- Поздно! - я улыбнулся как можно более приветливо.
- Что значит поздно? - женщина встрепенулась.
- Только что на моих глазах, Палетик отдал Шеле цветы, а она их приняла. Теперь, как я понимаю, она веста.
- Какие цветы, мальчик! - старшая мать озорян рассмеялась, их уже в природе нет. Ты не обманешь меня Коста.
- Арта, меня учила, что нельзя обманывать старших, - я укоризненно посмотрел на женщину, - если не верите мне, посмотрите, что в руках Шеле.
- Да, - вскричал Младший, - я отдал цветы, отдал! - и загородил Шеле спиной.
Женщина отпихнула Палетика от внучки, и взяла из рук молчавшей девушки пучок зеленушки:
- Да, но это же... - и замолчала, рассматривая маленькие зелененькие цветочки.
- Они дороги мне, - тихо произнесла Шеле, улыбаясь сквозь слезы, - они расцвели второй раз, как и я... Матушка, я приняла от Палетика цветы. Я его веста...
- Опоздала, - старшая мать устало села на скамейку. - Я была уверена, что Коста никогда не возьмёт Шеле в жёны, а силу рода ей вернет, и будет моя внучка со мной. Про Палетика даже и не думала...
- Судьбу не перехитришь, - улыбнулась Арта, подходя к женщине и обнимая ее за плечи. - Ты отдала Шеле в род Уллина, а уж кто из братьев возьмет ее себе, знала только Божественная Свати.
Когда старшая мать озорян ушла, Шеле бросилась мне на шею: - Коста, ты - самый лучший, спасибо тебе!
А потом, чуть ли ни с кулаками накинулась на Младшего: - Ты чего тянул? А если бы меня забрали?
- Да, я боялся, ты откажешь мне... - покраснел Палетик.
- Дурной, дурной! - кричала Шеле, стоя перед ним, - я так испугалась!
- Тихо, дети! Чего шуметь зря, - успокоила их Арта, а потом обратилась ко мне, - Я была не права Коста, даже находясь около меня, ты умудряешься создавать переполох. - Помолчав немного, покачала головой: - всех переженил, только вот сам еще свою проблему не решил. До дня непослушания всего ничего осталось. А сила тела у тебя еще слабая. Завтра пойдешь к знахарям, я поговорю с Сюа, пусть погрузит тебя в сон. Недельку поспишь! Будешь спать как младенец, и проблем создавать не сможешь, и мне спокойно будет!
Через час и Храм и Туле шумел как потревоженный улей. Новость переносилась из дома в дом. Род Уллина не переставал удивлять горожан. Мало того, что он все разрастался и разрастался, так еще и каждый раз преподносил сюрпризы. Вот и теперь Коста привез девушку без силы рода, семья вернула ей силу и она стала вестой Палетика.
И когда в доме Арты собралась вся семья, и Шеле без устали со счастливым лицом рассказывала как я спас их с Палетиком, все вздохнули спокойно. Веда и Энике чуть ли не хоровод водили около меня. Антоэль хмыкал. Грэг подошёл и обнял: - Коста, я так рад, что все решилось, - проговорил он. - Честно говоря, я не знал, как тебе помочь, ведь по всему ты должен был жениться на Шеле. А зная тебя... - он не договорил, его прервал смеющийся Уллин:
- Этому надо положить конец! Кэрт срочно жени своего сына! А то смотришь, и мне жену найдет, чего я совсем бы не хотел, мне и Арты вполне хватает.
- Решено, - смеялась Сюа, - завтра погрузим его в сон, и недельку отдохнем, спокойно будем готовиться к свадьбе. Энике, попроси завтра Ботику приготовить состав, Шеле, ты пойдешь с Костой и заберешь его одежду...
И наутро мы с вестой Палетика отправились в Храмовину знахарей. Нас встретила Энике, и повела по коридору. Но когда мы вошли в комнату, где стояли большие ящики из темного стекла, Энике удивленно подняла брови: - Странно, почему Ботика не приготовила состав? - спросила она скорее у самой себя, чем у нас: - наверное, что-то случилось. Я сама сейчас все сделаю...
Но тут вошла из другой двери жена Агнара, удивительно красивое создание. Только вот наши с ней отношения не заладились с самого начала. Она всегда зло смотрела на меня, чем приводила друга Грэга в смущение. Но я не обижался. Всем нравится не возможно, а у нее, я знал, мидгардцы убили мать. Поэтому просто старался с ней не встречаться, что не вызывало больших трудностей, Агнар в последнее время частенько сам приходил к нам.
- Я не буду его лечить, - с вызовом сказала Ботика. Ее красивое лицо уродовала гримаса ярости, - он мидгардец! Они убили мою мать. Разве я могу забыть это?
- Ботика, - пролепетала Энике, - так нельзя! Он из рода Уллина.
- Он мидгардец, - повторила знахарка, но тут ее глаза сузились, - но если он встанет передо мной на колени, и попросит прощение за своих сородичей, я прощу его.
- Да, ты совсем ополоумела, красавица, - вырвалось у меня.
- Ты же предлагал встать на колени перед Ведой, она не была тогда еще твоей сестрой, так встань передо мной мидгардец, и я пойму, что ты стыдишься за свой гадкий народ, отрекаешься от него!
- А не пойти ли тебе... - я высказался на своем родном языке. Ботика с интересом посмотрела на меня:
- Я не поняла, что ты сказал, мидгардец!
- Ой, - вдруг вскрикнула Энике и схватилась за свой большой живот. Я бросился к ней: - Что? Тебе плохо?
- Воды отходят, - прошептала она, с испугом глядя на меня.
- Шеле, куда нести ее? - заорал я.
- К Арте, - пришла в себя девушка, - ей к Арте надо! Там уже все готово! Подожди, я повозку привезу.
- К черту повозку, - я подхватил Энике на руки и побежал с ней домой. Я нес ее на руках, по двору Храма, на нас с удивлением смотрели все, кто попадался по пути. - Отпусти, - попросила Энике. - Я сама дойду.
- Ты, с ума сошла, тебе ходить нельзя. Потерпи, сейчас дома будем, - и я прибавил шагу.
Она обняла меня за шею, и уткнулась носом в шею, ее тело напряглось, а потом расслабилось : - Знаешь, что сейчас происходит? - спросила она.
Мне было тяжело, я стал задыхаться. Но только крепче сжал зубы: - Ну?
- Ты сейчас всему городу показываешь, что я у тебя самая любимая сестра, - она улыбнулась и подняла голову, чтобы заглянуть мне в лицо.
Я поцеловал ее в волосы: - Так и есть Энике. После твоего массажа, я понял, что лучше тебя никого нет. Все остальные знахари стремились выжать из меня все жизненные силы, а ты их мне давала. Только ты не волнуйся - я почувствовал, как она опять вся напряглась, - забудь обо всем, и об этой глупой Ботике тоже. Самое главное - что у нас появиться малыш.
- Мальчик, - утвердительно кивнула она, и вдруг вскрикнула: - ты не понимаешь, она не тебя оскорбила, она всех нас оскорбила!
- Ну, что с глупой женщины взять? Энике! - жена Антоэля застонала. Мы приближались к дому, нас обогнала Шеле, распахнула перед нами дверь и закричала: - Арта, Арта! Началось.!
Старшая мать показалась из-за двери в горницу, спокойно кивнула мне, приглашая пройти через кухню в маленькую комнату, где стоял большой стол укрытый белоснежной простынкой. Я положил на него Энике, и Арта выпроводила меня за дверь.
