— Однако у него есть такой камень, причем обладающий невероятной магической силой, если с его помощью ему удалось совершить такое далекое путешествие в духе.
— Это все твое воображение…
— Джеста Ту идут путем знания, Мерван Ма, — сказал Астамир. — Мы знаем многое о тогайру и бехренцах. Мы понимаем религию ятолов и монахов абеликанского ордена. Нам известно о магических камнях и их возможностях. Я сам использовал гематит, чтобы выходить из тела.
— Это кощунство, — пробормотал пастырь.
Мистик рассмеялся.
— Для Джеста Ту магические камни всего лишь инструмент, мой юный друг. Некоторые воспринимают их как божественный дар, используют как доказательство того, что их религия лучше, раз они дарованы им и никому другому. — Мерван Ма отвернулся. — Твой Глас Бога имеет по крайней мере один такой камень, ты не станешь это отрицать? — продолжал настаивать Астамир; наклонившись, он приблизил лицо почти вплотную к дрожащему юноше. — Признай, именно поэтому он и приказал тебя уничтожить. Покушение произошло по приказу Эакима Дуана, а вовсе не по желанию чежу-лея, как ты упорно утверждаешь, якобы пытавшегося узурпировать власть в Дариане. С какой стати чежу-лею рваться к власти? Ведь они воины, а не правители! Они…
— У него есть камень! — закричал Мерван Ма.
Он сидел, хватая ртом воздух, ужасаясь собственным словам.
— Гематит? — спросил Астамир, и юноша кивнул. — Ты увидел камень, и Эаким Дуан понял, что тебе известно о нем? — Последовал новый кивок, — Вот почему он хотел тебя убить. Тебе стало известно о его святотатственных действиях, и он испугался. Думаю, все было именно так.
— Камень в священном сосуде, с мрачным видом сообщил Мерван Ма. — Камень души, которым пользуются проклятые абеликанские еретики, вправлен в дно Кубка Чезру в Зале Вечности.
— Сосуд, постоянно наполняемый кровью тех, кто избран для жертвоприношения? — спросил мистик.
— Одна из самых важных реликвий Чом Дейру. — Пастырь поднял руки, оттянул рукава и показал мистику шрамы на запястьях.
— И ты обнаружил в сосуде гематит?
Юноша кивнул.
— А потом увидел Глас Бога с этим сосудом в руках.
Мерван Ма покачал головой, с выражением ужаса на лице вспоминая тот страшный момент.
— И он знает, что ты видел его?
— Знает…
— И вскоре после этого тебя отправили в Дариан в качестве правителя, — заключил Астамир.
Отдельные части головоломки вставали на место, но у него возникло чувство, будто дело заключается не только в том, что Глас Бога тайно пользуется камнем души.
Сигнал из Хасинты — серия лучей солнечного света, отраженных от блестящей металлической пластины, прошел длинный путь, передаваемый от одного сигнальщика к другому, пересек оазис Дадах и устремился дальше, на юго-запад, пока не достиг глаз ятола Бардоха и Шаунтиля. Склонившись над большой картой, они использовали указания Дуана, чтобы отметить месторасположение Тогайского Дракона и ее войска или, по крайней мере, тогайского лагеря на тот момент, когда его посетил дух Чезру.
— Сообщения будут поступать на каждый второй или третий день, — объяснил Шаунтиль Бардоху. — Вскоре мы сможем предугадать, как она будет действовать дальше. Подтянув свои силы вот сюда и сюда… — он ткнул пальцем в карту сначала южнее, а потом восточнее помеченной точки, — мы уже сейчас можем ограничить возможности их передвижения.
— Нужно оттеснить ее к северо-западу, — добавил ятол.
— На севере к нам смогут присоединиться солдаты, посланные Хасинтой, и тогда мы почти замкнем вокруг тогайру кольцо, — продолжал объяснения чежу-лей. — А запад — это дорога в степи. По моему убеждению, лучше вышвырнуть ее из Бехрена.
— В степи их труднее найти и уничтожить.
— Зато страна будет в безопасности, и люди успокоятся, а это, как мне кажется, важнейшая цель Чезру Дуана.
— Не бери на себя смелость предугадывать волю Гласа Бога! — неожиданно взорвался ятол Бардох и тут же пожалел об этом, опасаясь, что чересчур взвинченный тон может выдать его тайные мысли.
Дело в том, что спокойствие бехренцев Гайсана Бардоха волновало крайне мало. Он прекрасно понимал, что беспорядки и волнения способствуют усилению его позиции. Если он сам, без чьей-либо помощи убьет Тогайского Дракона, это обеспечит ему репутацию спасителя народа и, соответственно, несравненно большее влияние и власть. Сейчас, учитывая позорную сдачу Авру Изы, запоминающаяся победа была ему нужна как никогда. И пусть город теперь снова в руках бехренцев, последствия нападения Тогайского Дракона еще долго будут давать о себе знать.
По этим же причинам ятол Бардох испытывал противоречивые чувства относительно помощи, которую собирался прислать ему Чезру. Бардоха раздражало, что помощь исходит из Хасинты и это может лишить его единоличной славы.
— Если мы не схватим Тогайского Дракона в самое ближайшее время, люди будут воспринимать нас как не удачников, ятол Бардох, — осмелился заметить Шаунтиль — так тихо, что остальные собравшиеся командиры не расслышали его слов.
Гайсан Бардох расправил плечи и сердито посмотрел на чежу-лея, однако быстро взял себя в руки. Он понимал, что Шаунтиль прав.
— Ну, в таком случае, можно начинать охоту, — заявил ятол Бардох.
— Они знали, что мы движемся на юг, — сказала Бринн Астамиру: с высокого бархана были хорошо видны далекие огни бехренского лагеря, разбитого в пустыне. — Их не так уж и много. Мы можем прорваться.
— И потерять своих людей.
— Убьем мы гораздо больше, чем потеряем.
— Они могут позволить себе нести большие потери, — возразил мистик, — и потому просто навязывают нам бой. Их задача — вымотать нас, уменьшить наши ряды. Дома, как говорится, и стены помогают, а сейчас «дома» именно они, а не мы. Само наше присутствие сплачивает бехренцев — они знают, что сражаются за родную землю. Если при попытке прорваться мы убьем тысячу, а потеряем сотню, это будет удачей ятола Бардоха, не твоей.
— В таком случае, нужно продолжать действовать в прежнем духе, — решительно заявила тогайранка. — Использовать всякую возможность для нападения, а потом скрываться.
Астамир выслушал ее с мрачным выражением лица. Он понимал, что происходит. С тех пор как Чезру стал использовать камень души, чтобы следить за тем, где находятся тогайру, а потом сообщать об этом преследующей их армии, единственного и самого серьезного преимущества — непредсказуемости — их войско лишилось.
Они с Бринн даже обсуждали вариант разбить его на отдельные мелкие, более маневренные отряды. Но почти сразу же отказались от этого плана, потому что встал вопрос, каким образом доставлять всем этим разбросанным по пустыне подразделениям провиант? К тому же маленькому отряду не под силу захватить ни один город.
