Ели мы за этим обедом много и шумно, вспоминали свое «великое сидение» на каменном карнизе скалы и весьма своевременный «исход» с него, строили предположения о действиях Желтого Владыки, которому мы открыли глаза на происки его врагов. А после обеда… После обеда вдруг наступила реакция. Мы, видимо, вдруг поняли, что впервые за последние насколько дней нам не надо никуда торопиться, не надо ни от кого отбиваться, не надо немедленно и решительно… действовать. За столом наступило какое-то смущенное молчание, и тут я почувствовал, что глаза мои сами собой закрываются, и я просто проваливаюсь в сон.
Пробормотав какое-то неразборчивое извинение, я встал из-за стола и побрел в свою спальню. Там я, не раздеваясь рухнул на ставший вдруг весьма удобным кан и уснул…
И я увидел свой четвертый, самый короткий Сон.
Я был стар… нет – дряхл, как изъеденная мышью хлебная корка, как лохмотья образцового нищего, как непарный, побитый молью валенок с помойки, как анекдот с бородой. Я был усталым, словно шел без привала три дня и три ночи и все-таки опоздал к сроку, словно провел на каторге пять лет из сорока, отпущенных мне немилостивым судом, словно двигатель внутреннего сгорания, в котором прогорело два цилиндра…
Я сидел на высоченной, абсолютно голой скале и безразличным взглядом скользил по голубой, сильно выцветшей, не имевшей глубины, поверхности неба, на котором огромной черной прорехой пылало полуденное солнце, по выцветшей желто-охристой, чуть волнистой поверхности пустыни, уходившей вдаль насколько хватало взгляда, по отсутствующей линии горизонта, непонятным образом смешивавшей вылинявшие цвета Земли и Неба. Я ни о чем не думал, потому что думать было неинтересно, я ничего не ждал, потому что ждать мне было нечего, я ничего не желал, потому что у меня все было!.. Мой интерес не мог пробудить даже огромный дракон, летавший вокруг моей скалы и что-то громко кричавший в полете.
Дракон был яркого желтого цвета, словно здоровый желток свежего яйца или еще не поседевший одуванчик. Его огромный, почти прозрачные, как у стрекозы, крылья отливали сусальным золотом, а яркая пластинчатая броня отбрасывала чудесные солнечные блики, хаотично мечущиеся в окружающем дракона пространстве и порой попадающие мне в глаза.
Я зевнул… вернее зевок сам собой раздвинул мои закостеневшие челюсти и выплыл наружу, потому что я сам не хотел ни зевать, ни спать, ни бодрствовать. Но этот медленный, безразличный зевок, словно прочистил мои древние уши, и я вдруг начал понимать, что кричал, летавший вокруг моей скалы дракон. Его голос становился все более слышен, все более внятен, все более… громогласен!
– … Даже такая древность, как ты, должна понять, что такое – стать драконом!!! Я полон сил, я неуязвим, я непобедим!!! Мне подвластно все на свете, мне доступны любые высоты и глубины, все мои желания исполнимы, все самое невозможное возможно!!! Стань драконом – ты сможешь, и тогда твоя старость, твоя дряхлость, твое отчаяние растворяться, уйдут навсегда!!! Стань драконом – и твои враги исчезнуть былинками в волшебном пламени, а твои друзья будут счастливы!!! Стань драконом – и не будет для тебя недостижимого!!!
СТАНЬ ДРАКОНОМ!!!
Этот последний возглас трубным гласом прогремел в моих ушах и я… проснулся.
За маленьким окошком, пробитым в двухметровой толще скалы все также переливался перламутром дневной свет пустыни. Мне показалось, что проспал я всего несколько минут, тех самых, во время которых мне привиделся мой странный сон, однако, когда я попробовал подняться со своего жесткого ложа, оказалось, что мое тело затекло и отказывается мне повиноваться.
С трудом утвердив ноги на каменном полу и распрямившись, я побрел в умывальную комнату, чтобы хоть немного привести собственное тело в порядок. После умывания и небольшой зарядки мне значительно полегчало, и я направился в зал, чтобы посмотреть, чем заняты мои товарищи.
Наш большой обеденный стол был почти пуст, на нем сиротливо притулилось несколько блюд с какой-то снедью, большой кувшин и один единственный набор столовых приборов, окружавших чистую тарелку. Едва я подошел к столу, как с другой его стороны, из-за свисавшей почти до полу скатерти, вынырнул черный Гварда и коротко тявкнул:
– Ну что, проснулся?..
– А где все остальные! – в свою очередь спросил я, не отвечая на вопрос синсина, показавшийся мне риторическим.
– Старого учителя пригласил к себе Желтый Владыка, и он ушел сразу после завтрака, а господин Сю отправился в сокровищницу Владыки…
– То есть как в сокровищницу?! – встревожено перебил я Гварду, – И откуда он узнал, где эта самая сокровищница находится?!
Синсин ощерил свои здоровенные клыки в некоем подобии улыбки:
– Он попросил пришедшего за учителем Мэнь-Шэня показать ему сокровищницу Владыки, и тот дал господину Сю провожатого… Какого-то старичка-хранителя.
– Так этот… Поганец в этой сокровищнице обязательно что-нибудь сопрет, а у нас будут неприятности! – всполошился я, – Ты знаешь, как Желтый Владыка трясется над своими камнями?!
Синсин ничего на мои беспокойные вопросы не ответил. Помотав своей черной башкой, он проговорил:
– Нечего об этом думать, ты лучше садись, позавтракай.
Только тут я вспомнил, что Гварда уже упоминал про завтрак. На мой недоуменный взгляд синсин с тихим рыком ответил:
– Ты проспал почти сутки. Скоро уже время обеда…
– Так, может быть мне лучше дождаться обеда?.. – задумчиво проговорил я, – Да и есть я что-то не очень хочу…
Тем не менее, чисто машинально, я взял какой-то пирожок и принялся его жевать.
В этот момент в зал быстрым шагом вошел Фун Ку-цзы и прямо с порога заговорил с несвойственным ему возбуждением:
– Вот это беседа!!! Ради одного часа беседы с Желтым Владыкой вполне можно было просидеть на раскаленной скале еще трое суток!!! Я из одного этого разговора узнал столько нового, столько неожиданного и поразительного, что чувствую себя просто кладезью мудрости!! Теперь мне просто необходимо вернуться в Пакит, там я открою… – на мгновение он замолчал, что-то обмозговывая, а затем с неким возвышенным пафосом закончил, – Я открою Школу Высшей мудрости!!!
– ШВМу… – с набитым ртом промычал я, чем враз сбил своего учителя с мысли.
Он остановился напротив меня, несколько секунд рассматривал меня недоуменным взглядом, а затем беспокойно переспросил:
– Что ты сказал?.. Я не совсем понял твоего… э-э-э… мычания!..
Я быстро проглотил не совсем разжеванный кусок и внятно повторил:
– ШВМу… Школа Высшей Мудрости! – и добавил, – Я сам закончил ВУЗ…
– Кого ты прирезал? – донесся от входа в зал писклявый голосок Поганца Сю. Мы обернулись на этот голос, и малыш, видя, что завладел нашим вниманием, напористо заверещал, – И главное – когда успел?! Два часа назад, учитель, я оставил тебя спящим сном честного человека, а сейчас слышу твое собственное признание в том, что ты кого-то «закончил»! Как это понимать?!
