял, что она всё ещё был где-то внутри.
— Я…тоже умерла, — сказала она, не смотря на него. — Я умерла, — она взглянула на него. — Я умерла.
— Но теперь ты жива, и я жив, и я не позволю тебе умереть снова, даже если это означает, что умереть должен я, — хрипло произнёс Влад. Он думал о своих мечтах и надеждах, об Империи, которой он так хотел управлять, и служить ей, и о старых друзьях, которых он хотел повидать перед смертью. А ещё он думал о молодой девушке по имени Изабелла фон Драк, и о том, как она улыбалась ему в лунном свете, и прикасалась к его лицу без страха, когда зверь внутри него пробуждался. И поэтому Влад фон Карштайн знал, что нужно сделать.
Он бросился к ней, пока она была в замешательстве, и выбил меч у неё из рук. Когда она опомнилась, он схватил её руки и скрутил их у неё за спиной. Там, где её руки касались его, плоть начинала рассыпаться и гнить, и он зарычал от боли, когда снял кольцо Карштайнов со своего пальца и надел его на её. Затем, обняв её, он толкнул их обоих к краю крепостной стены из последних сил.
Когда они падали вниз к опалённым огнём столбам, Влад засмеялся. «Такое неприятно знакомое чувство»-подумал он в момент, когда их проткнул один из столбов у подножия стены. Острый конец столба прошёл сквозь сердце Влада мгновением позже после того, как он проткнул сердце Изабеллы. Он почувствовал, как она обмякла в его руках. Он не чувствовал боли или сожаления, и когда его тело начало распадаться, он прикоснулся к её голове и поцеловал её в губы. Затем она исчезла, и то, что осталось от Влада фон Карштайна погрузилось в забвение.
Бальтазар Гельт прокричал заклинание и почувствовал, как Ветер Металла заструился через него. Воздух закрутился вокруг чумоносца, который собирался ударить одного из его телохранителей, и демона неожиданно покрыло серебро. Пар вырвался из крошечных разрывов в благословенном металле, когда демон, завывая, отправился обратно в пустоту. Гном протянул молот и толкнул статую. Он поймал на себе взгляд Гельта и что-то пробормотал, подняв свой потрёпанный щит и вернувшись в строй.
— Не за что, — сказал Гельт. Он не был уверен кого из Гвардии наковальни он спас — был ли это Стромни или Горги. В любом случае это не имело значения. Эти двое были не из болтливых и не спешили узнать его имя, называя его «человечком», «магом», и чаще всего просто «человеком».
Он махнул посохом, освобождая волну потрескивающей магии. Ещё больше демонов прекратило своё существование, разорванных на части золотыми молниями или выпотрошенными железными щупальцами. Но на месте каждого павшего хохочущего чумоносца появлялись два новых. Демонам не было числа и они были бесстрашны. Они врезались и врезались в потрёпанную и постоянно сокращающуюся стену щитов Жуфбарака, словно бесконечная волна грязи. Воздух стал густым от мух и криков. Даже его магия не могла сдерживать их постоянно.
Знание не тяготило его так, как когда-то могло бы. Он знал, что живёт в неспокойное время. Он низверг свою душу в самые чёрные глубины, и только благодаря случаю он был спасён от проклятия. «Если это судный день, я не дрогну»-подумал он, а затем улыбнулся собственной помпезности. «Да и в любом случае не похоже, что у меня много времени. Мир разваливается на части, и потребуются большие силы, чем у меня, чтобы удержать его». Он перебросил посох из одной руки в другую и вытащил меч, парируя удар покрытого оспинами клинка. Когда оружие столкнулось, Гельт всадил посох в брюхо чумоносца и послал сквозь него магический импульс. Чумоносец в ужасе дёрнулся, а затем взорвался, когда тысячи тонких золотых шипов разорвали его изнутри.
