— Кто ты такой? – С ближней пальмы свесился один из стражников. Он опасливо посматривал то вниз, то на меня и не мог понять, какая сила вознесла его на листья. – Что тебе нужно?
— Я – гость вашего города, – отозвался я. – Просто гуляю и смотрю по сторонам, никого не трогаю. А этого хама, грубияна и тугодума будьте добры отвести к любящему папочке или мамочке, пусть они его отшлепают за непослушание.
Поманив мага за собой жестом, я направился в сторону одного местного трактира, который приметил, пока занимался поисками.
Но Герман задержался ненадолго. Пересчитал взглядом стражников, придирчиво усмехнулся и побежал догонять меня.
— Вы не поверите, магистр! – сказал он мне за чашкой какой‑то местной похлебки. – В то, что со мной произошло, просто невозможно поверить!
— Боюсь, что поверю, – отозвался я, но он, не услышав моих слов, уже приступил к рассказу.
– …Меня связали, пока я спал, вставили кляп в рот, вывели через потайной ход за стены Короны, посадили на лошадь и повезли куда‑то в лес. Но похитители не знали, что выкрали мага, я пережег веревки и сбежал! – Он сделал глубокий глоток из кружки. – Они гнались за мной до самой Ар*censored*ии, поджидали меня за городскими стенами. Но голос мне подсказал, что нужно найти одежду священника и пробраться на корабль. Я и представить себе не мог, что смогу так хорошо притвориться священником…
— Голос? – переспросил я. Насколько мне всегда было известно, просто так голоса не появляются.
— Да, голос моего спасителя! – кивнул маг. – Это он подсказал мне, когда следует сбежать и отправиться в пустыню. Церковники только начали атаковать мирных жителей Турии… Ух… я до сих пор с содроганием вспоминаю их крики… Спаситель мне поведал, что в горах есть тайный перевал, и если бы я поспешил, успел бы по нему пробраться. Но я заплутал немного на этих равнинах… да и перевал нашел не сразу… Но вы представьте: когда меня почти поймали, спаситель пришел ко мне на помощь и переместил меня в этот город! Я упал на какой‑то старый курятник, весь вывалялся в перьях, но все равно остался жив. Спаситель сказал, что мой друг скоро явится сюда, и я был уверен, что увижу вас!
— Этот «спаситель». Он назвал свое имя?
— Нет, он не называл себя. У нас вообще не было долгих бесед, все, что я слышал, – лишь пара коротких предложений.
— А тот голос, что посоветовал тебе пробраться на корабль, и тот, что переместил тебя в этот город, – они принадлежали одному человеку?
— Магистр, вы понимаете, что я слышал не голос, а образы и мысли, переданные мне посредством заклинания телепатии. Да, это был один человек.
— Ты уверен?
— Я могу поклясться, что мысли передавал мне один и тот же человек. Но разве это имеет какое‑то значение?
— Возможно.
— Спаситель – несомненно великий и могущественный маг. Добродетель его не может быть оспорена. Или вам что‑то известно?
— Подозреваю, что твой «спаситель» – это не кто иной, как маг Элло, выручивший меня в Гинне и создавший талисман, из‑за которого поднялся весь переполох. Он, кстати, еще у тебя?
— Да, – Герман коснулся груди. – Интересно, почему похитители не забрали его у меня? Возможно, они просто не знали его ценности.
— Или им было приказано проследить, чтобы он оставался при тебе.
— Магистр, что вам известно?
— Талисман, что ты носишь у себя на груди, – это единственный в мире объект, с помощью которого можно воссоздать заклинание, запечатавшее Вельзевула тысячу лет назад.
— Что? – поперхнулся кушаньем маг. – Неужели я ношу с собой такую ценную вещь! Вот почему за мной охотятся. Если… Если еретикам удастся освободить демона–разрушителя, а я буду лежать где‑нибудь мертвым, Вельзевула не удастся остановить. Я… я просто не могу взять на себя такую ответственность! Может, я передам его вам?
— Нет. Кто‑то хочет, чтобы он был у тебя. Из‑за него ты все еще жив. Но почему именно ты? Такая длинная вереница невероятных совпадений… Настолько невероятных, что можно засомневаться в том, были ли это действительно совпадения…
— О чем вы, магистр? – не понял Герман.
— Так, кое–какие странные мысли и безумные предположения.
— Вы можете мне доверять!
— Я и так доверяю тебе, Герман. Но я пока сам ничего не могу толком сообразить. Какие‑то беспочвенные сомнения. Возможно, я просто стал излишне подозрителен…
— Да, я вас понимаю, – кивнул он. – Я вот тоже не могу избавиться от подозрения, что вон та смуглая красавица проявляет слишком много внимания к нашему столу. Может, я ей понравился? Что вы думаете об этом?
— Мне так не кажется…
Странно, я почему‑то не заметил ее раньше. За нами наблюдала та самая девушка, которую я избавил от приставаний назойливого ловеласа. Видно, не без помощи Эфира, я неосознанно игнорировал любое постороннее внимание, которое не несло потенциальной угрозы. И интерес симпатичной смуглянки уловил не сразу. Либо я обманывал себя, и мои чувства после минувшего сражения заметно притупились.
— Нет, все же она смотрит на вас, магистр, – чуть приуныл Герман. – И почему все внимание постоянно достается вам?
— На мою долю и тумаков выпадает больше, – заметил я.
— Кстати, о тумаках. Лилия тоже в городе? Бьюсь об заклад, она не отпустила вас одного.
— Лилии здесь нет, – ответил я. И ответил на удивление спокойно.
— Неужели? – не поверил маг. – Она осталась в своем дворце? Вместе с Бертой?
— Нет, не во дворце. Мне неизвестно их точное местонахождение.
— Что это значит? Они в безопасности?
— Их безопасность зависит от меня. От того, как я выполню одно сомнительное задание.
— Сомнительное задание? Это не похоже на вас, магистр.
— Я взялся в одиночку остановить пробуждение демона–разрушителя. Выяснить, правда ли это, или угроза Вельзевула – лишь огромная утка…
— Вельзевул – огромная утка? – Герман чуть не упал со стула, уставился на меня округлившимися от удивления глазами.
Да, в просветлении человечества я преуспевал. Рассказал, что бог – это маленький зайчик, а дьявол – огромная утка. Но в ту пору для меня это было не важно.
— Нет, в другом смысле этого слова. Уткой в моем мире называют крупный обман, провокацию. Ведь все может оказаться так, что никаких сектантов, призывающих демона–разрушителя, нет.
— Но разве это возможно? Неужели может начаться война без причины? Столько людей погибло, сколько еще погибнет, – и все из‑за какой‑то утки?
— Насколько мне известно, некоторые кровопролитные войны начинались и с еще более нелепого пустяка, чем какая‑то утка.
— А как вы планируете все это выяснять? – Герман задумался. – Я, безусловно, помогу вам, но разве нас двоих хватит, чтобы выполнить задание, которое поручали целой армии?
