— Обеты, сделанные по принуждению, законной силы не имеют, — возразил мейстер.
— Русе Болтон может с этим не согласиться — как-никак речь идет о богатых землях. — Вид у сира Родрика был несчастный. — Я бы охотно отсек голову и слуге — он ничем не лучше своего хозяина. Но боюсь, с этим придется подождать до возвращения Робба. Он единственный свидетель худшего из преступлений бастарда. Возможно, лорд Болтон, услышав его рассказ, откажется от своих притязаний, но пока что рыцари Мандерли и люди из Дредфорта убивают друг друга в Хорнвудских лесах, а у меня недостает сил, чтобы остановить их. — Старый рыцарь устремил суровый взор на Брана. — А вы что поделывали, пока меня не было, милорд принц? Запрещали нашим стражникам мыться? Хотите, чтобы от них пахло, как от этого Вонючки?
— Сюда придет море, — сказал Бран. — Жойен видел это в зеленом сне. И Элбелли утонет.
Мейстер Лювин оттянул свою цепь.
— Юный Рид верит, что видит в своих снах будущее, сир Родрик. Я говорил Брану о ненадежности подобных пророчеств, но, по правде сказать, на Каменном берегу у нас неспокойно. Разбойники на ладьях грабят рыбачьи деревни, насилуют и жгут. Леобальд Толхарт послал своего племянника Бенфреда разделаться с ними, но они, полагаю, сядут на свои корабли и убегут, как только увидят вооруженных людей.
— Да — и нанесут удар где-нибудь еще. Иные бы взяли этих трусов. Они никогда бы на это не отважились, и Бастард Болтонский тоже, не будь наши главные силы на юге за тысячу лиг отсюда. Что еще говорил тебе этот парень? — спросил Брана сир Родрик.
— Что вода перехлестнет через наши стены. Он видел, что Элбелли утонул, и Миккен тоже, и септон Шейли.
— Ну что ж, если мне самому придется выступать против этих разбойников, Элбелли я с собой не возьму, — нахмурился сир Родрик. — Меня ведь малец не видел утонувшим? Нет? Вот и хорошо.
На сердце у Брана полегчало. Может, они еще и не утонут — если будут держаться подальше от моря.
Мира тоже так рассудила, когда они с Жойеном пришли вечером к Брану, чтобы поиграть в плашки, но Жойен покачал головой.
— То, что я вижу в зеленых снах, изменить нельзя.
Сестра рассердилась на него.
— Зачем тогда боги предупреждают нас, раз мы все равно ничего изменить не можем?
— Не знаю, — печально ответил Жойен.
— На месте Элбелли ты сам прыгнул бы в колодец, чтобы покончить разом, — так, что ли? Он должен бороться с судьбой, и Бран тоже.
— Я? — испугался Бран. — А мне зачем? Разве я тоже должен утонуть?
— Не надо мне было… — виновато сказала Мира.
Он понял, что она что-то скрывает.
— Ты и меня видел в зеленом сне? — с беспокойством спросил он Жойена. — Я тоже утонул?
— Нет, не утонул. — Жойен говорил так, будто каждое слово причиняло ему боль. — Мне снился человек, которого привезли сегодня — которого прозвали Вонючкой. Вы с братом лежали мертвые у его ног, а он сдирал с ваших лиц кожу длинным красным ножом.
Мира поднялась на ноги.
— Если я пойду сейчас в темницу, я смогу пронзить его сердце копьем. Как же он тогда убьет Брана, если умрет?
— Тюремщики тебе не позволят, — сказал Жойен. — А если ты скажешь им, почему хочешь его убить, тебе не поверят.
— У меня тоже есть охрана, — напомнил им Бран. — Элбелли, Рябой Том, Хэйхед и остальные.
Зеленые, как мох, глаза Жойена наполнились жалостью.
— Они его не остановят, Бран. Не знаю только почему — я ведь видел самый конец. Видел вас с Риконом в вашей крипте, в темноте, со всеми мертвыми королями и каменными волками.
«Нет, — подумал Бран. — Нет».
— Но если я уеду… в Сероводье или к вороне, куда-нибудь, где меня не найдут…
— Это не поможет. Сон был зеленый, Бран, а зеленые сны не лгут.
Варис грел мягкие руки над жаровней.
— По всей видимости, Ренли был убит самым ужасающим образом посреди своего войска. Ему раскроили горло от уха до уха клинком, режущим сталь и кость, точно мягкий сыр.
— Но чьей рукой он был убит? — спросила Серсея.
— Вы когда-нибудь задумывались над тем, что слишком много ответов — все равно что никакого? Мои осведомители не всегда занимают столь высокие посты, как нам было бы желательно. Когда умирает король, слухи множатся, как грибы во мраке ночи. Конюх говорит, что Ренли убил рыцарь его собственной Радужной Гвардии. Прачка уверяет, что Станнис прокрался через армию своего брата с волшебным мечом. Несколько латников полагают, что злодейство совершила женщина, но не сходятся на том, кто она. Девица, которую Ренли обесчестил, говорит один. Потаскушка, которую привели, чтобы он получил удовольствие перед битвой, говорит другой. А третий заявляет, что это была леди Кейтилин Старк.
Королева осталась недовольна.
— К чему занимать наше время всеми этими глупыми сплетнями?
— Вы хорошо мне платите за эти сплетни, всемилостивая моя королева.
— Мы платим вам за правду, лорд Варис. Помните об этом — иначе наш Малый Совет станет еще меньше.
— Этак вы и ваш благородный брат оставите его величество вовсе без советников, — нервно хихикнул Варис.
— Думаю, государство в состоянии пережить потерю нескольких советников, — с улыбкой заметил Мизинец.
— Милый Петир, — возразил Варис, — а не боитесь ли вы оказаться следующим в маленьком списке десницы?
— Перед вами, Варис? И в мыслях не держу.
— Как бы нам не стать братьями, оказавшись вместе на Стене, — снова хихикнул Варис.
— Это случится скорее, чем ты думаешь, если не перестанешь нести вздор, евнух. — Серсея, судя по всему, готова была кастрировать Вариса заново.
— Может, это какая-нибудь хитрость? — спросил Мизинец.
— Если так, то необычайно умная. Меня она уж точно ввела в заблуждение.
Тирион достаточно их наслушался.
— Джофф будет разочарован. Он приберегал прекрасную пику для головы Ренли. Кто бы это ни совершил, приходится предположить, что стоял за этим Станнис. Кому это выгодно, как не ему? — Новость пришлась Тириону не по вкусу — он рассчитывал, что братья Баратеоны порядком поистребят оба своих войска в кровавом бою. Локоть, ушибленный булавой, дергало — это бывало с ним иногда в сырую погоду. Он потер его без всякой пользы и спросил: — Как обстоит дело с армией Ренли?
— Почти вся его пехота осталась у Горького Моста. — Варис отошел от жаровни и сел за стол. — Но большинство лордов, которые отправились с лордом Ренли к Штормовому Пределу, перешли к Станнису со всеми своими рыцарями.
— Ручаюсь, что пример подали Флоренты, — сказал Мизинец.
— Вы совершенно правы, милорд, — с подобострастной улыбкой подтвердил Варис. — Первым действительно преклонил колено лорд Алестер, и многие последовали за ним.
