Иногда, поддаваясь наплыву щемящей нежности, я тихонько целовала его, зная точно, что мои бережные прикосновения не потревожат, как всегда, чуткий сон этого немыслимого существа, которое сейчас так доверчиво прильнуло ко мне во весь рост и щекотало шею горячим дыханием — как обычно, ровным, глубоким и почти неслышным…
Видимо, я все-таки ненадолго заснула, потому что, снова открыв глаза, увидела, как полыхают в огне подброшенные поленья, а принц, уже полностью одетый, прилаживает наспинные ножны.
— Чего ты вдруг подорвался? — хрипловатым спросонья голосом осведомилась я. — Что-нибудь случилось?
— Нет. Просто надо проверить внешние посты.
— А то без тебя некому! Сегодня мог бы дать себе передохнуть?
— Мне так спокойнее — в округе невесть что творится.
— Тогда я с тобой!
Но Дин решительно качнул головой:
— А то без меня не напроверялась! Не делай удивленные глаза — я все уже знаю. Отдыхай, у тебя своих дел полно. И взглядом убивать меня тоже не надо — успеешь еще помочь с патрулированием… Ну вот, опять сердишься! Что не так?
Я демонстративно завернулась с головой в одеяло. Мог бы сообразить, что для меня в радость каждая минутка, проведенная рядом с ним, особенно после разлуки! Валенок несчастный! У самого, значит, отлегло, а я теперь как хочешь?! Ну и …!
Дин все-таки вернулся, присел на край лежанки, сгреб меня вместе с одеялом и с долгим вздохом зарылся в мои волосы лицом. Сердце почему-то неприятно сжалось, но я, не обращая на это внимания, высвободила руки и обняла его за шею. После пятого (или восьмого?) поцелуя Дин осторожно меня отстранил и, виновато заглядывая в глаза, шепнул:
— Прости, но мне и в самом деле пора!
— Что с тобой делать, — вздохнула я, снова закутываясь в одеяло. — Шагай, несчастная жертва долга! Только дай слово, что поспишь хотя бы пару часов, а то такими темпами скоро станешь похожим на чумную мумию! Обещаешь?
— Постараюсь.
Он еще немного задержался у порога, глядя на меня как-то странно, и, не сказав больше ни слова, исчез в темноте.
Мне, как часто уже бывало, хватило двух с половиной часов сна, чтобы почувствовать себя достаточно бодрой для подъема. А если учесть, насколько мерзопакостный участок пути нам предстояло за день одолеть и какое количество дел предстояло в связи с этим переделать, долго разлеживаться тем паче не стоило.
Я наскоро привела себя в порядок, поприветствовала надху, которая уже поджидала меня у выхода, и решительным шагом двинулась по нужной тропинке, отметив мимоходом, что погодка не радует прямо с утра. Изначально я намеревалась нанести визит нашему «железных дел мастеру» — проверить, как подковали Агата. Нет, Наргил, как правило, никогда не подводил, и все-таки, учитывая количество работы и далеко не сахарный норов моего иноходца, было не лишним подстраховаться. Благие намерения, что и говорить, только вот по мере приближения к шатру принца мои планы медленно и верно изменялись — так, чуть-чуть. В конце концов, десять минут погоды не сделают…
Линга, снисходительно фыркнув, продолжила путь в одиночестве, а я скользнула в прохладный полумрак шатра. Конечно, по сравнению с морозом и ветром снаружи здесь было достаточно тепло, но где бы ни обосновался Дин, в его жилище никогда не бывало жарко натоплено, что при его фамильной повышенной теплокровности было вполне понятно.
Сам горячий Ледяной Принц восседал за низким столиком, поставив локоть на расстеленную карту, и, подперев кулаком щеку, что-то сосредоточенно высчитывал на клочке пергамента. Пламя свечи, заколыхавшееся в потоке воздуха, выдало меня с головой. Впрочем, я не особо и обольщалась насчет неожиданности своего появления — обладая по-звериному острым слухом, он меня наверняка вычислил по шагам еще на подступах к шатру, только вот почему-то никак до сих пор не среагировал.
— Доброе утро! Что-нибудь случилось? — не оборачиваясь, поинтересовался принц.
— Еще нет, ваше высочество, но скоро непременно случится. — Уже не таясь, я подошла к нему со спины и положила руки на плечи.
— О чем речь? — Голос по-прежнему звучал бесстрастно, я же упорно не обращала на это внимания.
— Наш горячо любимый предводитель рискует свалиться на всем скаку от переутомления! Ты так и не ложился?
— Нет.
— Дин! — Мои пальцы привычно прошлись по его плечам, бережно разминая мышцы. — Это же не шутки — нельзя так над собой издеваться! Типун мне на весь язык, но инсульт, как песец, подкрадывается незаметно!
Красноватое свечение вокруг его шеи, плеч и затылка постепенно меркло по мере того, как мои руки проходили по нужным точкам, устраняя напряжение.
— Дела делами, я все понимаю, но тебе тоже нужно спать, хотя бы иногда — организм-то не железный, даже твой!
— Хорошо, я учту.
— Сделайте одолжение, ваше высочество! Так лучше?
— Да.
Я, пользуясь моментом, обняла его со спины, мягко потерлась щекой о шелковистые волосы, поцеловала любимую родинку под левым ухом…
— И все-таки — зачем ты пришла?
Меня словно ледяной водой окатило. Я медленно убрала руки и выпрямилась. Дин по-прежнему сидел не поворачиваясь. Только теперь я обратила внимание, что вся его неподвижная фигура окутана тусклым фиолетово-красным свечением сдержанного внутреннего напряжения, и холодом от него веяло, как от айсберга. Да что с ним такое сегодня, черт подери?!
— Я пришла тебя проведать, потому что и в самом деле беспокоюсь. Если не вовремя, сказал бы сразу, мешать бы не стала!
— Ты не помешала, — принц наконец-то соизволил развернуться ко мне лицом, на котором не было и намека хоть на какое-нибудь выражение, — но впредь без дела сюда не ходи и от подобных проявлений, будь добра, воздержись!
Кто бы говорил! Уж во всяком случае, не он, который только что вслух не урчал, как довольный кот, и откровенно льнул к рукам, когда я мимоходом и вне расписания расщедривалась на сверхплановые проявления нежности, да и сам никогда не упускал удобного момента, чтобы доступно и без лишних слов проявить внимание к моей персоне!..
Я сразу не нашлась даже, что сказать. Потом опомнилась и еще раз, более тщательно, прочесала ближайшее пространство «поисковой сетью» — для очистки совести, ведь уже автоматически проделала это на подходе к шатру (мы никогда не демонстрировали нежных отношений прилюдно), а потому была уверена, что ничьих посторонних глаз и ушей поблизости не наблюдается. Разве что снаружи… так «видящих» в отряде больше нет, кроме неповторимой и единственной меня. Тогда почему же мой прекрасный принц ведет себя так, словно я в сто пятнадцатый раз только за последнюю неделю настырно и пошло домогаюсь его посреди набитого битком Колизея?! Причем переполненного лицами самого пуританского склада, которые должны будут подписывать ему характеристику для поступления в образцово-показательный монастырь?!
