Несколько дней остатки императорских войск безуспешно пытались оторваться от преследующих по пятам зиранцев. Разгром был полным, и принявший командование армией герцог Альтрейни и подумать не мог о том, чтобы дать новое сражение.
Обоз полностью достался ликующим победителям, и солдаты испытывали недостаток воды и провианта. Повозок почти не осталось, поэтому, несмотря на изматывающую жару, доспехи никто не снимал, даже длинные пики и тяжелые щиты приходилось нести в руках. Легионеры из последних сил волокли на себе раненых, но целителей осталось мало, и многие из переживших безумный бой теперь истекали кровью или просто не выдерживали тягот бегства и умирали на руках бессильно скрипящих зубами товарищей.
К счастью, тяжелая рыцарская конница не отличалась особой мобильностью и выносливостью, так что пока имперским войскам удавалось ускользать из клещей, в которые зиранцы пытались поймать ненавистных язычников. А вот наскоки легкой кавалерии стоили жизни уже многим гирским солдатам.
Имперская конница почти вся полегла, пытаясь подарить товарищам крошечный запас времени, и теперь герцогу Альтрейни приходилось оставлять заслоны, чтобы не дать противнику замедлить продвижение армии. Посылать легионеров на верную смерть было тяжело, но у него не было другого выхода. Скорость решала все, и изматывающий марш длился и длился. Солдаты уже валились с ног от усталости и недосыпа, но командующий все не решался отдать приказ остановиться на ночлег.
Винстон пробирался среди войск, выискивая кого-нибудь из знакомых магов. Обычно стройные походные колоны имперских легионов утратили привычный лоск, порой фигуры солдат терялись в клубах пыли, по осунувшимся лицам стекал пот, но даже сейчас они упорно держали строй. Повелитель воздуха невольно восхитился дисциплиной и выносливостью пехотинцев, умудрявшихся даже после разгрома сохранять порядок.
— Тайми! — радостно закричал Винстон, наконец с трудом разглядев за завесой пыли повелительницу пламени. Большинство имперских адептов показали себя плохими бегунами и могли думать только о том, как переставлять непослушные ноги, а вот она, похоже, охраняла правый фланг растянувшейся колоны. Боевые маги были единственными, кто мог заставить зиранцев держаться на почтительном удалении.
С их последней встречи волшебница непостижимым образом где-то успела переодеться. Поверх легкой туники была накинута шелковая накидка, заколотая золотой фибулой. Разглядев, что она выполнена в виде оскалившего пасть дракона, Винстон вздрогнул — ему показалось, что рубиновые глаза проклятой ящерицы смотрят на него с насмешкой.
— Винс, — на секунду на лице девушки мелькнула радость, но через мгновение она уже вновь спрятала эмоции за маской равнодушия, и Винстон не был уверен, что ему не привиделось.
— Я думал ты где-то с Марком, еле тебя нашел.
— Нет, он сменился и отлеживается в одной из уцелевших повозок, — как-то совсем сухо ответила Тайми, и Винстон мысленно впечатал лоб в ближайшее дерево, кляня себя за упоминание нынешнего ухажера девушки.
Даже мысль о том, что они сейчас не вместе, причиняла юноше боль, но при этом он никак не мог избавиться от привычки бередить старую рану. Маг разглядывал родные черты, вздрагивал, когда по нему скользил ее озорной взгляд, трепетал от каждого слова волшебницы. Из груди рвалось запоздалое признание, но груз старых ошибок никуда не делся и невидимая преграда, которую они воздвигли между собой, все еще была слишком прочна.
— Понятно. А я уже полностью восстановился.
— Я догадалась, — ответила Тайми, искоса посмотрев на парящего в воздухе мага. — Рада за тебя. Зиранцы не успокоятся, пока не намотают наши кишки на копыта своих коней, так что ты вовремя.
— А, ну да, — несколько опешил от такого объяснения Винстон и, набравшись храбрости, продолжил:
— А я надеялся, что ты просто за меня волновалась.
— И это тоже, — улыбнулась одними уголками губ волшебница, заставив сердце юноши затрепетать от восторга.
— Слушай, а не знаешь, где золотые гвардейцы? Хочу Гиллиана повидать, — все еще радостно выпалил Винстон, но улыбка исчезла с его лица, едва он увидел, как разом помрачнела Тайми.
— Нет их больше. Они клин зиранцев остановили. Пятьсот против многих тысяч. Сам понимаешь, — Тайми виновато опустила глаза, словно это она послала гвардейцев на смерть, а Винстон замер на месте, будто налетев на стену.
— Как нет? Но ведь кто-то да выжил? — Винстон все еще цеплялся за надежду.
— Ни один не вернулся. Мне очень жаль твоего друга, — Тайми участливо обняла мага, но даже близость столь желанного тела не могла разорвать ледяную хватку, сжавшую его сердце.
Убитый на его глазах Ингвар, пропавший Торстен, а теперь вот и Гиллиан. Это было слишком много для Винстона, никогда не отличавшегося умением не замечать потерь. Словно оглушенный, юноша стоял и неверяще смотрел на волшебницу. На глаза навернулись предательские слезы, и он отвернулся, боясь показать слабость.
— Гиллиан выкарабкается. Такие люди не умирают, не вписав свое имя в историю, — яростно отрезал Винстон, совсем не чувствуя той уверенности, что пытался вложить в свои слова.
— Конечно, я тоже так думаю, — поспешила подтвердить Тайми, не верившая в это ни на грош, и растеряно замолчала, не зная, что сказать дальше.
Не слишком рассчитывая на результат, Винстон раз за разом старательно твердил форму древнего заклинания дальней связи, мысленно пытаясь дотянуться до Гиллиана. Однажды ему даже показалось, что в воздухе вот-вот возникнет лицо друга, но каждый раз все срывалось. Маг либо находился слишком далеко, либо валялся без сознания. Был еще один вариант, но о нем он старался не думать.
На Винстона нахлынули воспоминания о друзьях, которых он, возможно, лишился, и юноша заскрипел зубами. Проклятая судьба не желала успокаиваться, нанося удар за ударом, словно задавшись целью выковать из него инструмент для каких-то своих, непонятных смертным игр, или же просто окончательно сломить покалеченного мага.
Винстон понял, что сейчас опять скатится в пучину сожалений и жалости к себе, и яростно встряхнул головой. Однажды он дал себе клятву не подаваться эмоциям и, несмотря на многочисленные провалы прежних попыток, собирался все же выполнить зарок. Думать о погибших друзьях было невыносимо, и юноша оглянулся по сторонам, ища повод хоть как-то отвлечься от потерь. Подбежавший к ним вестовой оказался весьма кстати.
— Объявлен привал. Командующий вызывает всех магов. Я провожу, — ошарашил повелителей стихий неожиданной новостью солдат и двинулся в центр самой большой из колонн армии, изрядно растянувшейся в степи. Переглянувшись, они последовали за ним.
