— Юйфэн? — удивился Ксинг. — Ах да, я же ушёл раньше, чем ты получил взрослое имя. Ну а что, неплохо!
— Ксинг, ты не поверишь! Мы все говорили, что это всё ты, но никто нам не верил! Они кивали головами и соглашались, мол, «правильно делаете, что не раскрываете секреты столь великого человека!»
— Бокин, то есть Юйфэн, ты о чём?
— Что ты больше не Фенг, ты теперь Ксинг! И что мы тебя дразнили генералом, потому что у тебя было не всё в порядке с башкой!
Ксинг понял, что Юйфэн сейчас потратит всё драгоценное время на подобный бессвязный бред, так что быстро направил разговор в нормальное русло.
— Лучше расскажи, как там наши, как Дуоцзя?
— Мы все старались! Тренировались, как ты нам и сказал! И как видишь, меня взяли в Нефритовую Гвардию! Потому что я тоже стал сильным!
— Мама и папа? Братья? Сёстры?
— Всё отлично! Айминь вышла за мастера Йи! Когда я пошёл на службу, у них уже было двое детей! И у матери твоей ещё один сын! И братья твои женились! Ещё бы не жениться, кто не хочет отдать дочь за таких богатеев! Из других деревень тоже приходили, готовы были терпеть даже бамбуковую палку, но не тут-то было! А, погоди, ты же об этом знаешь, ты тогда ещё не ушёл! Ну так вот женились, детей нарожали! Давно дома не был, может их детишки уже и ци освоили! Эх, получу дозволение, домой хочу съездить! Девки Дуоцзя самые красивые! Тут во дворце тоже бывают ничего, но наши…
— Гвардеец Юйфэн Дуо, ваше время вышло, вы снова на службе! — строго сказал командир.
Юйфэн вытянулся и снова замер неподвижной статуей. Ксинг хлопнул его по плечу и последовал за командиром.
Они шли по бесконечным коридорам, мощёными полированным камнем, шли через галереи и садики с плодовыми деревьями и фонтанами, а затем остановились возле покоев с резными красными с золотом дверями.
— Хоть вы и прибыли раньше, господин Ксинг Дуо, — сказал командир, — но у нас почти всё готово. Разумеется, понадобится время, так что пока можете отдохнуть с дороги. Я распоряжусь, чтобы слуги наполнили ванну. Зайду за вами через два или три средних цикла.
Ксинг зашел в роскошную комнату, скинул ботинки и, не раздеваясь, вольготно растянулся на кровати. Он ничуть не устал и никуда не торопился, и что бы ни приготовила ему столица, он был готов. Пусть и в Ахрибаде, и в Могао он обустраивал свой быт, но только тут, во дворце, внезапно почувствовал себя так, словно вернулся в ту самую старую жизнь, когда он был Ханем Нао и ещё не встретил подлого учителя.
В комнату постучали, вошли две служанки и, получив разрешение, принялись готовить ванную. Во дворце имелась затейливая система труб, по которым поступала горячая и холодная вода, но Ксинг не стал ждать, пока наберётся ванна, а создал элемент Воды, вытянув влагу из воздуха и нагрел её элементом Огня. Разогнав прочь хихикающих служанок, он разделся и забрался в ванну. На полочке стояло множество травяных отваров и пенных средств для ванной, но Ксинг их использовать не стал, лишь достал из браслета несколько эликсиров собственного приготовления и вылил в горячую воду. И оставшееся время просто наслаждался спокойной культивацией в горячей воде, пропуская сквозь себя водную ци и лекарственную силу эликсиров.
Когда раздался стук в дверь, Ксинг уже был готов. Решив не переодеваться в дворцовые одежды, он надел свой костюм из саламандры, предварительно очистив его от пыли с помощью ци. Забирал Ксинга не командир гвардейцев, а какой-то неизвестный чиновник, что, немного поразмыслив, Ксинг нашёл естественным и самим собой разумеющимся. Чиновник вывел его в один из внутренних двориков и указал на паланкин. Ксингу не нравился такой способ передвижения, но он не стал противиться и забрался внутрь. Чиновник сел напротив. Восемь дюжих носильщиков, имеющих ци адепта, водрузили паланкин на плечи помчались вперёд быстрым слаженным бегом, как-то умудряясь это делать без малейшей качки. Ксинг поглядывал сквозь резьбу окон — но ничего интересного не видел. Вокруг паланкина мелькали пятна незнакомой ци: как простых людей, так и адептов, и одного мастера; сквозь щели в резьбе виднелись стены зданий, аллейки и парки. Ксингу было не о чем разговаривать с чиновником, ведь на прямой вопрос, куда они едут, тот не отвечал, отделываясь лишь общими фразами, мол, Ксинг увидит и так. Ксингу очень хотелось достать из-за спины цеп или выскочить наружу, чтобы выломать подходящую бамбуковую палку, но воспитывать чиновников прямо во дворце Императора было бы не самой удачной идеей.
Наконец, путь закончился, паланкин остановился у какого-то громадного здания, Ксинг видел только высокую белую стену. За стеной чувствовалась ци множества, дюжин и дюжин тысяч людей, не владеющих внутренней энергией, кроме, разве что, горстки адептов и пары мастеров.
— Желаю удачи! — сказал чиновник и указал на проход в стене, коридор, напоминающий Ксингу входы в шахты Ахрибада. Он пожал плечами и направился внутрь. Проход был длинным и прямым, не имел ни окон ни ответвлений, он заканчивался тяжёлой окованной железом металлической дверью, неожиданно напоминающей двери в главной башне Ахрибада. Ксинг потянул за кольцо и ступил внутрь.
Ци тысячь людей, которую он чувствовал мгновением ранее, исчезла, словно отрезанная невидимым барьером. Но сознание Ксинга затопило сияние трёх ярчайших пятен энергии, самых сильных, которые он когда-то встречал в жизни. Он вышел и осмотрелся по сторонам. Яркие лучи послеполуденного солнца освещали огромную арену, покрытую белоснежным песком. Вокруг на трибунах, отгороженных от арены мощными защитными талисманами, сидело множество людей, причём, в некоторых секторах преобладали одеяния знати, а в остальных — одежда простых горожан.
— Ксинг Дуо! — провозгласил громкий, торжественный голос. — Сейчас ты будешь измерен, взвешен и оценён за свои деяния!
Он не на шутку встревожился. Пусть Ксинг не припоминал за собой особых грешков, но такая арена слишком уж напоминала ловушку, а ци трёх сильнейших практиков несла в себе слишком сильные жажду крови и желание убивать. Может его самого приняли за пособника Шарифа, решившего провернуть какой-то коварный многоступенчатый план? Или может увидели, что армия рыболюдей находится в его распоряжении, а значит следует устранить проблему, чтобы нападение на Могао не повторилось? Ну а может за времена его отсутствия Империя вступила в войну с морским царём, или же хунхуны снова взбунтовались, а раз Ксинг является их «ханом», то есть самым сильным воином, то его направили на показательную казнь?
Ксинг не собирался идти против Императора, но и покоряться разным жалким чиновникам, типа подонка Фу, тоже не имел ни малейшего желания. Поэтому он решил биться, даже если это окажется его последним боем.
Ксинг окинул противников пристальным взглядом — трое мужчин в богатых одеяниях, чьи длинные бороды, усы и брови выглядели очень странно на гладких, без морщин юношеских лицах. Яркое пятно привлекло его внимание, и глаза Ксинга едва не вылезли на лоб. За спинами этих мастеров, растекаясь по трибуне, находилось огромное алое полотнище с яркой белой надписью. И эта надпись была ему хорошо знакома. Старое изречение, написанное им в прошлой жизни:
«Если ты достоин, то ты достоин, и этого достаточно!»
Непрошенные слёзы навернулись на его глаза. Он знал! Знал, что когда-нибудь в будущем люди оценят его мудрость! Стоило пройти нескольким большим циклам, как кто-то нашёл свитки Ханя на развалинах поместья Нао и воздал им должное!
Теперь Ксинг понял: как бы ни атаковали эти люди, их он убивать не будет! Ведь как можно причинить смерть тем, кто так тонко ценит смысл хорошего изречения?
Трое мастеров сорвались с места, накинувшись на Ксинга. У одного в руках был длинный клинок, у второго — гуань дао, ну а кулаки третьего окутались ярким сиянием.
Они были сильны и быстры, в другой раз Ксинг насладился бы поединком. Но ситуация была слишком серьёзной, так что он кинулся вперёд, отбил цепом гуань дао, создал на пути мастера с мечом каменную стену, а в кулачного мастера послал молнию. Как и следовало ожидать, все трое оказались слишком хороши, чтобы всерьёз пострадать. Мелькнул меч, разрезав стену на тысячи кусочков, с кулаков сорвались полупрозрачные тигриные морды и проглотили молнию, а гуань дао мгновенно восстановил равновесие и атаковал снова.
