- Однажды мы с Пугом спросили Маркоса, что будет с нашей необъятной и сложной вселенной, если на одной маленькой планете выпустить валхеру. Он сказал нам, что после Войн Хаоса природа вселенной изменилась и что возрождение валхеру в Мидкемии изменит сложившийся порядок вещей.
- Я так не считаю, - сказал Накор. - О, то есть это, несомненно, было бы большим несчастьем для всей Мидкемии, но в конечном счете вселенная сама приведет себя в порядок. Бог учится. Конечно, миллиарды людей могут умереть, прежде чем случится то, что восстановит сложившийся порядок.
Миранда сказала:
- Все это звучит совершенно бессмысленно!
- С вашей точки зрения, наверное, так и есть, - сказал Накор. - Но мне приятно думать, что смысл в том, что мм учим бога поступать правильно - мы поправляем ребенка. Мы говорим ему, что за хорошее стоит бороться, что доброта лучше, чем ненависть, что созидание лучше, чем разрушение, и еще многое в этом роде.
- Как бы там ни было, - сказал Пуг, - для жителей Королевства это сейчас вопрос далеко не первостепенной важности.
- Накор прав, - сказал вдруг Кэлис. Все посмотрели на него. - Он только что помог мне понять, что должно быть сделано и почему я здесь.
- Почему же? - спросила Миранда.
Кэлис улыбнулся:
- Я должен открыть Камень Жизни.
Эрик осушил кубок. Охлажденное белое вино было обычно для этой части герцогства.
- Спасибо, - сказал он и отбросил пустую бутылку.
Принц Патрик, Оуэн Грейлок и Манфред фон Даркмур сидели с Эриком за столом. В комнате собралось немало нобилей. Одни были одеты щегольски, другие, наоборот, были испачканы грязью и кровью, как Эрик.
Патрик сказал:
- Вы славно потрудились, учитывая скорость, с которой пал Крондор.
- Благодарю вас, ваше высочество, - сказал Эрик.
- Жаль только, что у нас не было побольше времени на подготовку, - вставил Грейлок.
- Времени никогда не бывает достаточно, - заметал Патрик. - Будем надеяться, что мы сделали все, чтобы остановить их здесь, в Даркмуре.
Вошел гонец и, отдав честь, вручил Грейлоку письмо. Оуэн развернул его и сказал:
- Плохие новости. Южных резервов у нас больше нет.
- Нет? - переспросил Патрик, в расстройстве ударив кулаком по столу. - Предполагалось, что они дождутся, пока вражеская армия пройдет, и ударят на нее с тыла. Что произошло?
Оуэн протянул свиток принцу, а для остальных пояснил:
- Кеш. Они переместили свою армию чуть южнее Дергана. Южное крыло врага и так было зажато слишком сильно, а когда на них навалились с фланга кешийцы, а с фронта - пигмеи, Королева повернула на север, наткнулась на наши укрепления и захватила их.
- И Кеш ввязался в войну? - спросил старый нобиль, которого Эрик не знал.
- Этого следовало ожидать, - сказал Патрик. - Если мы переживем эту войну, Кеш еще доставит нам немало хлопот.
- А как же лорд Сутерланд? - спросил нобиль. У него был очень усталый вид.
- Герцог Южных Болот мертв. Грегори, как и граф Лэндрета, погиб в бою. Господа, если это донесение верно, нам больше нечего надеяться на помощь с юга, - сказал Грейлок.
Один из щегольски одетых нобилей предложил:
- Может быть, нам стоит отступить к Малакз Кросс, ваше высочество?
Принц бросил на него уничтожающий взгляд и оставил эти слова без комментариев. Посмотрев на Эрика, он сказал:
- Господа, сквайры покажут вам ваши апартаменты. Там вас ждет чистая одежда и ванная. Через час буду рад видеть вас у себя на обеде. - Он встал. Вслед за ним поднялись остальные. - Продолжим обсуждение на рассвете. Утро вечера мудренее. - С этими словами он вышел из комнаты.
Манфред нагнал Эрика и Оуэна у двери.
- Ну, господа, похоже, сложилась неловкая ситуация.
Эрик кивнул.
- Я это понял еще на мосту.
- Осмелюсь напомнить вашей милости, что мы - люди принца, - сказал Оуэн.
Манфред только рукой махнул.
- Скажите это моей матери. - Он грустно улыбнулся. - Но лучше не говорить.
- Мы не можем заниматься делами и одновременно бегать от твоей мамаши, Манфред, - заметил Эрик.
- Эрик прав, - сказал Оуэн.
Манфред вздохнул.
- Ну-что ж. Оуэн, я велел нашему мечмастеру освободить для вас ваши прежние апартаменты; я подумал, что там вам будет удобнее. По правде говоря, здесь слишком много народу.
Оуэн улыбнулся.
- Готов поспорить. Перси от этого не в восторге.
- Ваш бывший помощник вообще ни от чего не бывает в восторге. Он родился с вытянутым лицом. - Повернувшись к Эрику, Манфред сказал: - Твоя комната рядом с моей. Чем ближе ты будешь ко мне, тем меньше вероятность, что мать подошлет к тебе убийц.
Эрик с сомнением покачал головой.
- Герцог Джеймс хотел ее урезонить.
- Никто не в состоянии урезонить мою мать, - ответил Манфред. - Подозреваю, что еще до наступления ночи ты сам в этом убедишься. Теперь давай я тебя провожу. - Повернувшись к Грейлоку, Манфред сказал: - Увидимся за ужином, Оуэн.
- Милорд, - поклонился Оуэн, и они втроем вышли из комнаты. Оуэн пошел в одну сторону, а Манфред повел Эрика в другую.
- Замок довольно большой, - сказал Манфред. - Здесь легко заблудиться. В случае чего спрашивай слуг, они покажут дорогу.
- Не знаю, надолго ли я здесь задержусь, - сказал Эрик. - Неизвестно, что мне поручат. Я заменял Кэлиса при отступлении, но теперь этот путь уже пройден.
- Наверняка что-нибудь в том же духе, - сказал сводный брат Эрика. - Похоже, ты неплохо справился. - Он окинул взглядом старинные своды замка. - Надеюсь, и я покажу себя не хуже, когда придет мое время.
- Покажешь, - сказал Эрик.
Они завернули за угол, и Эрик чуть не споткнулся. По коридору двигалась пышная процессия - пожилая женщина в парадном облачении, сопровождаемая двумя гвардейцами и несколькими фрейлинами. Увидев Манфреда, она остановилась, а когда она узнала Эрика, глаза ее чуть не вылезли из орбит.
- Ты! - прошипела она. - Ублюдок! Подлый убийца! - Она повернулась к ближайшему гвардейцу: - Убить его!
Гвардеец ошеломленно переводил взгляд с Матильды, матери барона, на Манфреда, который жестом велел ему отойти. Наконец он кивнул барону и отступил на шаг.
- Матушка, - сказал Манфред, - все уже позади. Эрик помилован королем. Все, что было раньше, должно быть забыто.
- Никогда! - воскликнула старуха с ненавистью, которая поразила Эрика. Он, конечно, понимал, что она не любит его еще с тех пор, как Фрейда требовала от барона признать Эрика своим сыном, но не представлял себе, что это значит на самом деле. Никто из тех, с кем ему довелось сражаться, не смотрел на него с такой чистой, неприкрытой яростью, которой горели глаза Матильды фон Даркмур.
- Матушка! - снова сказал Манфред. - Довольно! Я приказываю вам остановиться!
