Он: "Хочешь, чтобы я тебя утешил? Хорошо".
Она: "Может, чаще болеть?"
Реана тихонько захихикала, но улыбка тоже увяла. Память услужливо подбросила воспоминание, как она сама расхворалась после заплыва в холодной реке, и как ее грел Шанкар, обернувшийся огромным котом. Она соскучилась по нему, это уже глупо было отрицать.
"Проклятье, она скучла даже по колкостям, которыми они обменивались при последней встрече, - девушка тяжело вздохнула. - Надо же, а ведь считала, что обсуждать им больше нечего, - она покачала головой. - Как только все это закончиться, обязательно с ним поговорю, - решила магичка и фыркнула. - Осталось лишь выжить в аномалии и разобраться в себе. Делов-то!"
Реана опять погрузилась в чтение, заставив светлячок подлететь еще ближе и зависнуть прямо у нее за плечом. Вскоре за окном начало светать, но девушка и не думала ложиться. Пара часов сна не дадут толком отдохнуть - она лишь будет чувствовать себя вялой и разбитой. И если эти часы станут последними в ее жизни, то она хотя бы это время будет радоваться за счастье других.
Несколько последних записей Хранительницы были тревожными. Отношения с альдо стали натянутыми, едва не перерастая в пограничные конфликты. Причин ее предшественница не указывала. Видимо, для жителей того времени ситуация была понятна и закономерна, о проблеме знал каждый ребенок, и волшебница не стала объяснять очевидное. Самой же Реане оставалось только догадываться.
"На границе с землями альдо сегодня вспыхнул первый вооруженный конфликт. Пока это не переросло в начало военных действий, нужно попытаться замять неприятную ситуацию. Придется ехать к этим гордецам, пока все еще можно решить мирно. По всей видимости, это предстоит сделать именно мне. Совершенно не хочется встречаться с этими задаваками".
Далее следовала запись рукой Ваэля:
"Составить тебе компанию? При императоре задаваться не станут".
Она: "Они-то и не будут?! Плохо вериться. Не стоит со мной ехать, я сама справлюсь. И ты же знаешь, как тяжело мне отказываться от такого предложения! Да и дел у тебя хватает. Не переживай!"
Он: "Только амулет против любовной магии заряди!"
Она: "Я тебя люблю, все остальное бессильно".
Дневник Хранительница, видимо, забрала с собой, та как в нем появлялись заметки о положении дел. Сейчас стиль текста скорее напоминал письмо, адресованное Ваэлю.
Все еще безымянная девушка больше не писала для себя или для дневника, теперь она обращалась лишь к нему. Реану порядком раздражало то, что ее предшественница все еще оставалась безымянной. Впрочем, девушка прекрасно знала, как исправить это досадное упущение. Если… как только она вернется в мертвый город, то обязательно посмотрит, как звали Хранительницу одного из последних императоров древности. Тем более, что имя мужчины она знала. Заодно стоило прочитать официальные хроники, чтобы сравнить это с дневником. Порой забавно проследить, как по-разному подаются одни и те же события в разных источниках.
У альдо все удалось решить довольно быстро и, что главное, миром. Реана перевела дыхание. Почему-то ей на миг показалось, что на последних страницах Хранительница писала обращения к возлюбленному, словно опасалась, что сама этого сказать лично уже не сможет. Возможно, прочитав исторические сводки про те времена, станет ясно, в чем состояла суть политических трений с крылатыми, и отчего Хранительница, а не уполномоченный посол, вынуждена была лично решать эти вопросы.
Следующий кусочек текста был написан с таким восторгом, что Реана заулыбалась. Девушка отправлялась домой, подальше от надменных взглядов альдо, ближе к любимому мужчине, и не собиралась скрывать своего облегчения и радости. Увы, все было не так уж гладко. Дворец напоминал разбуженный улей. Оказалось, что за два дня до ее прибытия шпионы крылатых попытались выкрасть оригинал договора двух народов, ставящий альдо в зависимое от империи положение. Реана чувствовала, что между нею и героями тех давних событий словно натянулась прямая нить. Ведь сейчас речь шла о тех самых бумагах, которые они нашли в тайнике!
Ваэль был зол. Хранительница писала, что никогда еще не видела его настолько надменным и холодным, как в миг, когда он отдал распоряжение о казни пойманных на воровстве альдо. Вместо радушного приема и полной любви ночи, вернувшаяся из поездки магичка вынуждена была срочно разбираться с очередной политической проблемой. Более того, как подданные иного государства, альдо имели право сами выбрать свою смерть. Девушка пришла в ужас, когда узнала, что крылатые попросили дать им право умереть от руки волшебника. Альдо очень трепетно относились к магии, за прошедшие века это не изменилось совершенно, такой конец был почти что честью. Император не имел права отказать в последней воле, тем более что пожелание смертников его приказа не нарушало. А Хранительница была растеряна и испугана - статус и родовитость преступников означали, что приводить приговор в исполнение придется именно ей.
"Убивать безоружных - мерзко и страшно. И чрезвычайно сложно выдержать их последний осознанный взгляд за миг до того, как замирает под ладонью сердце живого и разумного существа. Уже третий день я ощущаю себя запачканной и не могу смыть с себя это ощущение, сколько бы не терла кожу мочалкой. И это только начало. Что ж, Ваэль, я все же тебя не подвела"
Ниже виднелась одна единственная фраза, записанная рукой императора:
"Прости, я не мог поступить иначе".
Умом ее предшественница это понимала, а вот принять ей оказалось сложно. Чуть позже была сделана запись:
"Теперь я поняла свою ошибку. Возлюбленные не всегда могут быть соратниками. Оставайся я лишь Хранительницей Ваэля, я бы не переживала из-за произошедшего. Точнее, переживала, но не так. Приказ о смертной каре отдал именно император, а не любимый мной мужчина. Очень странно разграничивать эти два понятия. Но, как оказалось, необходимо".
Реане стало нестерпимо интересно, что же происходило между этими двумя? Неужели они позволили случившемуся испортить свои отношения? Записей от Ваэля больше не появлялось, а сухие и краткие записи Хранительницы скорее напоминали отчет о проделанной рутинной работе.
Видимо, они все же поссорились, потому как в череде скучных заметок внезапно оказалась надпись, сделанная размашистым почерком императора: "Надеюсь, что дневник в библиотеке ты оставила специально, а не просто забыла. Ты меня избегаешь, а мне от этого плохо. Видишь, я уже готов признать это первым".
Молодец! Реана ликовала. Достойный поступок настоящего мужчины, который дорожит своей избранницей. Видимо, Хранительница все же сменила гнев на милость, так как стиль ее письма вновь неуловимо изменился.
