- Да! - крикнул Накор, восхищенный догадливостью аббата.
- И вот, по причинам, которых мы никогда не узнаем, началось разделение целого. Это "рождение" вселенной стало для нее средством... - Глаза аббата расширились. - Это была вселенная, пытающаяся осознать себя!
Глаза Томаса сузились.
- Не улавливаю. Люди могут осознавать себя, как и другие разумные существа или боги, но вселенная... Она просто есть, и все.
- Нет, - сказал Накор. - Почему люди? Почему другие разумные существа?
- Я не знаю, - сказал Пуг.
Накор стал серьезен.
- Потому что обрести смертность для вселенной, для той материи, о которой я говорю, это средство постичь себя, осознать себя. Жизнь в любом проявлении - эксперимент, проведенный вселенной, и каждый из нас возвращает ей знание о ней самой, когда умирает. Маркос сделал попытку стать одним целым с богом и узнал, что, утрачивая смертности, утрачиваешь и способность сознавать себя. Низшие боги меньше себя понимают, чем смертные, а высшие, готов держать пари, вообще не знают себя.
Доминик кивнул.
- Слеза Богов позволяет нашему ордену говорить с высшими богами. Это очень непросто. Мы редко пробуем это делать, а когда пробуем, чаще всего общение заканчивается ничем. - Старый аббат вздохнул. - Слеза - ценный дар, поскольку позволяет нам творить чудеса, которые убеждают верующих в том, что Ишап еще существует, и мы должны служить ему и готовить его возвращение, но даже природа того бога, которому мы поклоняемся, находится далеко за пределами нашего понимания.
Накор рассмеялся.
- Ну что ж, теперь, если эта вселенная была рождена в тот день, когда Маркос, Пуг и Томас все это видели, что это о ней говорит?
- Я не знаю, - признался Пуг.
- Она - ребенок, - сказал Накор.
Пуг засмеялся и долго не мог успокоиться.
- Вселенной несколько миллиардов лет, по моим подсчетам.
Накор пожал плечами.
- Для нее это может быть то же, что для нас пара лет, и что тогда?
- К чему вообще весь этот разговор? - сказала Миранда.
- Да, - сказал Томас. - Все это замечательно, но у нас еще уйма проблем, которые надо решить.
- Это верно, - кивнул Накор, - но чем больше мы узнаем о том, с чем мы столкнулись, тем больше у нас шансов их решить.
- Согласен, но с чего начать?
- Я спрашивал уже - почему мы думаем? Возможно, у меня есть кое-какая идея. - Накор сделал паузу и продолжал: - Предположим на мгновение, что все во вселенной, все, что в ней было, есть и когда-либо будет, связано между собой.
- То есть мы сообща пользуемся чем-то одним? - спросил Доминик.
- Нет, не только; мы все одно целое. - Накор посмотрел на Миранду и Пуга. - Вы называете это магией. Я - фокусами. - Он повернулся к Доминику. - Ты называешь это молитвой. Но все это - одно и то же, а именно...
- Ну? - поторопил Пуг.
- Вот тут я испытываю затруднение. Я не знаю, что это. Я называю это материей. - Накор вздохнул. - Это некая единая сущность, из которой состоит все.
- Можно назвать это духом, - предложил Доминик.
- Можно назвать это прачечной, - сухо сказала Миранда.
Накор засмеялся.
- Как бы там ни было, мы - часть этого, и это - часть нас.
Пуг помолчал немного.
- Так и с ума сойти недолго. Я чувствую, что я почти на грани понимания чего-то, но не могу ухватить.
- И какое это имеет отношение к тому, чтобы восстановить порядок?
- Любое. Никакого. Я не знаю, - покорно сказал Накор. - Просто это то, о чем я думаю.
- Многое из того, о чем ты говорил, похоже на то, что я когда-то знал, будучи Ашен-Шугаром, - заметил Томас.
- Надо думать, - кивнул Накор. - Вселенная - это живое существо непостижимой сложности и размеров. Если нет другого слова, назовите это богом. Возможно, Создатель. Я не знаю.
- Маркос называл его Прародителем, - сказал Томас.
- Отлично! - воскликнул Накор. - Бог-Прародитель, Единый над всеми, как ишапианцы называют Ишапа.
- Но ты же говоришь не об Ишапе, - сказал Доминик.
- Нет. Он, конечно, важный бог, но не Прародитель. Я вообще не думаю, что у этого Прародителя есть имя. Он просто есть. - Накор вздохнул. - Вы можете вообразить себе существо с миллиардами звезд в голове? У нас есть кровь и желчь, а у него - миры, кометы и разумные существа... Да все! - Накор был явно взволнован придуманным им самим образом, и Пуг, поглядев на Миранду, заметил, что она улыбается, потому что ее, как и его, позабавила восторженность этого странного человека. - Прародитель, если вам угодно, знает все, является всем, но он - ребенок. Как дети учатся?
Пуг, который когда-то растил детей, сказал:
- Они наблюдают, их поправляют родители, они подражают...
- Но, - перебил Накор, - если вы - Бог, и у вас нет ни Бога-Мамы ни Бога-Папы, как вам учиться?
Миранду развеселила такая постановка вопроса.
- Понятия не имею, - засмеялась она.
- Вы экспериментируете, - сказал Доминик.
- Да, - кивнул Накор, и его улыбка стала еще шире. - Вы пробуете. Вы создаете, например, людей и отпускаете их на волю, посмотреть, что из этого выйдет.
- Так мы что - космический театр кукол? - сказала Миранда.
- Нет, - ответил Накор. - Бог не смотрит, как мы пляшем на космической сцене, потому что бог - тоже марионетка.
- Ничего не понимаю, - признался Пуг.
- Вернемся к вопросу, почему мы думаем, - объяснил Накор. - Если бог - все, то есть разум, дух, мысль, действие, грязь, ветер, - он посмотрел на Миранду, - прачечная, все, что есть и что может быть, тогда каждая вещь, которой он является, должна иметь цель. Для чего служит жизнь? - задал он риторический вопрос. - Для развития мысли. А что такое мысль? Средство для осознания? Некий отрезок между физическим и духовным. А время? Отличный способ разделить вещи. И наконец, для чего служат люди, эльфы, драконы и все существа, которые мыслят?
- Для того, чтобы дух мог осознать себя? - предположил Доминик.
- Правильно! - воскликнул Накор. Казалось, он сейчас пустится в пляс. - Каждый раз, когда кто-нибудь из нас попадает в зал Лимс-Крагмы, мы делимся своим жизненным опытом с богом. Потом мы возвращаемся назад, и все повторяется снова и снова.
Миранду не убедили его рассуждения.
- Вы что же, хотите сказать, что мы живем во вселенной, где зло - такое же порождение бога, как и добро?
- Да, - сказал Накор. - Потому что бог не воспринимает это как добро или зло. Бог как раз пытается узнать, что есть добро и что есть зло. Для него это просто некие особенности поведения живых существ.
- Похоже, он тугодум, - сухо вставил Пуг.
- Нет, он просто очень большой! - возразил Накор. - Он получает уроки миллиард раз на дню, в миллиарде миров!
- Однажды мы с Пугом спросили Маркоса, что будет с нашей необъятной и сложной вселенной, если на одной маленькой планете выпустить валхеру. Он сказал нам, что после Войн Хаоса природа вселенной изменилась и что возрождение валхеру в Мидкемии изменит сложившийся порядок вещей.
