Нет, ну надо же! Мразь бессовестная. Как таких земля носит? Отец Арамел голову ломал, как бы выродку этому помочь. И придумал ведь, и рискнуть решился. Долгом своим поступается. А это чудовище, глазом не моргнув, обливает благодетеля грязью. Слушать подобное — никакого терпения не хватит. Даже марантинского.
— Распоряжается тут! Лежит привязанный и распоряжается. Наглец! Молчал бы, раз попался!
— Это я попался?
— Да уж ты! О себе подумай, заботливый ты наш. Мы с Мотыльком без твоей опеки обойдемся.
— Заба-авно, — он фыркнул и поерзал головой по вывернутым плечам, — Этому… святому отцу ты веришь. Веришь, что он прочел твою книжку и проникся. И искренне хочет вам помочь. Забавно, — помолчал, снисходительно наблюдая, как я со всей свирепостью тру ему пятки, — Кстати, твою сестру убил он.
Терпи, Альсарена. Не позволяй убийце вывести себя из равновесия. Может он именно этого добивается? Чтоб я разбила кувшин о его поганую харю?
— Ну конечно, — согласилась я, — а Гелиодора убил господин Палахар. А все остальные сами померли. От воспаления хитрости. А ты у нас один тут честный и невинный. Агнец божий.
— Нет, — проговорил он задумчиво, — Я — наследник крови.
Руки трясутся… даже мутит от злости… Терпи, подруга. Это подвох. Он раздражает тебя нарочно.
— Ты лгун и преступник.
Он усмехнулся.
— А ты дура.
Хватит! Пойду кликну кальсаберита. Я бросила его паршивые пятки и вытерла ладони о юбку.
— А ты… ты…
И наткнулась на взгляд его, как на лезвие. Он смотрел яростно и жестко, и даже азартно. Он показал мне зубы и сказал:
— Я — онгер из Аххар Лаог.
И начал подниматься. Мертвые обескровленные пальцы сжались в кулаки, набухли жилами, натягивая ременные путы. Рывок — ремни сипло задребезжали от безумного натяжения, в козлах что-то треснуло, затем ремни лопнули, звонко щелкнув. Освобожденные концы хлестнули воздух, и колдун сел на центральном бревне, резко согнув колени.
Как разрывались путы у него на ногах, я уже не видела. Я только услышала голос, негромкий, шелестящий, проникший в уши, мгновенно заполнивший череп и проросший вдруг в самое сердце невыносимым мистическим ужасом.
— Я — онгер из Аххар Лаог, и я плюю на вас…
А-а-ш-ш-с-с-с… потом была дверь, на которую я, ничего не соображая, наскакивала, потом дверь куда-то пропала, мимо мелькнули лица, мелькнуло белое и черное, а потом мне под ноги полетел освещенный коридор подземелья.
У черного колодца лестницы я на мгновение оглянулась. За мной никто не гнался. Из коридора неслись крики. Ах, ну да, там же еще кальсабериты снаружи стояли, охранники. Они-то его и задержали.
Как ему удалось встать?! Это невозможно. Уж я-то знаю. Это совершенно, абсолютно невозможно! Он колдун. Колдун, шаман, некромант… Господи, чем я занималась три года у марантин?
Сверху, из башни, послышались голоса, лязг железа. Опять кальсабериты. Спешат на подмогу оставшимся внизу. Не раздумывая, я шмыгнула в темный провал первого уровня. Пропуская Арамелов отряд, с грохотом покатившийся дальше. Потом выглянула на площадку и украла факел из кольца. Без света я подземного хода не найду.
Уходить, бежать… Скорее! Простите, отец Арамел, но я сбегу сейчас, без вашей помощи. Ваши мальчики прикончат преступника и организовывать побег будет некому. Я избавлю вас от лишних размышлений, куда бы пристроить марантину и ее тварь. Сбежали и сбежали. Мы улетим, не оставив следов. И вы нас не найдете, даже если будете искать. Никогда.
Вот здесь, кажется. Точно, здесь. Даже черное паленое пятно на полу осталось от разлившегося масла. Как он меня учил? Тут два раза нажать, там топнуть, и вот в этой выемке снова нажать. Пламя факела задергалось, легло плашмя. Каменная плита в стене подалась назад и поехала влево.
И из тьмы туннеля в лицо мне полыхнули два золотых огня. Мимо пронеслось что-то огромное, длинное, аспидно-черное, окатив волной жара, отшвырнув безжалостным ударом прямо в мозг.
С дороги!
Факел покатился, рассыпая красивый искрящийся хвост. Я отдышалась, пощупала плечо, которым врезалась в стену. Спасибо, что не головой! Уф, это же Маукабра! Проклятый колдун, настоящий колдун, он ее призвал каким-то своим колдовским способом? О, Господи, да провались они все! Я подобрала факел и ринулась в ледяное нутро туннеля.
Стуро, любимый мой, мой ненаглядный. Забери меня отсюда!
Дверь закрыта. Глупая вессарская дверь. Мы не можем открыть дверь. Мы не знаем, как. Эрхеас не сказал, нет. И мы не слышим Эрхеаса. Как будто Эрхеаса нет в глупом вессарском доме.
Может, пока мы здесь сидим, Эрхеас уже вернулся? Пришел в маленький дом, а нас там нет. Может, еще сбегать в маленький дом?..
Я — онгер из Аххар Лаог. И я плюю на вессаров и на их дурацкую возню.
Эрхеас?
Эрхеас!
Дверь закрыта! Глупая, глупая дверь!!!
Откройся! Мы хотим к Эрхеасу!
Драка. Эрхеас дерется. Эрхеас — там, а мы — здесь.
Открывайся, глупая!!!
Открывается! Дверь — открывается!
Что-то живое. Напуганное, маленькое.
С дороги, наступим.
Там вессары. Опасность? Опасность пришла? Дождалась, когда мы не рядом с Эрхеасом, и пришла.
Эрхеас, это мы! Мы здесь, Эрхеас! Мы идем!
Дура и есть. Если все-таки решила бежать, зачем делать это с воплем: "Помогите!"?
А впрочем — что нам до вессаров?
Дверь.
— Что здесь?!
— Стоять!
— Господи Вседержитель, ни с места!!!
Трое.
Кальсабериты из коридора.
Ну-ну.
У нас тут козлы были…
По бревну на рыло, даже еще одно осталось.
Один меч сломан, второй — слишком легкий…
Может, этот подойдет?
Все.
Пора отсюда подаваться.
Не забыть сумку, вон она, на столе лежит… оп-па.
Раз, два, три… сколько же вас, дуралеи?
Ладно.
Бревнышко сгодится вместо палицы, вам тут особенно не развернуться с двуручниками…
Идите сюда, вессары. Я вам кое-что покажу.
Идите.
Эрхеас! Мы здесь, Эрхеас!!!
Йерр! Девочка моя, ты пришла, боги, маленькая…
Кровь.
В потолок — фонтаном.
Кровь…
Стуро Иргиаро по прозвищу Мотылек
Здесь не было двери, здесь был только люк в полу, запертый изнутри. Еще здесь была пара маленьких окон на самом верху, заколоченных досками (одно из них я выломал, чтобы пролезть). Голубятня представляла собой весьма тесную высокую комнату, ближе к центру проткнутую каминной трубой. Вместо потолка над головой громоздились многоярусные конструкции шпиля.
